Могильник. Сборник научно-фантастических произведений - Клиффорд Саймак

Я ответил утвердительно.

Он затормозил перед домом, и я вылез из машины.

— Может, как-нибудь вечерком махнем вместе на охоту? — спросил он. — Так часиков в шесть, к вечеру.

— Что ж, неплохо бы, — согласился я.

— Меня зовут Ларри Хиггинс. Найдете в телефонной книге. Звоните в любое время.

Я пообещал, что непременно позвоню.

14

Поднявшись на свой этаж, я обнаружил, что вырезанный из ковра полукруглый лоскут вернулся на место. Я вполне мог бы этого не заметить, потому что лампочка под потолком светила еще слабее — если такое вообще возможно.

Я едва не вступил в этот полукруг, но тут вдруг увидел, что ковер починен. Ни о каких коврах я в тот момент не думал. И без них хватало тем для размышлений.

Я остановился как вкопанный перед тем местом, где раньше был вырез, точно человек, подошедший вплотную к черте, за которой начинается опасная зона. И что странно — вырез был заделан не новой ковровой тканью, а такой же старой, вытертой и грязной, как и весь остальной ковер.

Неужели, подумал я, сторож все-таки нашел в каком-нибудь углу тот самый лоскут, который был вырезан из ковра?

Чтобы получше разглядеть его, я опустился на колени — от дыры не осталось и следа. Словно она мне раньше просто померещилась. Я не увидел никаких швов — ничего, что свидетельствовало бы о том, что этот лоскут вшивали.

Я провел рукой по тому месту, где недавно был полукруглый вырез, и моя рука нащупала самый обыкновенный ковер. Ковер, а не прикрывавшую капкан бумажную подделку. Я ощущал пальцами фактуру ткани, ее толщину и упругость — вне всякого сомнения, это была самая настоящая ковровая ткань.

И все-таки я ему не доверял. Однажды этот ковер уже чуть не подвел меня, и я отнюдь не собирался вторично попасться на эту удочку. Так я и стоял там на коленях, а с потолка мне в затылок неслось тоненькое комариное пение электрической лампочки.

Я медленно встал, нашел ключ и, чтобы отпереть дверь, подался вперед всем телом, оставив ноги за пределами подозрительного участка ковра. Если б меня в тот момент кто-нибудь увидел, то наверняка решил бы, что я свихнулся: чтобы отпереть дверь, человек тянется к ней чуть ли не с середины коридора.

Замок щелкнул, дверь открылась, и я, благополучно перепрыгнув через вставленный кусок ковра, очутился в квартире.

Закрыв за собой дверь, я привалился к ней спиной и включил свет.

Вот она, моя квартира, которая, как всегда, преданно ждала меня. Символ безопасности и удобства, мой дом.

Но этой квартире, напомнил я себе, осталось пробыть моим домом меньше трех месяцев.

А что потом? — спросил я себя. Что будет потом? И не только со мной, а со всеми этими людьми? Что будет с городом?

«Мы покупаем все» — стояло на карточке. Это звучало, как реклама давнишнего старьевщика, который в свое время покупал все, что ему ни притащат — бутылки, кости, всякую рвань. Только старьевщик был честным покупателем. Он покупал ради прибыли. А с какой целью покупали эти люди? Для чего, спрашивается, покупал Флетчер Этвуд? Ясно, что не ради прибыли, если он платил больше, чем того стоил, к примеру, магазин или дом, а потом не пользовался своей покупкой.

Я бросил пальто на стул. Туда же полетела и шляпа. Из ящика письменного стола я достал телефонную книгу и перелистал ее до фамилии Этвуд. Этвудов там было пруд пруди, но ни одного из них не звали Флетчером. В книге не было ни одного Этвуда, имя которого хотя бы начиналось с буквы Ф.

Я позвонил в справочную.

Девушка просмотрела списки абонентов и мелодично пропела:

— У нас такой не значится.

Я был поставлен перед фактами, которые взывали к немедленным действиям, но с какого боку к этому подступиться? А если уж решишься этим заняться, то что именно следует предпринять? И что вообще можно сделать, когда кто-то покупает город?

Но прежде всего — как все это рассказать, чтобы тебе поверили?

Я перебрал несколько человек, но не нашел ни одной подходящей кандидатуры. Взять, к примеру, Старика — ему бы я выложил все без остатка, хотя бы потому, что я на него работал. Но ведь за один только намек на то, что происходит, он запросто может меня уволить как последнего кретина.

Можно было обратиться к мэру, к шефу полиции или еще какому-нибудь блюстителю закона, вроде прокурора округа или министра юстиции, но если я шепну кому-нибудь из них хоть полслова, меня быстренько выставят за дверь как очередного сумасшедшего или упрячут за решетку.

Есть еще сенатор Роджер Хилл, вспомнил я. Вот кто меня может выслушать.

Я протянул было руку к трубке, но сразу же отдернул ее.

Что все-таки я скажу ему, когда меня соединят с Вашингтоном?

Я мысленно представил, как будет выглядеть мое сообщение.

«Знаешь, Родж, кто-то пытается купить город. Я тайком пробрался в контору и нашел там подтверждающие это документы. И еще там была вешалка с одеждой, коробка из-под обуви, полная кукол, и большая дыра в стене…»

Слишком уж все это было нелепо, слишком фантастично, чтобы хоть один человек отнесся к этому серьезно. Явись ко мне кто-либо с подобной историей, я бы сам решил, что у этого типа не все дома.

Прежде чем к кому-нибудь обращаться, мне необходимо собрать побольше доказательств. Я должен выяснить все до конца. Чтобы я мог сообщить, кто этим занимается, как и с какой целью, причем разузнать об этом я должен поскорее. Я уже решил, с чего начать — с Флетчера Этвуда. Где бы он ни был, его нужно найти. О нем мне были известны два факта: у него не было телефона и несколько лет назад он купил усадьбу «Белмонт» в предместье Тимбер-Лейн. Правда, не совсем ясно, жил ли он там когда-нибудь, но тем не менее с этого можно было начать. Даже если его сейчас там нет, даже если его там вообще никогда не было, не исключено, что какая-нибудь найденная в доме мелочь может навести на его след.

На моих часах было без четверти семь — пора было ехать за Джой и у меня не осталось времени сменить костюм. Чтобы Джой не ворчала, я надену чистую рубашку и свежий галстук, а остальное сойдет и так. В конце концов не кутить же мы собрались — мы ведь ехали просто поужинать.

Войдя в спальню, я не стал включать лампу — из двери гостиной сюда падала широкая полоса света. Из ящика туалетного столика я достал рубашку, сорвал с нее целлофановую упаковку, в которой ее вернула прачечная, и вытащил из нее картонную прокладку. Встряхнув рубашку, я бросил ее на спинку стула и направился к стенному шкафу за галстуком. И уже потянув к себе дверцу, я вдруг сообразил, что здесь темно и нужно включить свет, иначе я не смогу выбрать галстук.

Я успел приоткрыть дверцу шкафа на какой-нибудь фут, а вспомнив про свет, снова закрыл ее. Сам не знаю, почему я так сделал. Ведь отойдя на секунду к выключателю, я вполне мог бы оставить шкаф открытым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});