Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

В дико напряженной концентрации движения людей виделись чуть замедленными и ему верилось, что он мог предупреждать их, реагируя на начало и рассчитав их окончание, совмещал с линией полета маленького снаряда и… голова просителя уже отходила чуть в сторону, а у подозванного человека она начала отклоняться назад, правда так и не открыв прямую видимость, но зато позволив выпущенной пули провести свою траекторию, через челюсть второго. Далее по касательной, лишь задев черепную коробку первого, назойливо пристававшего, оторвав ему часть уха, влепиться аккурат в лоб Березова, проделав в ней чуть продолговатое отверстие, своим металлическим немного развернутым положением корпуса, от соприкосновения и рикошета с чужими телами. Далее, разворотив верхнюю часть мозга и вылетая, уже потеряв инерцию, а потому и вынося большой кусок кости и кожи из верхней части затылка, строго по центру.

Среагировавшая охрана, увидела троих падающих людей, один из которых делал это оторвавшись слегка от асфальта и уже не контролируя себя. Голова его, несколько не естественно, запрокинутая назад, потеряла свою форму из-за заляпанности лица чужой кровью раненного в челюсть и выплескивающейся своей, окрашивающую заднюю часть головы. Телефон летел рядом и казалось, выроненный из моментально разомкнутой кисти, с удивлением «наблюдал» за очень быстрыми изменениями, происходящими с его хозяином.

Если присмотреться на упавшее тело, то оно могло показаться чуть вытянувшимся, но это не вызывало удивления в сравнении с тем, что правый глаз оказался выбитым, несмотря на то, что пуля прошла на вылет через лоб – кость от челюсти другого раненного нанесла это увечье, которое в принципе особого значения, для уже погибшего, не имела…

В гарнитуру несся трехэтажный мат, закончившийся резким перепадом на спокойный тон:

– …ну значит так и надо! Красавец «Солдат» – уходим… Давай ты первый, подстрахую… – Но Алексей не спешил и просил подождать, хотя бы пять минут, иначе его отъезд могут воспринять, как бегство и возможно будет погоня. Он более чем был уверен, что из-за расположений строений не возможно будет на звук отраженного от них эха определить место положения стрелка, к тому же привычка ждать нападения снайпера сверху, заставляла очевидцев трагедии таращиться на верх…

…Быстро убирая в огромную люстру освещения в потолке минивена, сделанную на заказ, разобранный «Тигр», «Сотый» не отрываясь смотрел на происходящее на месте преступления. Охрана разбежалась и попряталась, сидящий на земле, в неудобной позе, человек с развороченной челюстью, но зато живой, смотрел на лежащих рядом второго, с непонятно чем, вместо головы, явно находясь в шоковом состоянии.

Третий, раненный в голову лежал контуженным без сознания и явно нуждался в срочной медицинской помощи. Все вокруг них застыло на минуту, точно так же резко, как и закружилось и завертелось через 60 секунд. Тело Березова подхватили, быстро забросили в лимузин. Площадка перед банком мгновенно отчистилась. Из зданий выходили люди, толпились, скучивались, обращаясь друг к другу с заведомо безответными вопросами: «А что случилось?»; «А вызвали ли милицию и врачей?»; «А этим кто-нибудь может помочь?»; «Куда милиция смотрит?»;

«А сколько он украл?»; «А сколько человек убили?» и так далее.

«Скорая» прилетела почти через 40 минут, когда остальных раненых кто-то уже увез в больницу. К моменту подъезда милиции от «Культика» и «Сотого» след простыл.

Расчетливый «Сильветр» незадолго до этого дня заключил вынужденный мир, и попросил Ананьевского ускорить это мероприятие – не собираясь прощать подобного, к тому же это был не единственный камень преткновения в отношениях между ним и Березовым!

Немного поразмыслив, «Иваныч» пришел к логичной мысли, что он в принципе в случившемся будет совершенно ни при чем, и не один здравомыслящий человек на него не подумает, к тому же договаривался он и мирился, разговаривая с бизнесменом из одного из «лубянских» кабинетов, соответственно, в присутствии тех людей в погонах с синими просветами, что были заинтересованы в мире между двумя, набиравшими силу монстрами.

Наш «герой» получил благодарность, денежное вознаграждение, разрешение покинуть на две недели Родину и направиться в какую-нибудь теплую страну. Разумеется он не стал упираться, а захватив с собой Милену, рванул за кордон по поддельным документам, и через три дня уже грелся на пляжах Турции в Фетхие. Почему именно там? Да потому что все остальные предпочитали другие места, и в этой стране он вряд ли с кем-то мог встретиться.

Белое и черное

«Мы живем в мире чудес и безобразий, не замечая первого и увлекаясь вторым»

(из тюремного дневника автора)

Есть ли смысл перечислять и описывать все приятное из обрушившегося на эту пару, когда каждый читающий переживал подобное и, если не то же самое, то весьма близкое хоть раз в жизни. Для обоих это решение было неожиданным и не совсем логичным, если подойти с точки зрения безопасности. Но как известно все чувства со временем притупляются и обосновать, отталкиваясь от них, свою мотивацию все труднее и труднее.

В этом отношении «Солдат» был непонятным исключением, но что-то необъяснимое тянуло на эту поездку. К голосу интуиции он прислушивался и уважал его не меньше выводов разума: первая именно подталкивала к желаемому обоими молодыми людьми – вояжу, второй же был совсем не против.

Милена услышав просьбу дать свой заграничный паспорт, поначалу не поверила своим ушам, а после никак не могла избавиться от мысли, что это не шутка.

На самом деле нелегко понять женщину, а женщину далеко не глупую, образованную, красивую и до сих пор, очаровывающую мужчин, несмотря на увечье, наложившее неисправимый отпечаток, а скорее неизлечимую рану, и вовсе понять невозможно.

В нашем случае все достоинства ни причем, но вот появившийся физический недостаток гнал ее к поступку, результат которого касался обоих, и разумеется, принимать решение необходимо было тоже вдвоем. Но все, что Богом не делается – все к лучшему!

Уютные, фешенебельные номера, вид на море, отдельные домики, а значит и некоторая обособленность и уединенность, наконец само море и постоянное нахождение молодых людей вместе, подогреваемое ничего не деланием – все это подчеркивало их чувственное отношение друг к другу, а сильные и здоровые тела дополняли положение нормальным желанием друг друга, как у женщины к мужчине, так и наоборот. Мест, где можно было насладиться уединением хватало и все что им иногда мешало – это периодически посещающее их сожаление о кончающемся «отпуске».

Давняя мечта Милены – ребенок, могла воплотиться своим началом прямо здесь, на песках этого, насыщенного историей, моря. И как ей казалось – не может дитя, зачатое в таком месте и на таком всплеске эмоций, быть несчастливым.

Примерно месяц назад ее возлюбленный мельком затронул тему какой-то необходимой для него поездки за рубеж на довольно продолжительное время, чуть ли не на пол года (причиной было получение греческого гражданства, о котором Милене знать было ни к чему, пока во всяком случае), поначалу это опечалило ее, но теперь, понимая что забеременела и подсчитав время примерного его отъезда и возвращения, смогла предположить, что до времени предполагаемого отлета, ее положение будет хоть и на грани обнаружения, но не очевидно, а по возвращению Лёли, ребенок успеет родиться и возможно она частично сможет восстановиться.

В любом случае девушка решила рискнуть и причин здесь было масса: от его генов, которые, глядя на него, она считала идеальными, до возраста и чувств, в конце концов!

Почему бы не сказать ему? Да очень просто – любимый опасался обзаводиться семьей, по причине раны нанесенной гибелью Ии и сына, и она хорошо это понимала, как женщина прозорливая и опытная. Должно было пройти много времени и не факт, что этот маленький его изъянчик пройдет, а ведь время не ждет. И потом, она понимает – скорее всего он единственный, кто обратил на нее внимание и то, может быть, из-за вместе перенесенной трагедии – так ей казалось, и кто знает, права она или нет – ведь только время все расставляет на свои места…

…По появлению ребенка на свет, Милена собиралась побыть с ним до возвращения возлюбленного, а затем отвезти, как это водится у современной молодежи, их чадо родной тетушке, души в ней не чаявшей. Денег хватит в любом случае – из тех отложенных, что были накоплены у нее и тех, что постоянно, как-то не считая, давал бедующий отец. Получалось неплохая сумма. Сама же тетушка, хоть и не была скаредной, но жутко экономной, и сама работая в каком-то «совместном» предприятии, получала достаточно, поэтому финансовая сторона вопросов не вызывала.

В размышлениях о том, правильно ли она поступает по отношении к «Лёли», однозначного ответа у нее не было, ведь положение, в котором она находилась, было действительно двояким. Первый раз на ее «пробный шар», Алексей даже не ответил, наоборот молчал весь вечер, второго раза она просто опасалась, боясь показаться навязчивой. Если же со временем их отношения обретут иной статус, при котором появление ребенка будет желательным, тайна раскроется.