Монах. Боль победы - Евгений Щепетнов

Шанти сделала круг и снова приступила к «опылению». Впрочем, она уже успела усыпить практически всех людей, что находились на площади. В этом ей помог ветерок, распространивший парализующее вещество на большой территории. Шанти специально начала распылять яд с подветренной стороны, чтобы ветер сносил его на захватчиков. Теперь они стояли и лежали как глиняные статуи, вперемешку со связанными веревками горожанами. Те немногие, кто не попал под воздействие ядовитых паров, бежали, оставив свои намерения захватить завод.

Шанти скользнула на стену и, обратившись в девушку, встала рядом с Андреем, быстренько наведя на себя иллюзию какой-то одежды.

– Мамочка прилетела! – облегченно сказала она, переводя дух. – Теперь этой твари мало не покажется!

– Слушай мою команду! – зычно крикнул Андрей. – Прекратить огонь! Спускайтесь и вяжите чужаков, стаскивайте их в тюрьму и пустые помещения, потом будем с ними заниматься! Мертвых и раненых бросить здесь! С ними позже разберемся. Горожан освободить, а снятыми с них веревками вязать пришельцев! Начали!

Рабочие и стражники бросились к воротам, и началось освобождение заложников. Чужаков грузили на тележки и отвозили к тюрьме, а когда она заполнилась, везли еще куда-то – Андрея это уже не интересовало. Он сел на стену рядом с турелью пулемета, привалился к ней спиной и устало закрыл глаза – невероятно вымотался за этот день.

– Что мы будем делать без девчонок? – тихо спросила Шанти, усаживаясь рядом и прижавшись к плечу Андрея теплой щекой. – Как жить? Не представляю себе.

– Так и будем жить, – тускло сказал Андрей. – Детей надо растить, воспитывать – куда деваться? Надо жить. Хотя, честно сказать, жить не хочется.

– Жить не хочется? А как же я? Случись что-то с тобой – а я что буду делать? Я тоже тогда умру. Эх, братец…

– Я смотрю, у вас тут прямо-таки полное взаимопонимание, – громыхнул мыслеголос, и порыв ветра взлохматил волосы Андрей. – Ты, дочка, совсем очеловечилась, как я погляжу!

Громадная драконица с разгону приземлилась на стену, нависнув над ней так, как будто это воробей сидел на тонкой жердочке.

– Мамочка! Спасибо, что отбила у этой твари! Ты ее убила?

– Ушла. Старая гадина. Это Натороканта, мерзкая тварь. Старейшина. Я ее знаю – подлая и хитрая старая дрянь. Теперь жди неприятностей.

– А что она может сделать? Что теперь будет?

– Эта тварь способна натравить на нас всех старейшин, а то и всех драконов, – хмуро пояснила Гараскарания. – Она представит это так, что застала Шанти за вмешательством в жизнь людей, а еще – скажет, что вы вместе пытались убить старейшину. И они, старейшины, могут поднять всех драконов, чтобы убить нарушителей. Шанти в первую очередь. Меня. А если вы вступитесь за нас – и всех вас тоже.

– Я же тебе кричал – отойди в сторону, я бы ее расстрелял из пулемета! Ну что же ты?

– Честно сказать, я даже не слышала. Мне так хотелось ее убить! Тварь напала на мою дочку, а я никому не дам ее в обиду! Шанти, а что тут вообще происходит? Расскажи-ка мне по порядку…

– Вот это вы наворотили… – Драконица-мама тяжело вздохнула и распустила крылья, повисшие, как два огромных паруса в безветренную погоду. – В голове не укладывается. Неужели все так сложно? Старейшины… как они могли? Впрочем, я ничему уже не удивляюсь. Всякое видала. Нужно думать, как нам отбиваться. Так просто все это не закончится. Девочка моя, ты сильно ранена?

– Не очень, но есть такое дело, – созналась Шанти. – Но меня Андрей лечит. Он меня полностью вылечил, ты видела? Я летаю!

– Видела, – хмыкнула Гараскарания. – Полностью вылечил, только вот умудрился забрать твою настоящую сущность. Ты что, влюблена в него?

– Ма-а-ам! Ну зачем при Андрее? – фыркнула Шанти.

– А что я такого сказала? Он сам, что ли, не знает? Ты же знаешь, Андрей, что моя дочка желает срочно оплодотворять с тобой яйцо? Вернее… как это у людей называется? Сделать ребенка? Так вот, она спит и видит, как сделать с тобой ребенка. В буквальном смысле слова спит и видит – я улавливаю ее сны. Не всегда, но улавливаю. Я умею это делать. В снах она…

– Мам, перестань! – яростно крикнула Шанти. – У Андрея горе, погибли его жена и его бывшая жена, а ты…

– Прости, я не знала… вы не рассказали, – слегка растерялась Гараскарания. – Я искренне сочувствую. Прости меня за бесчувственность. Потом поговорим о моей дочери. Но кое-что все-таки тебе объясню: она настолько вжилась в роль человеческой самки, что теперь…

– Знает он, мама! – опять взвилась Шанти. – Знает! Я ему сказала! Все, закрыли тему! Давай подумаем, как ему помочь!

– Хм… это твой любимый, ты и думай, как ему помочь, – хмыкнула драконица, – а я-то что? Ты позвала, я прилетела, надрала гребень старой дуре. Теперь что?

– Теперь нам нужно выгнать из города иноземцев. Чтобы духу их тут не было!

– С какой стати? Это дело людей. Забыла про договор? Впрочем, какой, к демонам, договор, когда такое творится. Нет, никак не могу определиться… Смотрите – договор есть. За его соблюдением формально следят старейшины. Но они же нарушили договор, вернее, никогда его и не соблюдали! Может ли этот договор действовать? Договор есть. Драконы есть. Нарушители договора есть. И это те, кто следит за его соблюдением. Знаете, а ведь все равно – договор существует, и драконы обязаны ему следовать! Даже если старейшины его нарушили. Ведь договор не со старейшинами, а между драконами. И драконы всегда соблюдают договоренности.

– Мам, мы давно нарушили этот демонов договор! Я живу с людьми, стала человеком, ты мне помогла, значит – ты уже нарушила договор, даже тем, что отправила меня с Андреем! Ведь ты же сознательно нарушила договор, помогая мне! Это как? Чего теперь ты строишь из себя праведную драконицу?!

– Мала еще мамочку учить! – рявкнула Гараскарания. – Только ядовитые железы отросли, а уже туда же – указывать мамочке на ее поступки! Ты чего ее распустил?! Какого демона твоя самка позволяет себе указывать маме, как жить?! Ты самец или не самец?!

– Не трогай его! Я сама по себе и знаю, что делаю! – взвизгнула Шанти, забыв даже про мыслеречь. – Вообще не трогай его, а то я сейчас так тебе врежу!

– Она врежет мамочке… – горько вздохнула Гараскарания. – Куда мы летим, в какую пропасть? Дети, так обращающиеся со своей мамочкой, идут по плохому пути и в конце концов обломают себе крылья.

– Извините, – без улыбки сказал Андрей, – мне сейчас не до ваших разборок. У меня полный город заморских убийц, которые режут моих подданных, у меня во дворце два моих ребенка, которым угрожает опасность, и две мертвые женщины, которых я любил и за смерть которых должен отомстить. Мне некогда разбирать ваш договор. Только пару слов напоследок: чушь и бред ваш договор. Прикрытие для того, чтобы ваши старейшины творили свое черное дело. И если ты поддерживаешь этот договор, значит, поддерживаешь безобразие, которое они творят, значит – находишься с ними в одной лодке.

– Никогда не была в лодке, – задумчиво заметила драконица, – но я поняла твои слова. Тут можно рассматривать с разных сторон. Для этого нужны мозговые усилия многих драконов и годы, а то и десятилетия обсуждений. Интересная задача для ума! Впрочем, ты прав. И ты права, неблагодарная и злая дочь… Маму она ударит! Дождалась! Вместо благодарности! Маму ударит она!

– Ну прости… я вгорячах сказала, – покаянно ответила Шанти. – А зачем ты на моего… на Андрея нападала? Упрекала его? Вот я и не выдержала…

– Хм… и вправду втюрилась в человека, – хмыкнула драконица. – Слышала я про такие дела, в старину. Правда, все это дурно кончалось. Старейшины такое не любят. Старейшины, старейшины… сейчас эта дрянь полетит лечиться – я неплохо ее порвала. Потом соберет старейшин, и они будут решать, как нам оторвать хвосты. Или еще чего-нибудь оторвать… – Гара покосилась на Андрея и Шанти, сидевших у пулемета. – Старейшины, скорее всего, решат собрать всеобщий сбор. И тогда… тогда, дети, готовьтесь убивать. И быть убитыми. Несколько сотен драконов – это не одна черная толстая старуха-драконица. Это место просто сровняют с землей. Как, возможно, и город. Андрей, ты уверен, что сможешь что-то противопоставить атаке драконов? Ты кричал, чтобы я оставила Натороканту, дала тебе выстрелить по ней. Ты реально веришь, что можешь ее убить? У нее такая чешуя, что мои когти с трудом ее пробили. Ее даже баллистой не пробить! Ты видел, какую тушу она себе наела? Этой твари, наверное, тысяч пятьсот лет. А может, и больше. Но, кстати, ума она так и не нажила. Всегда была склочной тварью. Я однажды сцепилась с ней из-за самца. Это было еще тогда, когда она могла рожать. Теперь она пустая, все-таки возраст, но силы у твари на пять драконов. Если бы не моя ярость да она бы не струсила… кстати – а чего она струсила? Уж не мою дочку напугалась, это точно… не тебя ли? Вообще-то очень интересно – драконица величиной с гору испугалась маленького человека! Вот это смех! А значит – ты и вправду представляешь опасность, не умозрительную, а реальную. Как вам мои умозаключения? Логично, правда?