Рыцарь желания - Маргарет Мэллори

— Это подозрительно.

— Да. А теперь он исчез, что только подтверждает подозрения. Никто не видел его с самого дня твоего возвращения. Возможно, он испугался, что ты узнала о его роли в похищении от своих похитителей.

— Или он знал, что я его заподозрю.

— Я отправил людей искать Тайлера, — сказал Уильям. — В конце концов его найдут и доставят сюда.

Эта новость не принесла ей ожидаемого успокоения. Уильям тоже выглядел встревоженным.

— Что случилось? — спросила она.

— Я собираюсь взять с собой Стивена в замок Элтхем.

— Очень хорошо, — сказала она. — Пусть король и все прочие видят в нем брата Уильяма Фицалана, а не сына Карлтона.

Ее улыбка увяла, когда она заметила, что Уильям отводит глаза.

— Как всегда, защищать замок я оставляю Эдмунда.

Она уперлась рукой в бок и неодобрительно посмотрела на него:

— Ты не хотел говорить мне это, потому что прекрасно знаешь — мне это не понравится.

— Но он моя правая рука, — сказал Уильям. — Я возлагаю на него ответственность, потому что доверяю ему. Он будет смертельно оскорблен, если я этого не сделаю.

Настойчивость в его голосе вывела ее из себя.

— Я ему не доверяю, — сказала она, не скрывая раздражения. — И не желаю оставаться на его попечении.

— Как ты можешь так говорить, когда он чуть не расстался с жизнью, пытаясь тебя защитить? — запротестовал Уильям. — Он без колебаний сделает это снова. Он высоко ценит мое доверие.

— Разве нет других? Ты наверняка мог бы взять Эдмунда с собой, а вместо него оставить кого-нибудь еще.

Он потянулся, чтобы спрятать прядь волос, выбившуюся из ее головного убора. Она хлопнула по его руке.

— Есть и другие хорошие воины, но Эдмунд намного превосходит их. И он поклялся, что будет по-другому вести себя с тобой. Почему ты так настроена против него?

— Я уже говорила, что не доверяю ему.

Кэтрин искоса взглянула на мужа и поняла, что этого недостаточно для преодоления его упрямства.

— Мне не нравится, как он на меня смотрит, — добавила она помимо своего желания.

Он вздохнул и развел руками:

— Кэтрин, я не могу отсылать людей за то, что они на тебя смотрят, так у меня никого не останется. Они все на тебя смотрят. Они не могут удержаться.

Она в гневе встала и посмотрела на него сверху вниз.

— Ты неправильно понимаешь мои слова, и я начинаю думать, что нарочно. — Она погрозила ему пальцем. — Вот что я тебе скажу, муж мой, — если бы ты видел, как Эдмунд смотрел на меня, тебе бы это не понравилось.

Ноздри у него раздулись, глаза стали колючими.

— Он тебя трогал? — спросил Уильям ледяным голосом.

Эдмунд не притрагивался к ней, за исключением одного раза, давно. Да и тогда он просто провел пальцем по ее руке. Она все же не была готова увидеть его мертвым за такое проявление неуважения. Она сжала рот и неохотно покачала головой.

Выражение лица Уильяма смягчилось.

— Я предупрежу Эдмунда, чтобы он не сделал и не сказал ничего, что могло бы тебя оскорбить.

— Ты все же оставляешь его здесь?

Она была готова топнуть ногой, как ребенок.

— Уезжая, я должен оставить вместо себя лучшего командира. Я делаю это, потому что держу обещание тебя защищать.

— Однажды тебе уже не удалось его сдержать.

Слова выскочили у нее прежде, чем она осознала, что говорит. В воздухе повисло напряжение.

— Я не это хотела сказать. — Хотя она сожалела о вырвавшихся словах, она была в таком гневе, что у нее дрожали руки. — Но я не могу вынести твое пренебрежение моим мнением по такому важному для меня делу.

— Король доверяет мне в вопросах защиты страны, — сказал Уильям с умоляющими нотками в голосе. — Почему же ты не доверяешь?

— Потому что тебе следовало бы больше доверять мне, а не Эдмунду, — выпалила она. — Но ты никогда не верил мне, ведь так?

С этими словами она направилась в свою спальню и захлопнула за собой дверь.

Уильям постучал в дверь. Когда она не ответила, он крикнул:

— Я отошлю Эдмунда.

Она приоткрыла дверь.

— Когда?

— Он уедет сегодня же.

Дверь осталась слегка приоткрытой.

— Если ты думаешь, что я не знаю, почему ты решился на это, то ты ошибаешься.

— Я показываю, что уважаю твои пожелания.

— Ты делаешь это, чтобы я не сердилась и пришла ночевать в твою спальню.

Признаться, что отчасти это так? Ну уж нет.

— Если тебе неприятно видеть здесь Эдмунда, я его отошлю.

Дверь с грохотом захлопнулась. Он явно сказал что-то не то. Господи! Он потоптался у ее двери, пытаясь придумать, что еще сказать, но ничего не приходило в голову.

Глубоко вздохнув, он пошел вниз писать донесение и беседовать с Эдмундом.

— Ты расстраиваешь мою жену, — сказал он Эдмунду.

— Беременным женщинам присущи странности, — пожал плечами Эдмунд. — Не понимаю, чем это.

— Я устрою тебя на службу к брату короля Томасу Бофору. Он достойный человек, близок и к королю, и к принцу Гарри.

— После стольких лет, проведенных вместе, ты вышвыриваешь меня из-за нее!

— Я предупреждал, что, если мне придется выбирать между вами, я выберу ее, — сказал Уильям. — И я не вышвыриваю тебя, я найду для тебя место, где ты займешь более высокое положение. Служить у Томаса Бофора — большая честь.

— Она тебя губит. Как ты этого не видишь? Это лгунья, которая…

Он схватил Эдмунда за горло:

— Если хочешь жить, не говори таких слов.

Кровь застучала в висках Уильяма — так он рассердился. Если Эдмунд когда-либо разговаривал с Кэтрин подобным образом, почему она не сказала ему?

Эдмунд поднял руки, захрипел:

— Хорошо-хорошо.

Уильям не сразу отпустил его. Эдмунд потер горло, возвращая себе дыхание.

— Ты прав, — сказал он, когда снова обрел возможность говорить. — Я не собирался ее оскорблять, ты должен ставить жену на первое место. Твое предложение найти мне место у Томаса Бофора говорит о твоей щедрости.

— Я хочу, чтобы ты отправился к нему сегодня же.

Уильям хлопнул по руке Эдмунда запечатанным пергаментом, который заранее приготовил для вручения Бофору.

— Ты найдешь его на праздновании Рождества в Элтхеме.

— Надеюсь, мы расстаемся друзьями, — сказал Эдмунд.

— Впредь думай, прежде чем сказать что-нибудь о моей жене, или я позабочусь, чтобы Бофор с тобой расстался, — напутствовал его Уильям, — если я не убью тебя раньше.

После ухода Эдмунда настроение у Уильяма окончательно испортилось. А потом последовала жалкая одинокая ночь. От Кэтрин его отделял только солар, а она казалась такой же далекой, как в то время, когда ее держали в Харлехе.