Монета Бога Теней (СИ) - "Aaron Byrne"

— Это займет века. — Заметил Титус и подошел к окну, встав рядом с Алистером.

— Не обязательно, сперва нужно набрать людей, наладить лестницу рангов в самой гильдии, заработать капитал, чтобы улучшить жизнь людей. Узнать в чем нуждаются города, мы поможем им и новобранцы появятся сами. Встань на их защиту один раз, и они станут защищать тебя вечно. В этих краях нет ни одной действующей шахты, хотя явно есть что добывать! Только пара лесопилок, смогут озолотить гильдию, ведь срубив одно огромное дерево, можно построить целый корабль! Тут растет что угодно, хотя нет солнца, так почему не засеять участки, где лес будет вырублен?

— Алистер! — Крикнул кто-то в коридоре, голос был незнаком, но можно было предположить, что это кто-то из линчевателей, которые патрулировали дом и искали то, из чего можно возвести баррикады во дворе.

— Я занят!

— Тот рыцарь, из Везерлеха! Он вернулся, хочет сражаться с нами!

— Скажи, что мы превосходим его числом, пусть подумает еще раз!

— Ты не понял! Он хочет сражаться за нас…

— Что делать?

— Кастиэль даст ему поручение, скажет, где его место в строю. Если он хочет сражаться за нас, пусть так и будет. Накормите и напоите рыцаря, дайте ему постель, покажите, где он может привести себя в порядок, но сообщите, что, возможно, это последние дни его жизни.

Глава 8. Так бывает

Первый день зимы, 1670 года

“Можно вымотать зверя, но старайтесь не загонять его в тупик. Если вы все же сделали это, будьте предельно осторожны и не приближайтесь, держите дистанцию, ведь ему не остается ничего иного, кроме как сражаться до последнего.” — Памятка охотнику, автор не указан.

Это был первый день зимы, и в Темнолесье впервые за долгие годы выпал снег. Было довольно тепло, поэтому он просто долетал до земли и таял. Подняв глаза вверх, линчеватель, дежуривший у главного входа, заметил, что небо стало однотонным, приняв светло-серый цвет. Снежинки касались его лица и тут же превращались в капельки воды.

— Давно снега не видел. — Заметил Дэнтон Стоун, стоявший возле него.

— Нас скоро сменят, поедим, выпьем, и отправимся в теплую постель. Честно признаться, суставы крутит.

— Мы уже полторы недели живем в этом поместье, а инквизиции не слышно, больше никаких выстрелов в горах, зачем нам караулить? — Рыцарь-дракон сплюнул на мраморные ступеньки, скривив недовольную гримасу, словно ребенок. — Когда они наконец нападут?

— Так и хорошо, что не нападают! Ты подожди, будешь еще доволен, что нам дали время, мы же собрали два десятка рекрутов, и представь, половина из них легионеры! Думаю, больше выживших легионеров не осталось. А не стреляют они, потому, что мы перехватываем магов и забираем к себе.

— Этот ваш Алистер не удосужился даже встретиться со мной!

— А зачем тебе с ним встречаться? — Удивился линчеватель, который и сам уже неделю не видел их лидера. — Он там сидит и работает, наш командир говорит, что Алистер составляет какой-то план. Мол, у этого места большой потенциал. — Вдохнув полной грудью свежий декабрьский воздух, воин выразил свою искреннюю радость по поводу погоды, он любил зиму, невзирая на мороз и легкий ветер, который дул время от времени.

— Парень из нашего отряда, ты с ним в прошлый раз дежурил, нашел недалеко старую шахту, когда-то ее начали разрабатывать и почему-то забросили. Кастиэль скомандовал паре наших легионеров разведать что там и как, и вот представь, если мы действительно обнаружим золото!

— Член там висячий, а не золото. — Процедил рыцарь.

— Скептик ты, а вот сюда пришел, живешь с нами и не уходишь, а значит, тебе здесь нравится. И не говори, что выбора нет, у всех он есть. Родная страна предала тебя, а мы приютили, и нет, чтобы спасибо сказать, ты только ноешь, как все плохо и как тебя все достало. — Договорив, он отступил в сторону, чтобы его не задела открывающаяся дверь. Это вышел северянин, который с уважением похлопал линчевателя по плечу. — Доброе утро, Роланд.

— Доброе? Где же оно доброе? Я впервые вижу снег в Темнолесье, проснулся от того, что яйца от холода, начали отстукивать гимн Везерлеха, пока горючим не залился, колотить не перестало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Надо же. — Вмешался Дэнтон. — А как же невосприимчивость к холоду, которую приписывают вам, воинам севера?

— Там где и твой рыцарский титул, умник, по уши сам знаешь в чем! Я всю жизнь в Темнолесье провел, думаешь, я сосульками гадить умею, если я северянин?

Кристофер уставился на Майю, она сидела напротив него за длинным столом. Шлем инквизитора, лежащий у него на коленях, уже был отполирован до блеска, но он продолжал оттирать от него мнимые пятна. Чародейка уже выходила из себя, бывший офицер словно пропустил ее предположение мимо ушей, и она наконец повторила:

— Я думаю, ты мой брат, пропавший в детстве!

— Скорее всего. — Процедил Кристофер, стиснув зубы.

— Я помню имя своего брата, его забрала инквизиция, вместе с моими родителями. Нашими родителями, братец. Выходит, их они убили, а тебя взрастили как себе подобного. Брось этот шлем! Поговори со мной! Я не могу уже думать об этом, моя голова раскалывается.

— Я сразу же понял, что ты моя сестра, — Пояснил Кристофер, поставив шлем на стол так, чтобы красные окуляры были направлены на Майю, и она поневоле смотрела в свое отражение в шлеме. — Я тот, кто убил наших родителей, поэтому я не говорил тебе вообще ничего. Они просидели в темнице, пока мне не исполнилось шестнадцать лет, потом, меня завели туда, дали меч, и приказали убить заключенных, не проявляя каких-либо эмоций.

— Нет! — Не хотела верить она, отвернувшись от шлема. — Тебе промыли мозги, вот ты и убил их!

— Возможно, но я понял, кого убивал. Я слышал свой крик со стороны, внутри себя, но подавлял его. Не инквизиция погубила их, а я, но знаешь, сестра, они были рады меня видеть, хоть и знали, зачем именно я пришел. Последнее, что сказала мать, что любит и прощает меня.

— Ты не виноват и не предполагал, кем действительно являешься!

— Будто я сейчас знаю. — Проговорил Кристофер, тем самым доведя Майю до слез, она выскочила из-за стола, и помчалась прочь из зала, чуть не сбив Алистера с ног. Проведя ее усталым взглядом, их лидер зашел внутрь и сел напротив бывшего инквизитора. Он был бледен, почти как мертвец, а под глазами были заметны темные пятна.

— Доброе утро, Алистер. — Поздоровался Кристофер.

— Отличный день, чтобы умереть. — Согласился собеседник, выложив из кармана небольшую книжку и толкнув ее в сторону бывшего офицера. Она проехала по дубовому столу и попала Кристоферу прямо в руки. — Мой тебе подарок.

— Страницы белые. — Кристофер бегло перелистал книжицу. — Что это?

— Так и должно быть, это называется “блокнот”. Он, для того чтобы записывать, а не читать, мой друг.

— Зачем он мне?

— Сейчас дойдем и до этого. Измаил вернулся с гор, сообщив, что инквизиция сворачивает лагерь. И скоро они пойдут назад, так что есть шанс, что наши враги пройдут мимо. Хотя я в счастливые совпадения не верю, кто-то скажет, что все маги пошли не вверх, а сюда и тогда, настанет тот самый долгожданный день. Уже вечером, они будут спускаться. И я опасаюсь того, что уже не успею с тобой поговорить, судьба изменчива.

— Звучит как завещание.

— Запиши в этом блокноте все, что знаешь из прошлой жизни. Чертежи, структуру работы инквизиции, схему вашего штаба, может точки ключевые какие-нибудь. — Осознав то, что собеседник не совсем понимает, к чему он клонит, Алистер решил зайти с другой стороны. — В случае нашей победы инквизиция не спустит все на тормозах.

— Но что может сделать гильдия, если вы действительно собрались ее создавать?

— Это здание — целый механизм, Кристофер, и мы можем привести его в действие. Мы — шестерни малого размера, с виду — незначительная деталь. Но мы приводим в движение более крупную, и ее назовем гильдией, но ведь когда-то и она покажется нам недостаточно большой, понимаешь? Хотя может, в свою очередь привести в движение еще более крупный элемент.