Коммунизм и фашизм: братья или враги - Сергей Кара-Мурза

6 апреля 1941 года войска 12-й армии генерал-фельдмаршала В.Листа вступили в южные районы Югославии с территории Болгарии. 10 апреля с севера в страну вторглись итальянские и венгерские войска. 17 апреля представители югославского командования в Белграде подписали акт о безоговорочной капитуляции.

В самый разгар боевых действий, 10 апреля, С.Кватерник зачитал по радио текст декларации о провозглашении Независимого Государства Хорватия. На следующий день он направил Гитлеру телеграмму с благодарностью «за защиту» и заверениями, что Хорватия будет на стороне Германии. Действительно, «усташи» оказали наступающим германским частям всестороннюю поддержку, парализовав попытки югославского командования организовать сопротивление на территории Хорватии. Загребская газета «Хрватски лист» писала: «Провидение Господне в согласии с решительными действиями наших союзников способствовали тому, что сегодня, накануне светлого Воскресения Христова, воскресло и наше Независимое Государство Хорватия… Все, что верно и справедливо в христианстве, стоит на стороне немцев». А в передовице газеты «Неделя» отмечалось: «Господь, который вершит судьбы народов и держит в своих руках сердца королей, подарил нам Анте Павелича и призвал Адольфа Гитлера, вождя дружественного и союзного нам народа, дабы использовать свою победоносную армию для разгрома наших угнетателей и помощи нам в создании Независимого Государства Хорватия. Да приумножится слава Господня, вечная благодарность Адольфу Гитлеру и беспредельная верность нашему поглавнику Анте Павеличу!»

15 апреля в страну из Флоренции прибыл Анте Павелич, который был объявлен поглавником нового государства и, одновременно, председателем совета министров и министром иностранных дел. Формально Хорватия становилась королевством, однако монарх — итальянский граф Сполето (гордо поименованный королем Томиславом II) так ни разу и не появился на территории «своего» государства.

В 1941 году здесь проживало более 6 миллионов жителей: 3,2 миллиона хорватов, 1,8 миллиона сербов, 700 тысяч мусульман-боснийцев (названных «кара-хорватами»), 100 тысяч немцев и 300 тысяч чехов, словаков, евреев и цыган. Специфической особенностью нового государства стало то, что католики и мусульмане объявлялись этнически родственными и получали равные права. «Доглавник» («заместитель вождя») Хорватии Миле Будак подчеркивал: «Мы, хорваты, должны быть счастливы, что у нас есть наша вера, и в то же время нам необходимо помнить, что наши братья-мусульмане — те же самые чистокровные хорваты, как уже заявил наш почитаемый вождь Анте Павелич». В отношении же других групп населения исповедовалась такая политика: «Для цыган и евреев у нас найдется три миллиона пуль».

Ожидания Гитлера вполне оправдались. «Усташи» начали ориентироваться уже не на Италию, а на нацистов. Об этом свидетельствует то, что практически все законы Хорватии были почти скопированы с соответствующих актов Германии. Законы о гражданстве, о расовой принадлежности и о защите арийской крови, принятые 30 апреля 1941 года, объявляли всех «неарийцев» вне закона и запрещали межэтнические браки. Закон о защите национальной арийской культуры хорватской нации (4 июня 1941 года) запрещал «неарийцам какое-либо участие в работе общественных, молодежных, спортивных и культурных организаций и учреждений хорватской нации, а также в литературной и журналистской деятельности, в сфере живописи, музыки, архитектуры, театра и кино». 15 июня Хорватия присоединилась к антикоминтерновскому пакту, а 14 декабря — объявила войну Великобритании и США.

Тем не менее, Хорватию нельзя назвать «послушной марионеткой» Германии. В отличие от фашистской Италии, усташеский режим был гораздо более независимым, амбициозным и жестким. Идеология хорватского национализма, в отличие от его «старших братьев» — фашизма и национал-социализма — была довольно туманной. У «усташей» отсутствовал антикапиталистический элемент, а антикоммунистический компонент программы был выражен слабо. Это вполне объяснимо, ведь возникновение, социальный состав и функционирование «Усташи» определялись исключительно борьбой национальностей. Попытки скопировать корпоративную систему у итальянцев в условиях войны оказались довольно неудачными.

Напротив, значительных успехов соратникам Павелича удалось добиться на поприще создания вооруженных сил.

Хорваты воевали не только у себя на родине (главным образом против коммунистических партизан Тито), но и на Восточном Фронте в составе собственных легионов германских и итальянских войск, в частности под Сталинградом. Немцы считали хорватов наиболее стойкими своими союзниками. Известна и попытка создания из хорватских мусульман-боснийцев двух дивизий Войск СС («Кама» и «Хандшар»). Однако этот опыт оказался менее продуктивным.

Конец Независимого Государства Хорватия и, следовательно, усташеского режима был предопределен поражением держав Оси. К началу мая 1945 года остатки армейских и усташеских частей сосредоточились в районе Загреба. 5 мая Павелич отдал приказ начать эвакуацию в зону ответственности англо-американских войск. Более 200 тысяч хорватов (в основном «усташи» и члены их семей) совершили марш через Словению в Австрию. 7 мая поглавник подписал акт о безоговорочной капитуляции перед представителями британского командования. Вскоре подавляющее большинство сдавшихся в плен хорватов было выдано на расправу «титовцам». За несколько дней самым жестоким образом было убито более 100 тысяч хорватов. Самому Павеличу и большинству членов его правительства повезло: за них заступился Папский престол, и они избежали печальной участи многих своих соратников.

Значительное число «усташей» осталось в Хорватии, чтобы продолжать борьбу. Однако к зиме 1945–1946 гг. все партизанские отряды были уничтожены. Подпольная деятельность и террористические акты продолжались вплоть до начала 1960-х годов. Так же как и в предвоенные годы, «Усташа» смогла выжить в изгнании. Вплоть до восстановления независимости Хорватии, в эмиграции продолжал действовать усташеский стан и партийные ячейки. Организация продолжает легально существовать на своей родине и сегодня.

Часть II. Коммунизм и коммунизмы

Глава 1

Александр Колпакиди

История Коминтерна — III Коммунистического интернационала — по существу является историей первой четверти века существования мирового коммунистического движения. Между тем, хотя после роспуска Коминтерна и прошло уже 75 лет, изучена эта международная организация крайне поверхностно.

Хотя в так называемые «застойные годы» и вышло несколько монографий, в заголовках которых фигурировало слово «Коминтерн», и даже появился толстенный том со скромным названием «Краткий очерк истории Коминтерна», иначе как пустопорожним разглагольствованием все эти фолианты назвать нельзя. Люди десятилетиями сидели в архивах и институтах, пользовались поистине бесценными материалами, защищали кандидатские и докторские диссертации. И, тем не менее, умудрялись при этом не знать самых элементарных вещей, как, например, кто и когда возглавлял изучаемую ими организацию, какая у нее была структура и на каких принципах она функционировала.

В целом, все эти коминтерноведческие «труды» сводились к бестолковому перечислению тех или иных международных пролетарских или национально-освободительных «акций», к которым, кстати говоря, Коминтерн порой и не имел никакого отношения, или же к попыткам «замазать» те или иные его провалы по части разжигания мировой революции. Крупнейшим «достижением» застойного «коминтерноведения» явилась созданная в угоду хрущевско-сусловскому ревизионизму так называемая «теория VII конгресса», когда вся 24-летняя история Коммунистического Интернационала была сведена к трем-четырем годам проводимой по указанию Сталина тактической линии на единый Народный фронт.

В конце 1980-х годов, как и во всех других областях отечественной исторической науки, на смену апологетическому восхвалению истории Коммунистического Интернационала пришел период тотального ее охаивания и оплевывания, который можно условно назвать «ревизионистским». Все «белые пятна» в истории Коминтерна стали замазываться черной краской. Впрочем, здесь быстро «перестроившиеся» титулованные «коминтерноведы» были отнюдь не оригинальны. К чему привело подобное отношение к своей истории, все народы бывшего СССР испытали на собственной шкуре. Под истерические вопли и завывания о вывозившейся на Запад для финансирования зарубежных компартий валюте, публикацию длинных перечней, сколько и чего какой компартии было передано, местные и пришлые проходимцы разворовали и разваливали всю страну.

В последние годы появилось довольно много сборников документов по истории Коминтерна. Все они довольно интересны сами по себе, но снабжены на редкость убогими предисловиями и комментариями. Оно и не удивительно. Исследователи коминтерновской темы все больше и больше уходят в узкотемье. Живая, вечно зеленая почва истории ушла из-под их ног и они оказались на безжизненном асфальте освоения зарубежных грантов и выполнения ВАКовских требований.