Overlord: Право на жизнь. Том 2 - Hydra Dominatus

осматривать их владения?

— Я уже закончила и подготовила отчёт, он ждёт вас в вашем кабинете, Владыка.

— О-о-о, ты очень быстро справилась. Молодец.

— Благодарю за тёплое слово, Владыка, но это лишь мой долг перед истинным Высшим Существом.

Истинным… как она говорила это слово… до сих пор Момонге было не по себе, особенно после того случая как в её покоях нашли порванные знамёна других Высших Существ Назарика. Да-да, дело было не столько в том, что Альбедо выделяла Владыку среди других игроков Нового Мира, что все как один были… слабаками. Ведь она ещё до появления информации о других игроках начала говорить это слово с такой интонацией.

Она до глубины души презрела тех, кто бросил Назарик. Бросил ещё до того, как игра умерла из-за чрезвычайно низко онлайна, вызванного превращением игры в донатную помойку. В свою очередь Момонга стал для неё ещё величественнее, а сама она хотела… наверное посмотреть в глаза своему создателю, что не удосужился даже с ней попрощаться… хотя может её чувства были другими, Момонга не был экспертом в эмпатии, а с этим проклятьем нежити стал ещё более молчаливым и мрачным.

— Забавно, помню те последние минуты… эх… как много тогда было разных мыслей.

Да, тогда Момонга даже хотел изменить описание Альбедо, в шутку, ради забавы. Но что-то глубоко внутри отказалось это делать в последний момент. Как и это что-то теперь становилось всё сильнее и… начинало менять Момонгу? Он и сам этого не очень понимал, но в какой-то момент вместо того, чтобы играться в бога или авантюриста, он начал уделять время своим стражам.

Было ли это скрытым желанием сделать из них замену своим друзьям? Или же просто Назарик нуждался в ещё более лучшей защите? Или может быть…

— Хм… — Момонга нахмурился дойдя до трона.

Нет, наверное дело совершенно в другом. В том, что в начале этого пути первым игроком, с которым Момонге пришлось встретиться стал Вильгельм де Ромар, который до сих пор скрывает своё настоящее имя. Тогда Момонга вёл себя совсем иначе, не привыкнув ни к новой реальности, ни к этому проклятью нежити. А что начал делать Вильгельм? Он начал создавать королевство с нуля ещё будучи… откровенно слабаком.

Теперь же он скоро станет сильнее Люпус. Хотя даже без этой силы он сделал то, что теперь пытался сделать сам Момонга. Взял ответственность не только за себя, но и за то, что было в его власти. Именно поэтому за всё время Момонга более не наряжался в Момона и не тратил время на ерунду. Он был Владыкой, а не клоуном. И Владыка должен был сделать всё, чтобы Назарик жил. А Назариком в свою очередь являлась не гробница, а те кто её населял.

И все эти стражи, словно дети его друзей. Они нуждались не столько в защите, сколько в направлении и мудрости. А также являлись олицетворением всех проблем, что от других скрывали их создатели. Злой на весь мир Ульберт, не понимающий слабостей Тач Ми, обожающий риски и экспрессию Такэмикадзути, скрытый и нелюдимый Нисики Энрай, непонятый Перерончино, противоречащий сам себе Табула Смарагадина…

Момонга до сих пор помнил их всех, как и многих знал довольно хорошо. Правда… лишь теперь, глядя на тех, кого они создали, Момонга понимал, что… проблемы были не только у него и что этих проблем он порой сам не видел, будучи слепым лидером.

Теперь же эти проблемы терзали тех, кого они создали по своему подобию. И хоть своим друзьям Момонга помочь не смог и в конечном итоге Назарик для них не стал чем-то… чем-то достойным пяти-десяти минут времени перед закрытием. Однако как та же невидимая воля не позволила изменить описание Альбедо, также она сейчас взывала ко всем волевым ресурсам, к ответственности и совести.

И добравшись до своего кабинета Момонга взял все отчёты Альбедо, после чего быстро их изучил и направился на осмотр уже сам, дабы лично убедиться и сделать всё, чтобы потомки его друзей стали тем, кем их создатели стать не смогли. Ведь если этого не сделает Момонга, то этого не сделает уже никто.

Глава 89

Чётким строем маршировали солдаты, гремя своей бронёй. Вереницы обозов тянулись по трактам, но практически никакого сопротивления не встречала армия Дракенхольда. Ещё до появления войск на горизонте ворота открывались и навстречу выезжали рыцари, что давно ждали возможности сменить сторону. А со стен крупных поселений скидывали предателей и пособников Восьми Пальцев, что могли лишь позорно бежать.

Доведённые до отчаяния люди на этих землях уже не верили ни в победу Восьми Пальцев, ни в то, что их власть продержится дольше месяца. А те кого ещё недавно гнали словно скот на фабрики и в казармы внезапно похватали вилы и направили их, кто бы мог подумать, против самих же Восьми Пальцев. Ведь когда армия Дракенхольда уже вот-вот войдёт в город, то страх исчезал и появлялось понимание, что за эту непокорность не придётся отвечать.

И стройными рядами основное войско Дракенхольда вошло в Ре-Блюмалашулл как к себе домой при свете дня. От радости кричали люди, солдатам выносили цветы и одного за другим коллаборанты ставили на колени прошлую власть и формировали новую. А вслед за солдатами на улицы въезжали десятки и сотни телег.

Правление Восьми Пальцев истощило народ, больные и хворые в своей массе стали заполнять города, в то время как все здоровые уже либо пали на войне, либо отправлялись в трудовые лагеря непосредственно вокруг имений элит. Вслед за войной на земли моих врагов пришли голод и чума, а затем пришла бы и смерть, если бы не эти телеги с едой, лекарствами, одеждой и прочей помощью.

Занималась этим всем по большей части Бритта, что представляла интересы Дракенхольда и короля на военных советах. Довольно умело и без лишних слов она закреплялась в городах, решала большинство вопросов и начинала двигаться дальше, планомерно вводя в состав Дракенхольда новые земли.

Трижды Восемь Пальцев пытались дать мне отпор, все три раза они были разбиты наголову. Моя кавалерия просто разрушала всё на своём пути и никто не мог остановить меня. Это казалось просто невозможным, ведь большинство лидеров Восьми Пальцев просто… сбежали.

Каждый из них был по сути своей довольно сильными противниками с относительно высоким уровнем. Но видя как всё рушится, как из столицы не удаётся выбить врага, а в тыл их ударил ещё и