Шамабад должен гореть! - Артём Март

его внимательными взглядами.

— С этого момента движемся, сохраняя маскировку, — сказал я. — Предельно скрытно. Далее, по моей команде прячемся в секреты и ждем.

— Что такое? — Удивился Стас. — Мы несем службу не здесь. Не на этом участке.

— Есть мысли, что тут нас может ждать засада.

Молодые лица пограничников сделались суровыми и серьезными.

— Откуда ты знаешь? Приказа нам не ставили, — возразил Стас.

— Если не выйдем на связь на нашем участке — будут неприятности, — сказал Алим.

— В таком случае мы должны сделать все предельно быстро. Боевая задача такая: оставаться в секрете и ждать приближения возможного нарушителя Границы. Дальше действовать по ситуации. Если нарушителем будет гражданский — себя не обнаруживать.

Погранцы переглянулись.

— В противном случае действовать по ходу, согласно моим приказаниям, — добавил я. — Всем ясно? Вопросы?

— Откуда ты знаешь, что тут пойдет, нарушитель? — Спросил Стас. — Ориентировки не было.

— Объяснять сейчас нет времени. Просто доверьтесь мне.

— Саша нас никогда не подводил, — немного мычаще проговорил Вася Уткин. — Я ему доверяю.

— Граница дует, — Алим поднял голову, подставил лицо дождю. — Волнуется. Значит, жди удара в спину. Я пойду за Сашей. Сделаю, как он приказывает.

— С тобой и не поспоришь, — вздохнул Стас, — действительно не подводил. Я бы даже сказал: наоборот. А… Черт с тобой. Не знаю, чего ты там задумал, но если попадешь впросак — будем вместе расхлебывать. У нас всегда как-то «вместе» получается.

Я улыбнулся. Кивнул Стасу. Скомандовал «за мной».

В шуме ветра и дождя мы сошли с тропы и стали медленно пробираться к рогозу по берегу.

Когда оказались метрах в двадцати, я приказал всем двигаться по-пластунски. Дальше — залечь.

А вот у Клима была другая задача. За сто шагов до брода я приказал ему вернуться на тропу и следовать по ней в одиночестве. Маневр был рискованный, но я на него пошел. У Клима тоже не было сомнений.

Так, мы и сидели, в секретах, ожидая, когда же Клим появится позади нас.

Он шел достаточно медленно. Однако очень скоро в темноте стало возможным разобрать его черный образ.

Клим ушел вперед нашей позиции, спустился на берег, замедлил шаг у волнующихся под ветром зарослей прибрежного рогоза.

Я взял их на мушку. Припал щекой к мокрому от дождя, упертому в плечо прикладу автомата.

Потом услышал сквозь рев непогоды неразборчивое Климово: «Амина?»

В следующий момент из зарослей выскочила пара вооруженных мужчин. Один тут же врезал Климу под дых, другой — стянул с него автомат.

Когда рядом с ними показался и третий, я открыл огонь. Хлопнуло. Пуля прошила душману грудь, и тот рухнул на мокрый песок, выгнувшись дугой.

В следующий момент по нам открыли ответный огонь. Духи стреляли не прицельно, считай, наугад.

Пули засвистели над головой. Кажется, они думали, что мы находимся гораздо дальше нашей настоящей позиции.

Ребята ответили короткими одиночными куда-то в кушири.

Я взял на мушку другого духа. Того, что схватил Клима. Хитрый душман прикрылся пограничником и втянул его в заросли.

— Сука! — Крикнул Стас, отправляя в направлении врага новую очередь, — а ведь если мы шли бы шагом, нас поснимали бы как голубей!

— Не отвлекаться! — Закричал я, — сосредоточится на бое!

Внезапно я увидел, как несколько черных теней показалось немного справа от зарослей рогоза. Они, увлекая за собой Клима, побежали вдоль самого берега, стараясь прикрыться ими, как дымовой завесой. Кажется, духи считали, что огонь ведется не с пляжа, а со стороны пограничной тропы.

— Уходят! — Крикнул Стас, — Надо предупредить наших!

Вася поднялся, встал на колено и задрал к небу руку с сигнальным пистолетом.

— Нет, стой! — Закричал я.

В следующим момент, раздался звук выстрела. Одежда на груди Уткина вздрогнула. Вася завалился набок.

Я не сказал больше ни слова. Выцеливая стрелка по вспышке, дал в заросли несколько одиночных. Стрелял низко, над самой землей. И попал. Попал, потому что душман разразился в своем укрытии длинной, отчаянной очередью, умирая в агонии.

Кусты задрожали. Когда его смерть спугнула остальных, еще двое выскочили из укрытия рогоза и дали деру по пограничной тропе.

Мы открыли по ним огонь. Хлопки наших автоматов затмевали шум дождя. Я увидел, как одна из темных фигур рухнула на тропу. Вторая затормозила, словно бы поймала пулю, но продолжила бежать.

— Сука,сука, сука! — Повторял Стас, подлезая к Васе.

Я поднялся на колено. Прислушался. Шум дождя снова застелил собой все иные звуки.

— Вася! Куда? — Стас принялся расстегивать Уткину китель, — куда ранили?

Вася молчал. Он только шумно дышал и похрипывал.

— Алим! ИПП! — Крикнул я, и Канджиев принялся доставать из Васиного подсумка перевязочный пакет.

— Стас! Доложить на заставу!

Алейников суетливо нашел сигнальный пистолет Васи, дал в воздух красную ракету. Потом кинулся к ближайшей розетке.

Я сел возле Васи. В темноте на его широкой голой груди почти невозможно было разобрать, куда попали.

Алим, наплевав на светомаскировку, достал и включил следовой фонарь. Стал разворачивать перевязочный пакет.

Я увидел в правой стороне Васиной груди крохотную, кровоточащую дырочку.

Васин взгляд блеснул в темноте. Уткин глянул на меня. Поднял руку, явно призывая, чтобы я ее стиснул.

— Все будет хорошо, — сказал я и крепко сжал его большую пятерню. — Ты не помрешь, Вася. Я тебе клянусь — не помрешь.

— Все… Хорошо… — свистяще выдохнув, сказал Вася, — Все… Хорошо, Саша. Помирать мне… не страшно…

— Сейчас я тебя перевяжу, — начал Алим, прикладывая ватную подушку к ране, — сейчас перевяжу. Будет не больно. Скоро на заставе уже будешь. В тепле. Там тебя вылечат.

— Я… Настеньке… Письмо не дописал… — Проговорил Вася и выплюнул кровь на подбородок, — Саша… Отправь… Как есть… Только не пиши ей, что со мной стало… Пусть думает, что я живой…

Я заглянул в глаза Уткину. В них не было страха. Лишь спокойная уверенность и… смирение.

— Ты сам его допишешь, — сказал я и встал. — Алим, не оставляй его одного.

— Есть.

Тут вернулся Алейников.

— Доложил. К нам идет подмога! Заставу подняли к бою!

— Отлично, — сказал я и положил Стасу руку на плечо. Начал тише, что б Уткин не слышал: — Васю надо скорее доставить на заставу. Иначе не протянет.

Стас