Рай-отдел - Юрий Павлович Валин

надежностиизолентой.

— Вообще-то, у нас там и буфет есть, можно подкрепиться, — ляпнул добросердечный, но не очень тактичный начоперот.

— Чего это вы стройность от худобы не отличаете⁈ — обиделся делегат. — Да, я виду спортивный, подвижный образ жизни. Нынче здесь, завтра там, по морям — по волнам, а то и по айсбергам. Долг службы, природная любознательность, исследовательская жилка с долей здорового авантюризма. Ни то, что некоторые служивые: сидят сиднем, вон, уже щекищи округлились, лень им лишний раз какое-нибудь политически интересное событие устроить.

— Отлично вы выглядите, товарищ делегат, — заверил, улыбаясь, Игорь. — И цвет кожи весьма оригинальный, и глаза особо выразительные.

— Да⁈ — зеленокожее существо умоляюще сложило четырехпалые перепончатые ладони. — Не шокирую? Честно-честно?

— Тьфу, Лоудка, ты что ли⁈ — наконец дошло до Вано. — А я думаю, что-то чешет товарищ знакомо, как по писанному.

— Нам иначе нельзя, мы, все ж, какая не есть, а интеллигенция, — ухмыляясь безгубым ртом, объяснила межпространственная странница. — Сами-то как? Пугачева еще не смотрели?

— Нет, как-то обошлось. Вот, охрану несем, вызвали. Пусть и в тылу.

— Это правильно! Тыл должен быть! А то последнее время, куда в ваших измерениях не ткнись, везде эта пакость, — оборотень ткнула пальцем куда-то себе за спину. — Давеча зашла за мороженым, как бабахнет! Хорошо, хоть не теракт, а просто газовый баллон.

— Да они правила безопасности злостно игнорируют! — возмутился Вано. — Это где было? Туда пожарную инспекцию…

— Не, это не здесь, — успокоила путешественница. — Там еще мороженое такое необычненькое, а город по-женски зовется. Как его… Точно, Анка-Ра тот городишко кличут. Опасно стало в командировках, просто шмондец. Надо, надо это безобразие пресечь! А то у вас ни мороженного, ни научного туризма не останется.

— Есть ли у этого безобразия какое-то несекретное название? — тихо спросилИгорь. — Нам бы знать в общих чертах.

— Ну да, вы же пока в прошлом сторожите, — сообразила Лоуд. — Есть научное название, отнюдь не секретное, но там две дюжины умных слов, формулировку с первого раза и не зачитаешь. А в общеупотребительном просторечье — Психа! Такое вот доходчивое название у этой безумной эпидемии. Без шуток — серьезный кризис космического масштаба. Нам с вами еще ничего, а живые людишки в полную панику впали и заистерили. Сейчас-то чуть полегчало — купировали распространение Психи. Но до полноценного перелома ситуации, нам еще грести и грести. Вот! — оборотень мотнула лысой головой в сторону клубного зала. — Четвертая конференция. Работаем на совесть, мобилизуем периферию. Есть определенные успехи, но ситуация шаткая.

— Но у вас-то там пока спокойно? — встревожился начоперот.

— У нас планета иного психотипа, нас с наскока не проймешь, — пояснила оборотень. — Вот, консультирую по поводу временного лагеря для беженцев. Людям у нас трудно, но всяких пострадавших дарков и нежить приютить готовы.

Делегаты двинулись занимать места, Лоуд объяснила, что ключевому консультанту опаздывать ни к чему, сунула Игорю сигару и устремилась к дверям.

— Стой, мы же для тебя спецом сувенир таскали, — опомнился Вано, и принялся расстегивать полевую сумку.

— Ишь ты, «Козьма Прутков»! — оживилась оборотень, принимая томик. — Серьезный научный труд, займет почетное место в университетской библиотеке. Благодарствую, отдарюсь, не сомневайтесь.

К консультанту «по беженцам» подскочила Мариэтта — дамы, человеческая и зеленокожая, бурно зашушукались и побежали в зал.

— Вот всех наша Лоудка знает, — подивился Вано.

— Да, потрясающей общительности существо, — согласился хозинспектор.

Дождь потихоньку унимался, набережная казалась вымершей, только вдалеке мелькал машинами и троллейбусами Малый Каменный. ПМБД-Я наблюдало за подходами, нюхало диковинную сигару и размышляло о Психе. Надо же, и откуда берутся такие великие напасти? Конечно, знали керсты об эпидемии крайне мало, но теперь общее беспокойство и то напряжение, что временами просачивалось к Дому, обрело имя…

Закончилась конференция, пустел зал — делегаты, уже знающие эту точку мироздания, исчезали прямо из кресел. Промелькнула Лоуд, приветственно взмахнула на прощанье своим министерским портфелем. Клуб стал гулким, пустым. Вано ушел помогать сержанту наводит порядок в подразоренном буфете.

К Игорю обратился черт-полтавчанин, узнал как добраться до Курского вокзала «шоб було подешевше», стеснительно попросил папироску и зашагал к Крымскому мосту, деловито подбрасывая на тощем плече свою клетчатую торбу.

Стоял хозинспектор на мокром асфальте смотрел вслед последним делегатам: неспешно уходил резной медведь с немым мужиком, жестикулировали и рычали о чем-то своем, актуальном. Жизнерадостно бегала под ясенями пестрая собачка, насидевшаяся в духоте клубного зала. Эти местные, им торопиться некуда.

Вышел Вано, обтер руки салфеткой, швырнул в урну:

— Вроде бы сугубо ответственные товарищи собирались, а в буфете теперь шаром покати. Еще и тарелку расколотили. Там Андрей калькулирует, чтоб деньги оставить, траты буфетчикам возместить. Глянь, а то с ценами тут полная путаница.

Игорь прошел полузабытым фойе, но выяснилось, что майор уже разобрался с накладными.

— Вот времечко было, — вздохнул фээспэпэшник, отсчитывая купюры. — Вроде и прожили его, а цены хоть убей, не вспомнишь.

— Бурные были года, — согласился керст, ровняя стулья у столиков.

Распрощались на улице. Щедрая Мариэтта подарила керстам гранату «нового продвинутого поколения», майор поблагодарил за четкую службу…

Укатила «волга», Игорь захлопнул и проверил клубную дверь. Глянули на афишу — на вечер обещался боевик «Дом на краю океана».

— Да, это не про нас, — вздохнул начоперот. — Кончилась наша активная служба. Теперь опять сиди, жди.

— Ты мне весь мозг выел, утверждая, что наша служба и есть «сидеть-ждать», — заметил Игорь, разглядывая сувенир.

— Так оно и есть. Но все равно матюгаться тянет. Дай-ка глянуть…

Граната выглядела сущей игрушкой: гладкое нетяжелое яйцо с двумя светодиодами у кнопки запала, упрятанного под красивенькой крышкой.

— Гламурно, — с сомнением пробормотал хозинспектор. — Но вряд ли игрушка.

— Уж можешь не