Везунчик - Николай Романецкий

3. Альбина усовершенствовала технологию. Теперь ее присутствия при надевании «рубашки» на клиента не требуется. Правда, для этого требуются все те же три волоска с головы покупателя. А дальше с последним стрелочку забил, сошелся, шкатулочку открыл, и операция произведена. Гоните бабки, маэстро!..

4. И наконец, главная новость. Альбина выложила ее сегодня.

— Можешь, — говорит, — меня поздравить. Да и себя тоже… Впредь при снятии обойдемся без смертей. Я, типа, прибалдел.

— Не врубился, — говорю. — А как же младенцы жить будут без «рубашек»?

— А как другие, — отвечает, — живут? Станут обыкновенными неудачниками. В мире таких не один миллиард.

Я еще больше прибалдел.

— Слушай, — говорю. — Это ж нас теперь и вовсе нечем прихватить! За неудачливость сына в суд на акушеров не подашь!.. Ты хоть представляешь, что отчебучила?

Она улыбнулась своей обычной улыбкой.

— Представляю, — говорит. — У тебя, Виталенька, теперь будет меньше забот.

Сказанула тоже, в натуре! ТЕХ забот, которые меня донимали все это время, связанных с избавлением от судебного преследования, не будет вовсе. Не нужно как манны небесной ждать появления залетевших молоденьких шлюшек, не требуется поиск врожденных патологий… В натуре, это она меня просто кайфом одарила!

— Вообще-то, — продолжает Альбина, — мою бы долю теперь увеличить стоило. Но я женщина великодушная. К тому же у тебя расходы на Савицкую.

Тут я зубами заскрипел. Не надо бы ей так говорить о моей Кате! Но промолчал. Да и она больше шпилек не вставляла.

27 октября

Сегодня продали вторую «рубашку». Клиент — некий Митрофанов. Пахан местного отделения Прогрессивной партии. У них валится рейтинг, а скоро выборы. Хрен его знает, чем «рубашка» поможет в увеличении рейтинга, но это проблемы клиента. Возможно, готовится к будущему — без депутатства. А бабки наверняка партийные.

Первую «рубашку» продали еще двадцать дней назад, бизнесмену из Киришей по фамилии Назлымов. Какой-то нефтяной бугор… Через неделю цена бензина в городе выросла на тридцать копеек. Может, и не «рубашка» тому причиной, но хочется верить, что деятельность нашего предприятия уже становится фактом экономики. Такая мысль греет ливер.

Сняли еще одну «рубашку». Ребенок не умер.

Поинтересовался, почему Альбина раньше не могла оставлять младенцев живыми.

Она фыркнула.

— Не умела, — говорит.

— И как, — спрашиваю, — научилась?

— А вот так и научилась, — отвечает. — Я ведь по вечерам не мелодрамки с Викторией Подкопаевой в главной роли смотрю, как большинство русских баб, а развиваю способности.

Я кивнул. А что тебе, думаю, еще остается? В общем, дела пошли.

Но, если честно, меня удивляет, как люди решают покупать кота в мешке! Может, Альбина их заставляет? Кто знает, зачем она всякий раз требует три войска с головы клиента?

Несколько раз снился Илюха Свидерский. Он грозил мне пальцем и кричал: «Ты продал душу дьяволу, а ливер — ангелу! Но ангел тебя не спасет, когда дьявол придет и по твою жизнь!»

Я вскакивал в холодном поту, бежал на кухню, пил минералку и курил. Катя просыпалась тоже, приходила следом, садилась ко мне на колени и прижималась к моей груди.

Страх быстро сменялся желанием, и я терзал ее, молчаливую и безучастную, тут же, на кухонном полу. Будто в меня и на самом деле вселился дьявол.

После третьей такой ночи она не выдержала.

— Господи ты боже мой! — говорит. — Ты сегодня словно воевал с моим телом, а не любил…

И я не нашел, что ответить, без слов ушел в ванную.

Позавтракали. И пошло-поехало продолжение.

— Тебя, — говорит, — Виталенька, что-то мучает?

— Нет, — отвечаю, — Катюша, все в полном порядке.

— Тогда почему ты кричишь по ночам?

Я выкручиваться начал.

— Кошмары, — говорю, — донимают. Урод, — говорю, — родился на прошлой неделе. Хоть сразу в Кунсткамеру…

Она заморгала, слезинка на левую щеку выкатилась. Катя ее даже не заметила.

— Я, — говорит, — думала, тебя такие случаи давно не волнуют.

— И у камня, — отвечаю, — бывает сердце. Это цитата такая, не помню — из кого. Катя опять заморгала, а у меня ощущение, будто мы на сцене, спектакль разыгрываем. А в зале один зритель — Альбина… Следующая реплика — по очереди — Катина. И Катя ее выдала.

— Виталенька, — говорит, — я хочу от тебя ребенка.

Я застыл. Потом повернулся к залу, погрозил Альбине кулаком — мол, шею сверну. А она мне три волоска показывает, которые я, в натуре, с такого расстояния видеть не должен, но — вижу! А Катя взяла меня за руку, пальцы мои стиснула.

— Виталенька, — повторяет, — ты меня слышал?.. Я хочу от тебя ребенка.

И опять я не нашел, что ответить. Лишь молча обнял ее. Надо, думаю, уходить в пампасы.

Но где они, пампасы? С одной стороны, Альбина, с другой — шлюхи из «Прибалтона». А посередине — между Сциллой и Харибдой — Катя.

Будь что будет.

10 ноября

Вчера пришел абзац!

После разговора о ребенке я к Екатерине носа не показывал.

Сняли с Альбиной еще одну «рубашку» (младенец остался жив). Потом позвонил Пахевич, сообщил, что нашел очередного клиента и что тот уже расплатился. Пришлось мне ехать в славный город Псков (клиент оттуда). Там все прошло уже привычным макаром. Встретились, передал я ему шкатулку, объяснил технологию, он открыл крышку, вырубился, я сунул ему нашатыря под нос, и разбежались. Вернулся в Питер, получил у Пахевича нашу с Альбиной долю, поинтересовался, как ему удалось получить оплату за такой товар вперед. Пашенька угостил меня коньяком и предложил не лезть в его епархию. Пришлось убраться в состоянии неведенья.

В клинике расплатился с Альбиной. Серьезного базара не было. Видно, сложившийся расклад ее полностью устраивает.

Вечером покатил в «Прибалтийскую», снял на пару часиков путану, оттянулся во весь рост. Все-таки с этим сортом женщин много проще: им не надо от тебя ни любви, ни дитяти — лишь бы бабки отстегивал.

Позавчера позвонила Катя, лила в трубку слезы — ужели я, такой-разэтакий, ее разлюбил?.. Терпеть не могу Катиных слез. Вчера поехал к ней. И не пожалел. После моего похода в пампасы все было, словно в первый раз. А потом она мне и врезала между глаз.

— Виталенька, — говорит, — я беременна. Но ты не пугайся! Я сделаю аборт. И не в твоей клинике.

— Не ошибаешься, — спрашиваю, — с беременностью-то?

— Нет, — отвечает, — Сделала тест. Но завтра пойду проверюсь.

На меня вдруг такое спокойствие нашло. Все одно к одному. Значит, все-таки это судьба. А судьбе не противятся даже боги.

— Про аборт и думать забудь, — говорю. — Рожать будешь у меня. И проверяться изволь ко мне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});