Монета Бога Теней (СИ) - "Aaron Byrne"

Кристофер выбежал на улицу, чтобы увидеть настоящую бойню. Почти все спасенные ими маги лежали в кровавой грязи, кто-то еще живой, пытался выползти из-под чьего-то трупа. Почти невозможно было отличить союзников от врагов — все были испачканы кровью, которая была везде, и хоть начиналась метель, запах смерти не развеивался.

На Роланда навалилось двое, один врезал ему прикладом, повалив на колено, а другой коленом расшиб бровь. Едва собрав силы, северянин схватил одного за пах, сжав так сильно, что он завизжал, перекричав шум боя. Роланд пронзил его мечом, а кончиком, торчавшим из тела, разрезал сухожилие второму нападавшему. Кое-как поднявшись, но, практически не ощущая тела, он неистово закричал, словно в северянине проснулось что-то звериное. Взмах двуручного меча влево, затем вправо, выпад в сторону, удар наотмашь, затем снова налево! Вокруг него погибало все больше людей, а его меч, только и успевал скрежетать по костям, рубить плоть.

Он чувствовал, как орудие становилось невесомым, но удары, наоборот приносили куда больше вреда. Роланд практически без усилий срубил голову пробегающему мимо инквизитору, очень ровно, едва не задев шлем. Сзади, на него кто-то напал, другой противник пытался подойти справа, третий — приближался слева и инстинктивно поняв, что он уже попросту не может сражаться, так как трое нападающих повалят его на землю, пронзил себя и одного из врагов своим же мечом. Рухнув на колени вместе с уже мертвым врагом, под крики, призывавшие инквизицию к отступлению, он понял, произошло и упал. Северянин дрожащей рукой скинул с себя красную железную маску, которая сразу же утонула в кровавой луже. Для него, это был самый лучший бой — за самого себя, а не во имя какого-то правителя.

Дэнтон был озадачен, его любимого "огнедышащего напитка" не хватало, он сделал последний глоток из фляги. Алхимическое зелье начало взаимодействовать со слюной, оставался только один элемент, чтобы жидкость вспыхнула — воздух. Скривившись, он извергнул пламя на убегающих инквизиторов. Клубы яркого пламени окутали врагов, и они ничего не могли поделать — это наука, а не магия и именно ее рыцарь-дракон уважал сильнее всего. Прозвучал выстрел, один среди многих, он отличался лишь тем, что был очень близко к нему. Рядом с Дэнтоном упал знакомый линчеватель — именно с ним он дежурил утром у главного входа в это проклятое поместье. Раздался всплеск крови, смешанной с водой, знакомое лицо кануло в это месиво, закрыв собой с последнее белое пятно снега на земле — вместе с ним иссякла и сама и вера в победу.

Кристофер только что сделал выстрел, и очередной инквизитор приблизился к нему, обнажив клинок, жестикулируя свободной рукой, и что-то выкрикивая. Он не слышал что именно, будучи оглушенным собственным выстрелом. Он все равно не успел бы перезарядить ружье, поэтому — оставалось только одно — решаться на ближний бой. Вместе с притоком силы, загудела и батарея, та самая стабильная батарея, которую инженеры инквизиции так хвалили, мол, она в десяток раз вместительнее старой. Так почему она перегружена? Неужели это его сила, как это возможно?

Сжав в кулак, как он думал — только волю, Кристофер увернулся от взмаха инквизиторского клинка и нанес удар в живот нападавшему, не ожидая увидеть такой эффект! Кулак словно оброс льдом, полутораметровый ледяной шип пронзил тело бывшего сослуживца, обдав сражающихся позади друзей и врагов кровью. Вот оно! Энергия в нем, это лед, единственная магия, которую Кристофер не успел еще повидать на своем веку. Он разозлился еще сильнее, и буря усилилась, сражение продолжалось и походило уже на драку в грязи. Крови было по щиколотку, просто неглубокий кровавый бассейн, из которого торчали спины врагов, а сражающиеся лениво толкались. Сражение было не таким, как вначале.

Роланд уже не чувствовал боли, он приоткрыл глаза и понял, что его голова покоится на коленях у Титуса, тело согрелось, ведь он лежал в теплой крови. Метель окончательно стихла. Северянин еще раз осмотрел поле боя своими ярко-синими глазами. И понял, что если инквизиторы и остались, то они могли пошевелить только пальцем. В стороне слышались стоны и женский плач. У самого поместья сидел Дэнтон, зажимая пулевое ранение в ноге, а где-то на коленях стоял Кастиэль, пытаясь отдышаться. Недалеко от него, в горе трупов, Роланд узнал рыжеволосого брата Алистера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Справились? — Крутил головой воин, словно та была очень тяжелой. Рыцарь поддерживал дрожащими окровавленными руками

— Да, друг, мы сделали это. — Через силу процедил Роланд, чувствуя, как жизнь покидает его. Взгляд упал ниже, на рукоять своего же меча, торчащего из живота. Наверное, он не мог двигаться из-за поврежденного позвоночника — подумал северянин, да, такую рану он не смог бы зашить. Вдруг послышался всплеск воды, к ним подбежал Алистер, который сразу рухнул на колени возле него и Титуса, забрызгав их кровью.

— Нет! — Прокричал разведчик, оба впервые увидели слезу, которая появилась на щеке Алистера.

— Ему уже не помочь. — Заметил рыцарь, глядя, как и без того ослабевший Алистер, схватился за плечи друга, лежащего на его коленях. Из плеча разведчика сочилась кровь, по его догадкам это было пулевое ранение, доказательство того, что неуязвимых людей нет. Но Алистер словно не чувствовал боли. Дыхание северянина ослабело настолько, что можно было предположить, что он уже отлетел в мир иной, но оба отказывались этому верить. Алистер дрожащими руками принялся искать монету, артефакт, который мог спасти кому-то из них жизнь или вовсе погубить душу.

— Он не умрет вот так!

— Да что ты делаешь? — Запаниковал Титус. — Она может ему вовсе не помочь! И даже если так, он упокоится в мире своих богов, но ты, будешь вечно гнить в рабстве, терпя пытки. Думаешь, он хотел бы для тебя такой участи?

— Он не умрет! Не так, и не сейчас! — Со всей злобой, сверкая глазами процедил Алистер, сжав в руке черную монету. По ладони сочилась ярко-алая кровь.

— Я не позволю тебе сделать это. — Уверенно сказал рыцарь, он уже хотел вмешаться, но из-за умирающего воина, лежавшего у него на руках, не успел среагировать, и отразить летящий кулак Алистера, нацеленный прямо в бровь. В ушах зазвенело, глаза увидели только яркую вспышку, и он ощутил, что завалился на спину. Когда зрение вернулось, он увидел, как Алистер чтобы вынул и отшвырнул меч, пронзивший его друга, после чего приложил монету к груди Роланда, который стремительно терял последние силы. Вскочив на ноги, и накинувшись на разведчика, прижав его руки к мокрой от крови земле, Титус заметил только пепел, оставшийся от монеты, словно артефакт рассыпался. Глаза разведчика были полны ужаса, губы дрожали, и рыцарь отпустил его, бросив пристальный взгляд назад. Роланд лежал на спине, Титус подбирался к нему очень осторожно, прислушиваясь к дыханию друга. Седоволосый рыцарь сорвал стальной нагрудник, взглянул на окровавленную тунику, разрезанную на животе, и тут же разорвал ее. На теле не было ни единого пореза, и даже старые шрамы, словно растворились. А на месте смертельного ранения, теперь красовался ожог, словно клеймо, от той самой монеты — маленький ореол с вороном и короной, выглядел он так, словно был там всегда.

— Я поступил правильно. — Заявил Алистер, встав, он вытер с лица кровь. — Ни один бог не получит мою душу, мой друг, так что, я что-то придумаю. Я всегда придумывал что-нибудь, всегда выходил сухим из воды. — Титус с выражением страха и смятения на лице оглянулся назад.

— Ты не знаешь что сделал! Ты проклял себя, обрек на вечную службу, без права оспорить это.

— Что-то придумаем. — Заявил Алистер, как вдруг услышал выстрел. Кто-то из инквизиторов сумел доползти до ружья, решив напоследок отдать должное своей миссии, и застрелить хоть кого-то. Ведь в бою у него не получилось этого сделать, его все время откидывали в стороны, несколько раз ранили, пока какой-то рыжеволосый психопат не всадил нож в его поясницу.

Алистер в последний раз окинул взглядом Титуса, он был испуган, словно снова стал ребенком. Глупые рыцари — подумал последний разведчик серого легиона, ведь действительно, в жизни так бывает. Он опустил глаза вниз, когда-то, около нового сквозного отверстия, откуда, сейчас сочится кровь, торчало два арбалетных болта. Похоже, никому не удается обмануть судьбу дважды. Он хотел что-то прошептать, но не смог, а просто рухнул на колени, подняв тучу брызг и затем повалился на бок, отчего кровяной бассейн издал очередной шлепок.