Великий вождь Арис (СИ) - Эм Рина

Некоторое время они молчат, только в костре трещат угольки.

— А, Арис, ты слышал мои слова, когда я говорил с Каену! Конечно ты слышал, ведь у тебя особый слух. Что ж. Ворон и правда думал вначале, что такой путь возможен. Ты потерял свой народ и почему бы тебе не обрести новый здесь, на берегу Океана? Как и я, Ворон хочет спасения для своего племени и ты мог бы спасти нас. И вот, два старика, я и Ворон, мечтали, сидя у костра с Той стороны.

Арис спросил:

— Так ты знал, что те предсказания не сбудутся? Или не знал?

— Сначала я хотел верить, что ты соблазнишься судьбой вождя воронов. А Ворон видел лишь фигуру сильного мужчины, которая вышла из туманной пелены. Этот мужчина потерял свое племя и был одинок. Остального мы не знали. Я снова и снова раскидывал кости и сперва видел твою судьбу здесь, но чем больше смотрел, тем тоньше становился след, который поведет тебя по берегу Океана. Напротив, след, что уводил тебя на юг, становился все яснее. Да, ты уйдешь. Сейчас даже смешно, что мы с Вороном мечтали, что такой вождь, как ты, заинтересуется мелким народом и стылым берегом.

— Ты льстишь мне, шаман… давай оставим лесть. Скажи прямо, что я могу сделать для тебя в обмен на твою помощь? Скажи, чего ты от меня ждешь. Если ты захочешь, я сделаю даже дурную вещь, сделаю всё, чтобы Лара проснулась. Говори прямо.

— Видишь, я жгу пучки травы? Это вороний глаз. Пепел я смешаю с каменным молоком и нашепчу над ним призывы для неё. Это должно помочь. А что ты можешь сделать… это не для меня. Для всех воронов. И я не буду ни о чем просить. Ты всё сделаешь сам, так сказал мне Океан.

Арис только усмехнулся:

— Значит, ты не о чем просить не станешь? Хорошо.

— Ты не веришь мне. Думаешь, старик снова ошибся. Ты прав, я всего лишь старик с края мира и могу ошибаться, но Океан… он не ошибается. Арис, знал ли ты… — шаман наклонился ближе, — что Океан хозяин всего мира? Там, где есть капля воды есть он сам. Все, что происходит, отражается в небе, а небо отражается в воде. Всё известно Океану. Он знает прошлое. Всё, что когда либо было, всё, что было даже до людей! Представляешь какой Океан могущий и мудрый? И он сказал мне — ты изменишь нашу судьбу и спасешь воронов прежде, чем уйдешь отсюда, это уже предопределено. Мне не нужно тебя просить. Я лишь возношу Океану благодарность. Нам нужна была его помощь, слишком давно мызаблудились и отощали в пути.

Арис уточнил:

— Но ты не знаешь, как я должен изменить вашу судьбу? Я не хочу убивать Паопону; если ты меня не попросишь, я не стану делать этого. Свергните его сами! Скажи Каену, чтобы вызвал на бой и стал новым вождем.

— О нет, нет! — усмехнулся шаман, — Каену не станет вождем воронов, это ясно точно.

— Почему?

— Потому, что судьба Каену пойти с тобой на юг, вот почему. С тобой уйдет он и Унау.

Арис усмехнулся:

— Я не могу жениться на ней.

— Да, вы не станете жениться, — легко согласился шаман, — это известно. Думаю, ты найдешь ей мужа и устроишь её судьбу.

Арис помолчал некоторое время, прежде, чем покачать головой:

— Я не могу взять её с собой. Мне некуда её вести. На юге творятся страшные дела, ей лучше оставаться тут. Если б ты знал о том, что там происходит, ты и сам не захотел бы отпускать её. Тем более с таким, как я, я ведь ещё не знаю куда пойду.

— Зато я знаю, — улыбнулся Кукурнау.

— Да? Ну и куда же?

— Ты пойдешь в Лесной Край. Там тебя ждет один человек.

— Кто он? — встрепенулся Арис, — ты знаешь его имя?

— Нет. Больше я ничего не знаю, но эти вещи знаю точно: ты поможешь воронам отойти с края гибели, помиришь нас с лисами, а потом уйдешь на юг вместе с Унау и Каену и там, в Лесном краю тебя встретит человек. Это всё. Больше ничего Океан не рассказал.

— Я думаю, он ошибся, — сказал Арис. — Унау не пойдет со мной, но не будем спорить.

— Не будем. Может быть ты расскажешь о себе? Откуда ты? Что случилось с твоим народом? Мне очень хочется узнать о том, что случилось далеко на юге.

— А ты не знаешь? — делано удивился Арис. — Океан не рассказал тебе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я слушаю тебя, Арис, — в ответ улыбнулся шаман, — Начинай.

— Хорошо. Мой отец, вождь племени северных кочевников…

— Погоди! — перебил его шаман едва сдерживая смех, — Повтори что ты сказал? Твой отец вождь каких кочевников⁈

Некоторое время Арис недоуменно на него смотрел, а потом усмехнулся в ответ:

— Да. Так нас звали: северные кочевники потому, что мы пришли в севера. Хотя для вас это теплый юг, да.

— Когда мы подходили к городам, они кричали: «спасайтесь, северные кочевники идут!» и это имя внушало трепет. И мы тоже стали так говорить: «Лучше сдайтесь. Мы — северные кочевники». Так мы потеряли имя.

— Мой отец был вождем этого народа, но на самом деле он был мне не отец. Он украл меня у соседского царя и растил в ненависти к нему, чтобы я убил его когда вырасту. Я узнал об этом и убил его.

— Потом я пошел чтобы увидеть своего настоящего отца, но оказалось, что моего отца уже нет и его тело занял черный колдун. Он жил на свете очень давно и был полон зла. Его заковали на веки, но мой настоящий отец заключил с ним сделку. Вот так вот древнее зло освободилось.

— Продолжай! — попросил шаман и Арис сказал:

— Этот колдун может лишать людей души и обращать их в своих слуг — лушь.

— Лушь! — выдохнул шаман. — Сны не лгали!

— Ты… знаешь о луши? — не поверил Арис.

— Конечно я знаю о луши, ведь я шаман, — сказал Кукуранау. — Когда-то давно лушь едва не заполонила весь мир. Шаманы помнят об этом. Неужели настали черные времена⁈

На полу меж ними угли переливались в такт стенам шатра, трепещущим на ветру.

— Он доберется и сюда, — тихо прошептал Арис. — Но не сразу. И потому я не возьму Унау с собой. Колдун может схватить её и она станет лушью, если пойдет со мной.

— Он пожрет все. Если… его не остановить.

— Шаманы знают, как его остановить⁈

Кукуранау покачал головой:

— Нет. Я никогда не слышал об этом колдуне и ничего о нём не знаю.

— А Океан? Ты спросишь его?

— Я спрошу. Но расскажи мне поскорее, для чего и как, ради великого Ворона, вы оказались здесь, на краю мира⁈

12

В какой-то момент часть сознания милосердно отключилась. В памяти остались только фрагменты — Редор с серебряными глазами, склонился над собственным сыном. Мара, травница, вытаскивает раненых из шатра и рвет их на части.

Он очнулся и сел в чужом, незнакомом шатре и сразу всё вспомнил. Лара была тут же. Она лежала на охапке сена с закрытыми глазами, бледная, как снег. Возле входа неподвижно застыл Бако.

Арис, из под прикрытых век, некоторое время разглядывал его, а тот, кто был недавно его правой рукой, смотрел прямо перед собой, даже веки ни разу не дрогнули на застывшем лице.

Из под рубахи, порванной и неряшливо надетой, был виден огромный шрам, перечеркивающий грудь от горла, и уходящий вниз, под ремень. Наверное этот удар и стал последним, что испытал Бако, когда ещё был его правой рукой. Арис содрогнулся, вспомнив, как темнота в комнате царя Лаодокия стекла вниз по стенам и обрела форму.

Но погодите! Бако же умер? Антор видел это через окно! Разве лушь — это мертвецы⁈ Старик-в-длинной-кофте говорил, лушь — это живые люди, у которых колдун отобрал душу.

Он не успел обдумать это, или что-то ещё, когда полог взлетел и царь Лаодокий вошел внутрь. Он остановился прямо напротив Ариса и некоторое время сверлил его взглядом. Потом повернулся и подошел к Ларе.

— Не трогай ее! — Арис не успел даже подняться на ноги, как Бако оказался рядом с ним и положил ледяную руку ему на плечо.

— На место! — рявкнул Меш не повышал голос, но Бако отступил и Арис понял, этот приказ отдан не ему. Бако вернулся на прежнее место

Отвернувшись от Лары, Меш подошел ближе и спросил:

— Зачем ты убил Наро? Я думал, он нравится тебе. Я оживил тех, кто был тебе дорог. Это всё мои дары тебе. Владей ими. Но если они тебе не нужны — можешь их всех убить.