Распад - Филип Фармер

— Весьма сожалею. Отчеты о вашей работе, а также индекс сердечности хорошие, и мне бы очень не хотелось терять вас. Вероятно, это все временно… Возможно, вам не придется возвращаться в школу…

— Начинать с первого класса!

— …если вы сумеете убедить Департамент образования устроить вам экзамены по курсу средней школы. Я бы на вашем месте подал прошение немедленно.

— Я не смутьян, — сказал Кэрд, размахивая распечаткой словно это флаг, развеваемый жарким разгневанным ветром. — Я лишь хочу быть добропорядочным гражданином и приносить какую-то пользу обществу.

— Ох! — Ленноу воздел к небу руки и слегка улыбнулся. — А еще это заявление, что Гражданин Муньягумба украл у вас идею. Кое-кто намекал нет, не я, уверяю вас, — что ваши притязания свидетельствуют о психической нестабильности. Я-то сам не обращаю внимания на подобные разговоры.

— Кто ж такое говорит?

— Не могу сказать. В любом случае — это ведь не соответствует истине. Что имеет смысл, так это, — он указал на распечатку. — Сожалею, но я обязан уволить вас. Когда вы получите свидетельство об окончании средней школы, я буду счастлив вновь рассмотреть ваше заявление о найме. Стаж, который вы приобрели за время вашей работы, будет учтен. Разумеется, если вы вернетесь сюда.

Кэрду оставалось только заполучить омбудсмена [швед. ombudsman представитель чьих-то интересов; лицо, наблюдающее за законностью действий государственных органов и соблюдением прав и свобод граждан], чтобы представить прошение об экзаменах. Кэрд не был уверен, что он выдержит их — память его столь избирательна, — но он подал заявление. Закон предусматривал обязательность ответа в течение четырех субдней после подачи прошения. Однако минуло восемь субдней. Департамент образования заявил, что необычные обстоятельства задерживают решение. «Обстоятельства» не объяснялись, а омбудсперсона заверила, что напрасно требовать объяснений. Они последуют, хотя совсем не обязательно окажутся правдивыми.

На двенадцатый субдень, к концу полудня прошение было отклонено. Причина: уникальный случай с Кэрдом требует, чтобы нижняя законодательная палата в Манхэттене, составленная из руководителей суперблоков, приняла бы соответствующий акт, предоставляющий ему такое разрешение. Затем пройдет голосование в верхней палате, составленной из пяти руководителей районов.

Кэрд направился в офис омбудсперсоны Эмейзин — «Мейзи» — Грейс Хейдн. Она рекомендовала Кэрду подать прошение в верхнюю палату, чтобы та приняла такой акт «персональной ситуации».

— Но я подозреваю, что правительство интригует с целью помешать вашему успеху. Я могу ошибаться. Все, что с вами происходит, можно объяснить законными основаниями. Из вашего рассказа я поняла: все, что вы делаете для продвижения, будет встречать препятствия. По каким-то причинам правительство хочет, чтобы вы оставались на своем пособии и не поднимали головы.

— Я же не могу причинить ему вред.

— Несомненно. Однако, у властей, вероятно, есть свои резоны, о которых вам безусловно не скажут.

— Я не могу просто сидеть и пьянствовать или смотреть телевизор. Я же свихнусь.

— Не исключено, что именно этого они и добиваются. Мне кажется, власти предпочитают отделаться от вас навсегда. Вы загадочный человек, человек, действия которого нельзя предугадать. Они не уверены, что вы снова не захотите изменить свою личность. И они опасаются, что эта личность может представлять для них опасность.

Она улыбнулась и продолжала:

— Ведь что ни говори, у властей достаточно примеров для оправдания опасений. Мне действительно очень жаль. Вы хотите, чтобы я посоветовалась с государственным защитником [назначается для неимущего лица] и составила прошение рассмотреть ваше дело?

Кэрд взглянул на стенные экраны. Десять обращений уже ждали очереди, когда он начал беседу с Мейзи. Теперь их стало тридцать. Мейзи не выказывала нетерпения, но ее ждало столько дел.

— Возможно, позднее, — ответил Кэрд. — Мне надо все обдумать.

Он встал, в благодарном поклоне приложил руки к груди.

— Спасибо за все, что вы сделали для меня.

— Это мне в удовольствие, — ответила Мейзи. — Не отобедаем ли вместе вечером в восемь?

32

Несомненно она была красотка. Среднего роста, стройная, с вьющимися, черно-угольными волосами, большими, брызжущими жизнью, черными глазами и гладкой депигментированной цвета нефрита кожей. Привлекательная и весьма честолюбивая женщина, она изучала эродинамическую психологию, добиваясь степени магистра искусств. К чему ей интересоваться каким-то вииди, у которого перспектива войти в высший класс ничтожна мала? Так она говорила себе. Но он был загадочной личностью, а значит — увлекателен.

— У меня ни с кем нет сейчас близких связей. А товарищ по квартире по моей просьбе съехал.

— Не стану ли я помехой в вашей карьере? Она рассмеялась.

— Я же не сказала, что приглашаю вас поселиться у меня. Потом откуда вы взяли, что можете спутать мне карты?

— За вами станут следить, продолжающееся тесное общение со мной придется не по нутру властям.

— Позвольте мне самой об этом побеспокоиться. За обед платила Мейзи, а проходил он в ресторане высшего класса на 34-й улице. Кэрд узнал, что она прежде пела здесь и потому сейчас встретила особое гостеприимство. Молодой, Мейзи была членом группы акробатов. Не видел ли он ее по телевидению? Кэрд покачал головой — нет. Она взяла себе первые два имени, когда ей исполнилось двадцать. Каждый мог изменить свое имя, коль пожелает, зарегистрировав его в соответствующем учреждении. Номер идентификационной карты оставался прежним. Она выбрала Эмейзин Грейс [Amazing grace — потрясающая грация (англ.)] — так называлась ее любимая песня да и сами по себе имена привлекали внимание.

— После того как вы обратились ко мне за консультацией, — сказала Мейзи, — я конечно же изучила ваши биографические данные и узнала много интересного. Одной из ваших личностей был Уайт Бампо Репп, телевизионный сценарист и продюсер. Вам известно, что писательство — одно из немногих занятий, не требующих школьного образования?

— Нет.

— Никогда до того не слышала о писателе, у которого не было бы высшего образования. Это был первый пример. Занятия искусством как-то проскользнули сквозь эти условия. Вы можете быть певцом, композитором, музыкантом, художником, скульптором, поэтом или, наконец, писателем — и не иметь свидетельства об окончании средней школы. Наверное, изначально творцы законов сочли это совсем не обязательным. Нельзя обучать искусствам, не будучи доктором философии, но заниматься ими — пожалуйста. А вот бармен обязан окончить школу непременно. К сожалению, вам будет очень нелегко заняться сочинительством для телевидения. Вы же не можете представить им резюме Реппа. И во всяком случае — не были писателем Вторника. Если вы сумеете передать какие-нибудь сценарии на суд этих выскочек и работы им понравятся, эти зазнайки все равно не наймут вас. Власти не замедлят сообщить, что вы персона нон грата. А… нет ли у вас голоса? Достаточно приличного, чтобы получить работу певца?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});