Сумерки Империи (сборник) - Саймон Грин

– Но мы не знаем этого наверняка!

– Да, ты права. Но я должен предположить именно это. Если хоть кто-нибудь, кто там находится, захочет вступить в переговоры, я выслушаю его. Но пока они не сделали ни малейшей попытки вступить с нами в контакт. Удалось ли вам вытянуть из них какую-нибудь информацию?

– У меня… только впечатления. Ничего такого, в чем я могла бы быть уверенной. От страха я могу неправильно истолковать те мизерные сведения, которые получила. Неужели мы не можем подождать, пока искусственный разум найдет ключ к кристаллу памяти? Там могут быть ответы на все наши вопросы.

– Экстрасенс, у меня кончается терпение и время. Я дождусь Кэрриона и Фрост, но после этого мы сразу же начнем действовать – готовы мы к этому или нет.

На лице Дайаны отобразилось отчаяние, но когда она стала говорить, ее голос был размеренным и спокойным.

– Разрешите мне попробовать, капитан. Я хочу самостоятельно проникнуть на Базу – при любой возможности преодолеть силовой экран – и попытаться установить контакт с помощью моего биополя. В одном человеке они не увидят угрозы.

– Мои приказы должны преследовать определенную цель, – возразил Сайленс. – Мне надо узнать, что происходит внутри Базы, и сделать все необходимое для восстановления ее нормальной деятельности и продолжения добычи ценных металлов. Остальное – второстепенно. На базе находилось сто двадцать семь человек. С тех пор как поднят силовой экран, от них не получено ни одного сигнала. Есть основания предполагать, что все они мертвы. Если это так, то силы, виновные за смерть людей, тоже должны быть уничтожены. Империя не может позволить себе быть слабой.

– Прошу вас, капитан! Послушайте меня! – В Дайане шла борьба между желанием объяснить, что она чувствует, и сознанием, что она никогда не убедит капитана в достоверности этих чувств. – Мне кажется, я узнала больше, чем можно узнать от кристалла с погибшего корабля. Я чувствовала что-то страшное при снижении катера и после посадки. На планете существует нечто очень могущественное, и это не чужие.

– Ты права, – сказал Сайленс, – это – эшрэи. Дайана старалась поточнее выбирать слова.

– Но ведь эшрэи мертвы, капитан! Вы были очевидцем их гибели.

– Возможно, они мертвы, – вздохнул Сайленс, – но их вечный сон очень чуток.

– Я могу установить контакт с чужими с помощью моего биополя, – упрямо настаивала Дайана.

– Нет, – отказался Сайленс. – Пока ситуация слишком сложна.

– Значит, вы отдаете все на откуп разведчице? Киллеру?

– Вы вкладываете в это слово негативный смысл. А для нее это комплимент. Разведчики – это вершина деятельности Империи в подготовке идеального воина. В Империи начинали работать с людьми-гигантами, с вампирами и вервольфами. Но при Хэйдене ситуация вышла из-под контроля, произошло восстание киборгов. Тогда вместо всего прежнего и была выведена особая человеческая порода, воины, которым не нужны были имплантированные технические устройства; раса киллеров, которых с детства приучали быть первыми во всем. Сильные, быстрые, сообразительные, безжалостные. И кроме всего прочего, обученные понимать мышление тех существ, которые мыслят не так, как земляне. Фрост отвечает за все то, что связано с чужими, ей дано право принимать решения, которые она посчитает необходимыми. Она – специалист. Если вы хотите что-то возразить по этому поводу, обратитесь к ней.

– А она выслушает меня?

– Я не знаю. Возможно. Она ценит мнение экстрасенсов.

– А может быть, мне поговорить с Кэррионом? Ведь он тоже был разведчиком.

– Да… – неохотно подтвердил Сайленс – Да, был – когда-то давно.

Дайана почувствовала его боль, хотя ее биополе в этот момент и не действовало. Через ставшую прозрачной переборку она увидела Кэрриона и Фрост. Они появились из дымки и направились к космодесантникам, которые, судя по всему, не подозревали об их приближении, хотя и были озабочены их отсутствием. Сайленс проследил за взглядом девушки, увидел Кэрриона и отвернулся.

– Вы же знали Кэрриона раньше, – сказала Дайана. – Что он был за человек? До того, как перешел к эшрэям?

– Он был моим другом, – ответил Сайленс. Потом повернулся и вышел из каюты. Дайана на секунду задержалась, – чтобы не столкнуться с ним у выхода в шлюз, и тоже вышла из каюты катера.

Стоявшие возле катера члены экспедиции переглядывались друг с другом – как будто ждали, что кто-то первым начнет разговор. В конце концов Сайленс кивнул Кэрриону и Фрост. Они стояли плечом к плечу, в одинаковой позе, похожие, словно брат и сестра. Между ними было удивительное сходство, и Сайленс знал, что этим сходством нельзя пренебрегать. Нельзя было допустить повторения ситуации с Кэррионом – в роли которого теперь могла выступить Фрост.

– Что, в корабле никаких следов экипажа? – спросил он обоих.

– Нет, – ответила Фрост. – Да и сам корабль мертв. Но это интересный аппарат. С такой технологией я никогда прежде не встречалась.

Сайленс перевел взгляд на Кэрриона.

– А команда не могла уйти в лес?

– Нет, капитан. Об этом мне стало бы известно.

– Значит, остается только База, – предположил Риппер. – Приятный сюрприз!

– Расскажите мне о технологии, применяемой на корабле, – попросил Сайленс. – Вы сказали, что там существует какой-то новый тип гиперпривода?

– Там повсеместно используется живая ткань в сочетании с механикой, – сказала Фрост. – Попросту говоря, корабль – это гигантская кибернетическая конструкция, чрезвычайно сложная. И если то, что мы нашли, действительно гиперпривод, то он намного превосходит аналогичные устройства Империи.

За этим последовала напряженная пауза, как будто все хотели что-то сказать, но никто не решался сделать это первым. О некоторых вещах благоразумнее было не говорить вслух, тем более что все разговоры фиксировались искусственным разумом. Сохранение лояльности Империи было программной установкой для исследователей. Они должны были очень четко представлять, в чем кроется измена или угроза безопасности Империи. Сайленс задумчиво посмотрел на Кэрриона.

– Чужие внутри Базы.

– Согласен, капитан.

– Значит, ты проведешь нас сквозь защитный экран.

– Нет, капитан.

Сайленс бросил на него негодующий взгляд, и от внутреннего противоборства двоих мужчин, казалось, в воздухе пробежала искра. Космодесантники слегка дотронулись до своего оружия, и этого было достаточно, чтобы Кэррион оказался в секторе обстрела.

– Я могу пробиться сквозь экран, – сказал Кэррион, – но ты ни при каких обстоятельствах не должен проникать на Базу.

– Я вынуждена согласиться с этим, – подтвердила Фрост. – Капитану незачем подвергать себя риску, это обычное правило.

– В нашей экспедиции нет ничего «обычного», – резко возразил Сайленс. – На правах командира я приму то решение, которое посчитаю нужным. Я должен быть на месте событий и следить за сменой обстановки. А в том, что эта обстановка изменится, как только мы попадем на Базу, я не сомневаюсь. Я в достаточно хорошей форме, а больше ничего и не требуется. Я думаю, космодесантники имели возможность убедиться, что со мной не произошло ничего серьезного.

– Это правда, – подтвердил Стэйсяк, не отрывая глаз от Кэрриона, который демонстративно не обращал на десантников внимания. Отступник наблюдал за Базой, спрятанной за переливающимся опалово-молочным экраном. И если что-то изменилось в выражении его лица, то никто из стоявших рядом людей не уловил этого.

– Тогда пойдемте, – сказал он спокойным голосом. – Чем раньше мы начнем, тем скорее управимся с делом. И да благословит Бог тех, кто не вернется оттуда!

Он пошел по направлению к Базе, а через мгновение за ним последовали Сайленс и Фрост. Десантники замыкали шествие. Стэйсяк переглянулся с Риппером.

– Этот ублюдок не унывает, правда?

– А ты как думал! – беззлобно отреагировал Риппер. – Ведь он же был разведчиком.

…Они стояли перед Базой, и светящийся перламутровый экран как будто разглядывал их, немой и загадочный. Он как будто дразнил их. За непроницаемой стеной энергии могло происходить все что угодно. Буквально все. Кто-то другой мог быть деморализован непреодолимостью преграды, но не капитан Сайленс: у него в рукаве был козырной туз. У него был Кэррион.

Сайленс взглянул на отступника. Тот по-прежнему держался рядом с Фрост, их плечи даже соприкасались. Они выглядели так, будто решили больше никогда не расставаться, соединенные общим прошлым и какими-то общими тайнами, слишком серьезными, чтобы посвящать в них кого-либо еще. Сайленс почувствовал банальную ревность. Он до сих пор считал Кэрриона своим другом. Но на самом деле это было совсем другое время и совсем другие люди. И сейчас Сайленсу хватило мужества признать, что в сравнении с Кэррионом он все больше проигрывал.

Десантники стояли чуть поодаль с оружием в руках, не сводя недоверчивых глаз с Кэрриона. С их точки зрения он представлял самую большую опасность в этом предприятии, потому-то они и решили наблюдать за ним до тех пор, пока ситуация не прояснится. Десантники предпочитали решать проблемы простейшим образом, перекладывая все заботы на плечи офицеров.