Слепая зона (СИ) - Вечная Ольга

Платон делает шаг из самолета и два назад, а там я стою!

— Прошу прощения, но ты мне на ногу наступил!

— Сорри. — Он снимает куртку и накидывает на голову. — Там капец, Эль. — Его волосы намокли моментально, Платон стирает крупные капли с лица. — Бегом до автобуса.

— Йес, босс. Ты меня лови, если запнусь и полечу вниз.

— А ты меня.

Хохочу, представляя эту картину.

Мы промокаем до нитки, пока спускаемся с трапа. Платон действительно держит крепко — упасть нереально. Бежим, держась за руки, под потоком воды. Залетаем в автобус. Там жутко холодно!

Боже! Сжимаюсь в комочек.

— Выключи сплиты! Эй! — кричит Платон водителю. Рявкает, и тот слушается.

Автобус заполняют гонщики. Здесь не только спортсмены, их механики и члены семей, есть и совершенно незаинтересованные люди, которые искренне не понимают, кто все мы, и понимать не планируют. Я такой была еще три месяца назад. Даже не верится.

Вытираю потекшую тушь, проверяя себя через фронтальную камеру. Платон стоит рядом, как всегда приобняв, говорит с отцом по телефону. Я поднимаю глаза и вижу Тимофея Агаева в компании с его штурманом. Выглядит этот мудак значительно лучше. И не скажешь, что две недели назад нес опасную чушь на крыше, с покрасневшими глазами и дрожащими руками. Если бы я сейчас вздумала рассказать о том разговоре, весь автобус поднял бы меня на смех.

Агаев коротко подстрижен, что является его личной традицией. Это значит — подготовился предельно и настроен на победу. Хорошо одет. Строит из себя хрен пойми кого — громко смеется, максимально расслаблен. Бесит.

Будто почувствовав мой взгляд, он переводит на меня глаза и нагло подмигивает. Шлет воздушный чмок.

Я с меланхоличной улыбкой показываю ему третий палец. Платон прослеживает это дело и вопросительно кивает Агаеву. Тот ухмыляется, но больше не провоцирует. Поворачивается к нам спиной.

Платон целует меня в висок.

— Какой придурок, — шиплю я.

— Забей.

— Это провокация на конфликт перед заездом, я понимаю, но он бесит.

«…сравнивая меня с Юляшкой», — дополняю мысленно. Прижимаюсь к Платону, он мокрый, но горячий — здоровый, крепкий.

Егор тоже летел на этом самолете. И сейчас стоит в другом конце автобуса. Вздыхаю. Мы поздоровались вполне нормально, но увы, на этом все. Что в зале ожидания, что сейчас — держимся друг от друга на расстоянии.

***

Квалификацию Платон проезжает примерно в середине списка. Трасса под Новосибирском, можно сказать, новая: раньше ее использовали для ралли машин группы B, самых мощных ралли-каров в истории. В те годы ралли было не просто спортом, а популярнейшим аттракционом, механики ставили под капоты безумные движки, гонщики выжимали из них дурь на потеху зрителям. Спустя несколько лет и смертей это направление закрыли, вместе с трассой. И вот сейчас ее расчистили, отреставрировали, доработали. Должны были убрать особенно опасные трамплины и повороты.

Мы за городом.

Красиво здесь. Поначалу я жадно вглядывалась в окружающую дикую сибирскую природу, поражающую красотой. Вдыхала свежий душистый воздух, любовалась сочной, влажной после дождя зеленью. Отбивалась от насекомых.

Столько событий, поездок, новых знакомств, приключений! Здорово.

Но волнение, чтоб его, потихоньку грызло, грызло, — ребра мне, кости, — пока не добралось до сердца, и то сжалось от боли.

Прохаживаюсь у финиша, жду Платона. Пусть доедет живой, пусть, пожалуйста. Я не собираюсь вставлять палки в колеса и показывать тревогу.

Хотя именно ее и чувствую.

Я сделаю вид, что расстроюсь, если он проиграет, потому что для него это важно. Платону будет хреново, и я уважаю его чувства, его спорт и амбиции. Тогда как в действительности для меня самое главное — он сам.

Люблю очень. На моем пальце очень красивое кольцо с крупным камнем. Уже предупредила маму, что скоро мы приедем и, возможно, Платон будет просить моей руки. Она обещала подготовить папу и все такое.

Платон без пяти минут мой жених. Любимый мужчина. Абсолютно мой человек, с которым мы шаг за шагом рисуем свою новую реальность, свои прекрасные отношения. Он тоже меня любит — это чувствуется в отношении, взглядах, в постели и бытовухе. Очень любит.

А еще его жизнь сейчас зависит от какой-нибудь детальки за двадцать рублей.

Присаживаюсь на большой валун.

От всех остальных деталей тоже, разумеется. И от штурмана — вроде бы опытного тридцатипятилетнего гонщика в отставке. Он сам ездил в руле. Я надеюсь, он хорош. Максимально.

Наблюдаю за финишем. Уже скоро. Скоро. Сейчас!

Ведущий объявляет Платона, называет время прохождения трассы. Агрессивно разрисованная рекламой нового спонсора Акула вылетает из-за поворота и пульс разгоняется! Я точно знаю, что Егор стартанул раньше, но его еще нет.

— На данный момент первое место, но еще треть гонщиков не отъездили, да? Примерно треть же, Леш?.. Да, в том числе Тим Агаев, главный соперник. Кстати, как дела у команды «Скорость 360»? В этот раз движок не подвел?.. Ха-ха, да, на финале, если я не ошибаюсь, Тим всю ночь перед заездом вместе с механиками переставлял движок. Или правил подвеску? Дай бог памяти. Братья Смолины на легендарной Акуле пересекают финишную прямую! Результат первый, вероятно рекордный, да?.. Не хватило минуты, чтобы побить рекорд ралли группы B, но про нее молчок. Не говорим, это дело ушедших дней. О... Слушайте, мне подсказывают, что за рулем Платон Смолин, у которого новый штурман — Никита Бережнев. Егор Смолин тоже решил ехать в руле... Вот это да! Я пропустил старт и вот только сейчас разобрался. Где же у нас Егор Смолин? А вот и он...

Платона встречает девушка-ведущая, снимают репортеры, пока он выходит из машины, стягивает шлем. Подзывает меня к себе жестом и, приобняв за талию, дает быстрое интервью.

— Как вам трасса?

— Сырая, шины скользят, заносит, — выдает он, запыхавшись.

Ведущая, нахмурившись, кивает.

— Тяжело даже на спецрезине, — продолжает Платон. — Всем соперникам удачи. Кто еще не ездил, готовьтесь к полной жопе.

Я обнимаю его сама, прижимаюсь. От него пахнет потом — значит, перенервничал.

Машина, собранная какими-то механиками. Детали по двадцать рублей и по многу тысяч. Штурман. Еще и погода подвела. Чертовы факторы, определяющие его жизнь. И мою тоже.

— Пусть больше не будет дождя, и за ночь дорога подсохнет.

— Хорошо бы.

— Иначе гонщикам придется несладко. Вы выкрутитесь, Платон?

Он усмехается:

— С божьей помощью.

Машина Егора останавливается поблизости, ведущая бежит снять первые впечатления Смолина-младшего. В это время гремит гром, и я спешу в укрытие, чтобы снова не промокнуть.

Платон садится за руль и едет к шатру.

Глава 48

Платон

В ралли берет сезон тот экипаж, что наиболее универсален. Способен стабильно показывать высокий темп в любую погоду, на любом типе дорожного покрытия, при любом уровне нервного напряжения.

Я кошусь на Егора и сжимаю зубы. Иногда мне кажется, что моему бате нравится ставить эксперименты, сталкивать, рушить, строить что-то новое. Он считает, что люди, особенно спортсмены, — это металл, из которого можно выковать нечто приличное. Может, он и прав в чем-то, не знаю.

Но какого хрена отец уговорил Егора ехать в руле? Это не его спорт, не его цель. Егор идеально концентрируется, его точность и способность за секунду рассчитать нужные углы — врожденная. В ралли эти качества нередко вредят: заезд длится долго. Лучший в моменте — не значит лучший на протяжении трассы.

Я стою под шатром. Дождь шел всю ночь, сейчас погода ясная, светит солнце.

— Давайте отметим наших дорогих зрителей, которым интересно! — гремит из колонок голос ведущего. — Реально интересно. Респект! Зрители голосуют рублем, временем и здоровьем. Они хотят быть здесь. Они хотят быть здесь сейчас! Ха-ха. И это круто. Где еще вы увидите «боевые» автомобили в таком инопланетном антураже? Такие команды — лучшие из лучших. Картинка блеск. Вас ждут трамплины, хитрые связки с перепадами высот. Скучно не будет! Особенно нашим славным пилотам. Итак, по итогам квалификации мы имеем следующие результаты...