Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Эль Кебади

даже не пустили.

– Мун оградил тебя от расспросов прислуги.

После недолгого молчания, Малика промолвила:

– Я обязана вам жизнью.

– Не выдумывай. До последней минуты я не знал, что несу именно тебя.

– Вы спасли мальчика.

– Ничего подобного. Он сам побежал за нами.

– Всё равно, если бы не вы…

– Малика! Не делай из меня героя. Тем более что я не верю в героев. Их нет. Как нет трусов. Есть обстоятельства – удачные и не очень, пробуждающие желание действовать или наоборот, забиться в угол и ждать.

Она вздохнула:

– Надеюсь, Вайс обо всём забудет.

– Именно этим сейчас озабочены психиатры Бойварда.

– Вы отправили его на лечение в Бойвард?

– Отправил. – Адэр поднялся. Сделав круг по комнате, вновь сел в кресло. – Мне нужен твой совет.

Брови Малики поползли на лоб.

– Мой?!

– Мне нужен конфидент.

– Конфи… кто?

– Человек, которому можно доверить важное секретное поручение. Иными словами, мне позарез нужен поверенный в моих делах. На время. Притом очень срочно.

– Маркиз Бархат не подходит?

– Конфидент не задаёт вопросов.

– Мун.

– Слишком стар.

Малика пожала плечами:

– Тогда не знаю. Я мало с кем общаюсь.

– Подумай. Не говорит о себе, не обсуждает других, хорошо воспитан, чист на руку, терпелив и настойчив.

– Вы назвали столько качеств… Подождите… Может, ключник?

– Ключник?

– Да, хранитель ключей. Его зовут Тауб. По-моему, только добродетельному и ответственному человеку доверяют ключи от всех комнат, залов, сейфов и складских помещений.

– Хорошо. Я поговорю с ним. Ещё один вопрос. Зачем тебе сиделка?

– Маркиз Ларе настоял. Но если вы против…

– Мне всё равно, – сказал Адэр и вышел из комнаты.

В слабо освещённом коридоре виднелась изящная фигурка девушки. Подойдя ближе, Адэр замедлил шаг, чтобы успеть вдохнуть хвойный аромат её тела и насладиться девичьей красотой: нежным личиком, ложбинкой в глубоком вырезе сорочки и похотливым взглядом.

Вельма присела.

– Завтра придёшь стелить мне постель, – сказал Адэр и направился к лестнице.

***

Вельма закрыла двери. Прижалась к ним спиной и проговорила с придыханием:

– Таёжный зверь… большой, гибкий, горячий.

– О чём ты? – спросила Малика.

Сиделка подошла к кушетке, принялась перестилать простыню.

– Вельма! Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Кто большой?

– Кто-кто? Правитель.

Малика усмехнулась:

– Ты видела таёжного зверя?

– Конечно, видела. Как тебя. Мой брат однажды притащил рысёнка. Три месяца пытался приручить. Потом убил и сшил мне куртку.

– Хороший брат, – пробубнила Малика. – Ты не похожа на ветонку.

– А кто сказал, что я ветонка?

– Рыси водятся только в ветонском лесу.

– Неправда. – Вельма уселась в кресло. – В Лэтэе их знаешь сколько?

Малика отложила книжку:

– Ты… лэя?

Вельма кивнула.

Теперь стали понятны и томный взгляд, и манера говорить с придыханием, придающим голосу девушки невероятно чувственное звучание. В Лэтэе матери сызмальства обучают дочерей всем премудростям обольщения. Если лэя не умеет соблазнять, она рискует остаться старой девой. Причиной распущенности лэтэйских женщин была элементарная нехватка мужчин, которые гибли от когтей и клыков диких зверей, замерзали в таёжных лесах, тонули в непроходимых болотах.

– Как ты очутилась у маркиза Ларе? – спросила Малика.

Вельма затеребила поясок халата:

– Не люблю вспоминать.

– Ложись, Вельма. Уже поздно.

– А ты?

Малика взяла книжку:

– Ещё почитаю.

Девушка немного посидела, глядя в окно, и вдруг заговорила:

– Я не помню отца. Я была крохой, когда его задрал медведь. И плохо помню мать. Мне сказали, что она заблудилась в тайге, но почему-то мне снятся кошмары, в которых я слышу её крики и рычание волка. Потом погиб брат. Нелепая смерть. Он рубил сосну, и шишка угодила ему в висок. Его жена отдала меня в бродячий цирк.

– Как отдала?

– Так… отдала… Она хотела снова выйти замуж, но кто бы взял её с обузой.

– У неё не было своих детей?

– Были. Она раздала их родственникам… Потом цирк приехал в Порубежье. Я сильно заболела, и меня оставили в каком-то селении. Кто-то отвёл меня к маркизу Ларе. Там у меня родился мёртвый мальчик.

Малика встала с кровати. Примостилась на подлокотник кресла и обняла девушку:

– Бог мой! Вельма! Как ты это пережила?

– Пережила…

– А где твой муж?

– Какая из меня жена в тринадцать лет?

Малика выпустила Вельму из объятий:

– Ты родила в тринадцать лет?

– Я не хотела, но так получилось.

– Хорошо. Спрошу иначе: где отец ребёнка?

– Мне показали мальчика, но я не поняла, на кого он похож.

– Понятно.

– Маркиз Ларе сжалился надо мной. Научил ухаживать за больными, даже выплачивал жалование.

– Должно быть, тебе не терпится вернуться в клинику.

– Нет. Там меня не любят женщины.

– Почему?

Вельма подлетела к окну, упёрлась ладонями в стекло:

– Теперь всё будет по-другому. У меня будет один мужчина.

– И кто это?

Девушка распахнула рамы, глубоко вздохнула:

– Да, один. Я так хочу!

– Вельма! Кто этот мужчина?

Сиделка обернулась с гордым видом:

– Правитель Порубежья Адэр Карро.

Малика сползла с подлокотника кресла на сиденье:

– Ты надеешься, что правитель предложит тебе руку?

– Мне не нужна его рука.

– Он… он разобьёт тебе сердце.

– Тебе-то какое дело? Это моё сердце.

– Да, ты права. Это твоё сердце и жизнь твоя.

Вдруг Вельма кинулась к Малике, упала перед ней на колени:

– Прости меня!

– Поднимись сейчас же!

– Не отталкивай меня, пожалуйста!

Малика попыталась встать, но Вельма обхватила её ноги:

– У меня никогда не было подруг. Ты станешь моей подругой?

Малика посмотрела в широко открытые глаза, полные мольбы и надежды. Выдавила:

– Да.

– Я знала. Я верила, что найду человека, который не откажется от меня, как отказались другие, – возбуждённо проговорила девушка, сжимая ей руку.

Вельма тихо посапывала, свернувшись под пледом в клубочек. Стоя возле окна, Малика встречала рассвет и молила Всевышнего замедлить обратный отсчёт отведённых ей дней.

***

Вельма торопилась в замок. В одной руке болтался свёрток, для удобства обмотанный бечёвкой. В нём было платье. Конечно, не то, какое она облюбовала и от которого отвернулась, сплющивая в ладони тряпичный кошелёк. Зато денег хватило на цветы.

Вельма уткнулась носом в большие ромашки, зажатые в другой руке. Недовольно посмотрела на поникшие лепестки и подняла глаза к палящему солнцу.

Лето в Порубежье она не любила. Ещё не стёрлись воспоминания о прохладных таёжных днях в Лэтэе, о влажном воздухе со вкусом папоротника, о тенистых тропках, бегущих вдоль звонких ручьёв. Вельма никогда не плакалась о том, что потеряла, и свято верила: судьба обязательно одарит её подарком, о котором она не осмеливается даже мечтать.

Вытерев слёзы, выступившие от ярких лучей, представила себя в новом платье и улыбнулась. В замке она не только самая красивая, но и самая молодая.