Слепая зона (СИ) - Вечная Ольга

Пиздец. Брат Элины сидит в машине, наблюдает.

- Я хочу поговорить с Максимом Одинцовым по личному вопросу. Это не займет много времени.

- Запишитесь на прием в порядке очереди.

- По личному вопросу, - повторяю. - Слушай, это какой-то сюр и детский сад, он прекрасно меня знает, и знает, зачем я прилетел. Он вон сидит, пусть выйдет.

Делаю шаг к внедорожнику, охрана перекрывает путь. Развожу руками вопросительно. Одинцов отрицательно качает головой.

- Или вы убираете машину, или я вызываю эвакуатор.

Закипаю.

Эвакуатор приезжает через двадцать минут и забирает взятый на прокат мерс. Мы с Одинцовым молча наблюдаем за этим мероприятием. Я рядом стою, он — из окна машины, так и не пожелав выйти. Два упрямых барана.

Рыжеволосая девушка, кажется, ее зовут Аня, наблюдает за нами из окна с большим интересом, весело болтает по телефону.

Эвакуатор уезжает, Одинцов окидывает меня торжествующим взглядом, заезжая в свой двор. Внутрь не иду, не рискую. Молча наблюдаю, как ворота закрываются перед носом, и кипя от ярости шлепаю к дороге вызывать такси.

***

Следующим днем я обрабатываю раны на руках с каким-то особенным ледяным спокойствием.

- Ты уверен? - на пороге замирает Егор.

Он теперь ходит в кепке. Воротник-стойка закрывает обожженную шею, на лице несколько широких пластырей. Рука в гипсе. Я просил его остаться в Крае, но он все же купил билет на самолет, назвав себя необходимой массовкой.

- Абсолютно.

- Марель отзвонился, Эля и еще несколько девушек вышли из дома, сели в машину. Парни в сборе внизу.

Киваю.

Сам едва зубами не скриплю от холодной ярости. Одинцов даже не вышел поговорить. Проигнорировал. Ни шанса. На гребаной минуты! Как с комаром! Такого в моей жизни еще не было. Я вообще-то известный спортсмен, подающий надежды ученый.

Ну ладно, цыган. Если не хочешь по-человечески, мы сыграем по твоим правилам.

Забинтовываю ладони и запястья, которые пострадали сильнее всего, и выглядят до сих пор страшновато, и выхожу на улицу.

На парковке отеля пять гоночных разноцветных машин. Большая часть — одолжена у местных друзей, потому что ждать еще несколько дней, пока парни пригонят свои тачки — терпения не хватило.

Здороваюсь с парнями, жму руки, благодарю за помощь. Обещаю оплатить убытки, если нас засадят на пятнадцать суток.

- По коням! - даю команду.

Настроение приподнятое, таких приключений давно не было.

Мы перехватываем розовую «Соренто» на первом же удобном повороте. Перекрываем выезд наглухо. Подпираем позади и с боков, берем в капкан. Это не выглядит как что-то опасное или рискованное — ни гнаться, ни подрезать, и уж тем более пугать девушек в планы не входило. И всё же.

И всё же другого пути мне не оставили.

Когда ходы отступления оказываются наглухо отрезанными, я выхожу из мерса, вытаскиваю букеты с заднего сиденья и подхожу к «Соренто».

За рулем — рыжая девушка, которую недавно видел в окне. Аня, невестка Элины. Рядом — сестра Элины Папуша, типичная на вид цыганка. Узнаю по фото. Задние окна тонированные, но Эля там. И сердечная мышца слегка шалит — легонько шпарит от предвкушения.

Первой из машины выходит Аня, и я первым делом вижу ее огромный живот. Беременная, это я тоже знал.

- Дайте проехать! - говорит она громко и дерзко. - У меня в машине ребенок, что за игры?

- Проезжайте, конечно. Никаких проблем. Вот только Элина останется с нами.

- Что это значит?

- Похищение.

Аня открывает рот.

- Это совершенно исключено, - выходит из машины Папуша. Грозно скрещивает на груди руки.

- Какое такое похищение?! - возмущается бабуля, которая сидела на заднем сиденье, и сейчас прытко выбегает вперед. - Вы что себе, молодой человек, позволяете?! Мой внук — депутат, от вас мокрого места не останется!

Ага, а вот и знаменитая Ба-Ружа, хранительница канона и традиций. Смотрит в глаза так, что не по себе, ей-богу.

Дальше выдает долгую и явно ругательную речь на цыганском, которую прерывает Егор, который вручает ей огромный букет и подарки.

Старушка на секунду замолкает, Марсель и Саня вручают цветы и подарки Ане и Папуше.

- Элина дальше не едет, - говорю я Ба-Руже, определив, что в этом представлении именно она главная. - Меня зовут Платон Смолин.

- Какой еще Платон Смолин?! - прищуривается она. - Не знаем таких, не приезжали свататься. Вы какие-то виды на мою внучку имеете, молодой человек?! Если да, то просветить можно, какие? Она у нас девушка скромная, высоких нравственных правил. И кому попало мы ее не отдадим. А вас я впервые вижу.

Комичности ситуации зашкаливает, но бабуля отыгрывает так подлинно, что захохотать — было бы верхом неуважения. Она смотрит слегка заискивающе, и я понимаю, что играть надо до конца.

- А вас никто не спрашивает. Элина! Эля! Выходи по-хорошему.

Подхожу к машине, стучу. Дверь открывается.

Элина сидит на заднем сиденье, глаза потупила, на меня не смотрит. При взгляде на нее замираю, сглатываю голодно и шумно выдыхаю. Как-то разом всё. Соскучился.

- Что тебе надо? - говорит она.

- Поехали, расскажу и покажу.

Прыскает, но берет себя в руки.

- Не хочу.

- Мне пистолет достать?

- А у тебя есть? - заинтересованно.

- В следующий раз, мать твою, будет. Киса, я за тобой приехал. И у тебя, блин, нет нифига выбора. Вылезла из «Соренто» и пересела в мерс. Живо.

Протягиваю руку. Она робко улыбается, и мы, наконец, встречаемся глазами. Сердце разрывается. Ее лицо заливает густая краска. Элина улыбается широко и радостно, я тяну ее к себе. Вручаю цветы, а потом хватаю изо всех сил и кружу в воздухе! Она ахает, льнет, обнимет. Целует меня в шею, подбородок куда попадет. Лихорадочно, быстро.

Я наклоняюсь и мы, наконец, делаем это в губы.

- Платон Смолин! Вы не обнаглели ли?! - возмущаются зрительницы.

- Ты спятил? - шепчет Эля. - Ты реально меня воруешь?

- Абсолютно.

- Серьезно?

- Я похож на того, кто шутки шутить приехал?! - рявкаю.

Встрепенувшись, она прижимает букет к груди, счастливо улыбается и сообщает:

- Платон меня похищает! Надо перенести мой маникюр.

- Правда похищает? - хлопает в ладоши Аня.

- Мы, конечно, вряд ли сможем справиться с таким количеством мужиков, - кокетливо пожимает плечами Папуша, вдыхая аромат роз.

- Слава Богу, спаси и сохрани вас, дети мои... - Ба-Ружа тем временем нас благословляет, читая то ли молитву, то ли заклинание. Это... немного странно. Я как-то зависаю на ней и ее красном ярком платке.

Эля быстро обнимает Аню, Папушу. Чмокает в щеки. Ба-Ружа тем временем обнимает меня.

- Простынь, чтобы сохранили, - говорит быстро. - Это важно.

- Что? - переспрашиваю.

- Честь по чести надо.

Что бы это ни значило...

- Л-ладно.

Эля обнимает Ба-Ружу, они прыгают на месте от радости.

- Поехали уже, мы дорогу перекрыли! - кричат парни.

- Дамы, до встречи. Эм. Всех приглашаем на свадьбу.

- Я позвоню! - кричит Эля.

Ну и раз это похищение, я бесцеремонно хватаю девицу, закидываю на плечо вместе с букетом и под крики девушек и пронзительные свисты бабули и охотников, несу к мерседесу.

Запихиваю на переднее сиденье.

Сажусь за руль и выжимаю газ со шлифовкой. И лишь на полпути к отелю немного выдыхаю и расслабляюсь.

Сворачиваю на обочину, поворачиваюсь к Эле. Смотрю на нее, а она на меня.

Эля делает порыв первой, и я прощаю ее за блокировку моего номера. Хотел отчитать, а сам обнимаю крепко, прижимаю к груди. А она вцепляется в мои плечи.

- У тебя новая стрижка, да? Круто выглядит, тебе очень идет.Ты такой красавчик, глаз не оторвать. Я бы прилетела через неделю, - шепчет. - За вещами. Взяла билет уже. Мой брат... он был в ярости, я не могла раньше.

- Я помню, что ты сама не решаешь. Но малышка, решу тогда я. Ты мне нужна, и я не мог ждать так долго.