Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

Кадомацу посмотрела на отца. А её собственный отказ, что вообще не предусматривался? Но голос нежеланно жениха прозвучал над ухом:

— Ваше Величество, столь высокая честь... но как же город без стражи? Если я выполню ваше требования по приданному, то простые горожане останутся без защиты! А они теперь служат и вашей дочери тоже...

Мацуко с ненавистью взглянула на него.

— Знаем мы «беззащитность» твоих горожан. Я же разрешил оставить личную охрану. По нашему высочайшему мнению, десятка солдат на такой плёвый городишко — вполне достаточно. В конце концов, говорят, ты и сам — неплохой фехтовальщик! Не хватит стражи — можешь лично патрулировать улицы. От прогулок только польза. Весь убыток от воровства и контрабанды ты, как наследник Хакамады будешь возвращать из состояния твоего приемного отца. Ты же теперь законный сын. Да, кстати: любой новый набор — запрещаем. Цена следующего ослушания — голова твоего щенка.

— Повинуюсь, Итиро-тэнно.

— И, кстати, о головах: в школе Тёмного Снега сейчас тридцать ниндзя? Это если и кухарку считать, то тридцать. Принесёшь их головы тоже. Не вздумай обманывать, я их знаю в лицо, — Итиро, закончив речь, отправился в храм, а из-за его спины вышел сёнагон и достал ещё один свиток с императорским указом, украшенный болтающимися печатями.

— Про корабль не забудь, — бросил он через плечо:

— Снаряди его согласно достоинству твоей невесты и следуй за нами в Старую столицу. На космодроме передашь его моей дочери в знак примирения и помолвки. Отдайте ему бумаги.

Император отвернулся и проследовал к изваянию божества. Два писаря, по очереди отдали дощечки и свитки поднявшемуся с колен наместнику.

Вздохнув, наместник с поклоном принял указы, возложил их по очереди себе на голову и проследовал последним к статуе бодхисатвы, чтобы воздать хвалу то ли отвернувшемуся от него воплощению Справедливости, то ли, наконец, улыбнувшемуся ему...

Они простились с Нагадо на рассвете, И принцесса, бросив прощальный взгляд на мрачный дворец, торопливо пришпорила Повелитель Кошек, догоняя отца, ушедшего далеко во главе бесконечной свиты. Эйро Кирэюме, так и не вышедший их провожать, безуспешно пытался поймать её взгляд, глядя сквозь узкую щель-окно потайной надвратной комнаты — невидимое снаружи, в тени козырька крыши, оно открывало угрюмую панораму на Дорогу В Обе Столицы, с пагодой Северной Каннон за городской стеной на восточной стороне. Не добившись успеха, он толчком развернулся, и стал широкими шагами мерить протянувшуюся по полу каморки черту цвета зари, нарисованную восходящей Аматерасу сквозь потайное окно-бойницу. Полыхающий мерцающими в такт ударам сердца протуберанцами свет зари, всё равно не достигал северного угла, в котором блистал жёлтыми глазами невыразимо худой старик в лохмотьях отшельника.

— Проклятье! — выговаривал наместник: — Без ниндзя, без войска, без денег! Даже без города! И как раз, когда срок выплаты пиратам подходит! И эта тупая свадьба на моей шее!

— Свадьба не тупая, а очень вовремя. Боги на твоей стороне. Кто знал, что для вхождения в императорскую семью нужно послать убийцу к микадо и его дочери?! Да и ты сам, кажется, позволил себе увлечься этой ведьмой...

— Заткнись! — сорвался Эйро. И тотчас же выражение гнева на его лице сменилось испугом, и он бухнулся на колени: — Извините, учитель...

— Я не гневаюсь, мой герой, — старик поднялся, как оживлённый магией скелет, блеснув в луче света коричневой, без единого огонька кожей: — Твоё сердце не терпит зла и насилия над собой, поэтому ты и удостоился моего выбора.

— Но ведь всё пропало, Учитель! Что делать!

— Собраться духом и посмотреть в лицо опасностям. Ну и что, что Акидзаэмон не оправдал нашего доверия и попался на глаза этой ведьме?! Император сам отдал себя в наши руки, и теперь дело только за нашей силой воли и милости богов. Ты умудрился остаться жив, совершив самое жуткое преступление — это ли не их расположение?!

— Жив?! Да меня женили!

— Женили на принцессе! Кто мог мечтать о большем?!

— Но не на этой! Взойти на ложе любимицы Императрицы-юрэй — всё равно, что выпить яду из рук её матери! Первая же брачная ночь станет моей последней! А мой город?!

— Вместо одного города и одной провинции, ты получишь всю Империю! Разве дань, собранная для пиратов, была отмечена в имперской канцелярии или документах твоей казны? Пусть твои друзья-пираты делают с городом то, что обещали! Зачем теперь отдавать им собранную дань?! А к кому Небесный Государь должен быть обратиться и кому доверить войска для защиты приданного дочери? Немного терпения, осторожности, и даже если свадьба — обман, и твои деньги, и город, и армия снова окажутся в твоих руках! Воистину, неужели Царь Эмму больше не следит за соблюдением законов Кармы, и решил удалиться на покой?! Но тогда самое время этим воспользоваться! Неужели ты забыл, как быть мужчиной и обращать женщин в рабынь страсти?!

— Однако, учитель, мне предстоит забыть и космодром. И мой корабль, мой город, станут игрушками её дочери!

— Дался тебе этот космодром, мальчишка! Плачешь об одном корабле! У тебя отныне вся Империя в руках! И слава Дзиздо, что наконец-то забрали этот твой город — если бы ты не потакал своей похоти, можно было сразу выбрать южную провинцию с готовым космодромом! Нет, ты был согласен клянчить его у наших врагов ради ласк женщины! И не хочешь её забыть, даже когда тебе предлагают принцессу! Вспомни, чем она отплатила тебе, едва ты только дал слабину!

— Сыном.

Раздражённый старик сделал знак рукой, что урок окончен. Эйро, низко поклонившись, с достоинством покинул покои желтоглазого...

...Издали, над грядами холмов, виднелись только верхушки шапок самых высоких из императорских гвардейцев. По долинам, меж холмами, разносилось конское ржание, шутливые голоса, и даже музыка — кто-то из гвардейцев наловчился играть на марше. Находившаяся внутри их кольца, Кадомацу, долго собиралась с духом и разбиралась с мыслями, и, наконец, найдя и то и другое, спросила у отца:

— А кто была его жена?

Отец прервал скучный рассказ об одном из своих друзей, и, выдержав паузу, с неохотой ответил:

— Очень дальняя родня твоей матери. Её отец правит улусом к северу от Нагадо. Из-за неё, говорят, он и выбрал