Хищники - Максим Шаттам

Кто же смог так расправиться с Ларссоном? Как кому-то удалось справиться с таким колоссом безболезненно? Ведь вокруг не было других следов крови, кажется, преступник не был даже ранен. Хуже того, он собрал кровь умирающего солдата в его же каску, чтобы нарисовать кровавую линию от самой тропы.

— Лейтенант! — крикнул Монро с верхушки камня.

Фревен повернулся к нему. Монро указывал пальцем на землю, рисуя воображаемый круг вокруг Фревена.

— Что он показывает? — холодно спросил лейтенант.

Маттерс покачал головой.

Потом они поняли. Монро указывал на кровавую линию, которая привела их сюда. Фревен прошел по ней.

Линия окружала их. Они находились в середине круга, нарисованного кровью Ларссона. От края круга отходила прямая линия, перпендикулярно перечеркнутая другой.

И вдруг Фревен понял то, что Монро видел сверху.

Символ.

Преступник использовал кровь жертвы, чтобы изобразить женский символ. Такой же, какой они обнаружили на месте первого преступления, на месте убийства Фергюса Росдейла.

И именно в этот момент раздались выстрелы, а верхушка камня, где находился Монро, разлетелась на множество осколков.

В лесу загрохотало. И смерть окружила их со всех сторон.

59

Уткнувшись подбородком в снег, в нескольких сантиметрах от лужи крови, Фревен различил звук по меньшей мере трех различных видов оружия. Три стрелка. Они стреляли с севера.

Фревен повернулся и убедился, что Маттерс, невредимый, лежит рядом с ним, потом стал искать глазами остальных своих людей. Донован подползал ближе к ним. Монро при первых же выстрелах исчез с верхушки своего камня. Фревен опасался, не задет ли он. Конрада нигде не было видно.

— Они прямо напротив нас, — доложил Маттерс, — вон там, в кустах. Я думаю, всего четыре стрелка. Два автомата и две винтовки.

Хуже, чем предполагал Фревен.

— Что же это такое? — прибавил сержант, которому не удавалось избавиться от страха.

Фревен попробовал мысленно отдавать приказы. Пули свистели в воздухе и взрывали снег. Он должен принять правильное решение. Конрада не видно, он должен был находиться совсем рядом с нападавшими. Они уложили их с Монро первыми, слишком легкие цели. Если бы он приказал отходить на юг, они могли бы подползти ближе к камню и попытаться забрать с собой Монро, но тогда пришлось бы оставить Конрада.

— Лейтенант, — произнес Маттерс.

Две пули пролетели над их головами, вонзившись в тело Ларссона со звуком, напоминающим шлепок о стол куска сырого мяса. Надо было действовать быстро.

Фревен приготовился.

— Заградительный огонь! — крикнул он Маттерсу, перекрикивая шум.

И, резко встав на колени, нажал на спусковой крючок. Ствол его автомата начал выплевывать раскаленный металл в сторону леса. Маттерс сделал то же самое. Фревен не целился, он искал взглядом Конрада на краю поляны. Никого. Старейшина ВП исчез, не было видно даже его тела. Фревен упал на живот в снежную колею.

Ответный огонь не замедлил себя ждать. Град пуль обрушился на ствол дерева, разрывая кору на мелкие кусочки. Ларссон принимал удары пуль на себя, с него сорвало скальп, потом оторвавшийся кусок черепной коробки опустился прямо ему на глаза. Под ударами пуль тело сержанта начало сползать, наклонившись вперед. Маттерс едва успел откатиться в сторону. Тело Ларссона упало на спину лейтенанта.

В одно мгновение Маттерс понял, что больше не защищен. Первая пуля чуть не задела его. Вторая вошла в землю в десяти сантиметрах от его головы, запорошив глаза снегом. Молодой сержант, ничего не видя, перекатился обратно. Рядом с его ухом просвистели две пули подряд.

Но тут его каска зазвенела, как колокол, и он ощутил щелчок по макушке. И все понял. В него попала пуля. Прямо в голову. Он ее пока не чувствовал. Было странно, но ощущал он только страх. Глухой, тяжелый первобытный ужас, так как Маттерс знал, что умирает. Он видел перед собой лейтенанта, отталкивающего труп Ларссона, чтобы вытащить из-под него свой автомат и начать стрелять. Видел, как дымящиеся гильзы вылетают из патронника. Как пламя вырывается из ствола оружия. Свист пуль казался очень далеким. Он умирал, и это происходило так: исчезали тактильные ощущения, звуки, другие чувства. Ему больше не было холодно. Его веки начали закрываться. Это все длилось не больше десяти секунд.

В этот промежуток времени его жизнь исчезла.

Больше он ничего не понимал.

Фревен опустошил магазин и откатился в сторону, чтобы перезарядить автомат. Никто не заменит его, чтобы продолжать бой. Ни Маттерс, ни Донован. Он вставил новый рожок в приемник магазина и, не целясь, сделал несколько выстрелов. Затем с левой стороны возник Донован.

— Нельзя здесь оставаться, лейтенант! Они нас всех перебьют!

— Отступаем к камню, надо забрать Монро! — крикнул Фревен, посылая новую очередь. — Стреляйте, черт возьми!

Донован направил ствол своего пистолета-пулемета в ту же сторону, куда метил и его командир, и выпустил две пули с той же убежденностью, как если бы он выстрелил в муравья с расстояния трехсот метров.

Три белых гейзера вырвались из снега рядом с Донованом, который, выронив свое оружие, тут же обхватил руками голову. Фревен послал новую оглушительную автоматную очередь и взглядом поискал Маттерса. Он обнаружил сержанта позади себя, тот упал лицом в снег. Только не Маттерс, нет, хватит уже!

Он подумал, что им всем надо отойти к камню. Осторожно, потому что требовалось отстреливаться. Или Донован, или он сам должен подобраться к камню. Другой пополз бы следом, чтобы найти Монро. Вот и все.

В лесу раздался взрыв.

Одна за другой две гранаты взорвались в кустах, мгновенной вспышкой осветив то место, где в тени находился Фревен. Внезапно неподалеку слева раздалась автоматная очередь. В ответ прозвучал одиночный ружейный выстрел, вслед за ним разорвалась третья граната. И все стихло.

Между ветвями вился дымок. Тишина продлилась почти целую минуту, а потом раздался сухой выстрел. Фревен узнал более глухой и сухой выстрел пистолета. И снова тишина.

Зашевелились ветви двух елей, и послышался характерный хриплый голос:

— Это я, Конрад, не стреляйте!

И военный полицейский вышел на опушку, с автоматом на плече.

— Я сделал их, этих уродов! — заорал он, не сознавая, что его оглушили разрывы гранат. — Всех, даже того, кто еще ворочался! Я всадил ему пулю между глаз!

И если его голос звучал радостно, то выражение глаз испугало Фревена.

60

Страх — самый мощный стимул. Страх изменяет людей. Он может либо разрушить их, либо сделать неуязвимыми. Страх либо взбадривает разум, либо его подавляет, когда он чрезмерен. Он — инструмент закабаления, у страха нет границ. Кто управляет страхом, тот управляет людьми и даже народами.

Маттерс получил жестокий урок, преподанный ему страхом. Страх охватил весь его организм, вплоть до сознания, из-за чего он оказался в обморочном состоянии. Он подумал, что пуля попала ему в мозг, хотя она всего лишь рикошетом ударила в каску, сорвав слой краски. Он выжил. Не получив ни единой царапины. Так же, как Монро, который в самом начале боя был оглушен и контужен. Он полностью пришел в себя, когда все уже кончилось. Конрад же узнал о присутствии вражеского патруля всего за несколько мгновений до того, как тот открыл огонь по его товарищам. Он тут же спрятался, чтобы его не обнаружили. Патруль мог бы пройти, даже не заметив их, если бы Монро не окликнул лейтенанта, разглядев символ, начертанный на снегу кровью Ларссона. Конрад увидел, как вражеские солдаты вздрогнули и, бросившись в кусты, открыли огонь по его товарищам.

Две гранаты охладили их воинственный пыл, послышались стоны, после чего он стал поливать их из своего автомата. Противник сделал несколько ответных выстрелов, но Конрад бросил третью гранату, и враг был окончательно уничтожен. Проходя между трупов, он обнаружил одного выжившего. И прикончил его выстрелом в лоб из пистолета.

И если в первые минуты он был взбудоражен своим успехом, то вскоре погрузился в мрачное состояние, не предвещавшее ничего хорошего.

Фревен отвел всех своих людей в полевой госпиталь, представлявший собой ряд длинных палаток, в которых было лишь немногим теплее, чем в землянках. Монро и Маттерса там осмотрели, несмотря на их протесты, а Фревен отправился на поляну вместе с людьми из роты Дрейка. Они вернулись к вечеру, неся с собой носилки, обернутые простынями цвета хаки. Часом позже вся команда Фревена собралась в месте, которое стало их полевым штабом, — в глубокой землянке между соснами.

Приближалась зима, наступала ночь, и в лесу уже стали видны оранжевые точки, дрожащие на поверхности белоснежного покрова земли. Группки солдат, вынужденных выживать в этом холоде, собирались вокруг крохотных источников тепла. Они прижимались друг к другу, жадно глядя на огоньки пламени, молясь, чтобы они не погасли, как и их надежда.