Магия книги (сборник) - Герман Гессе

В 1903-1904 годах Гессе, как бы стремясь подвести итог своему юношескому развитию и освободиться от гнетущей памяти о конфликте с семьей и школой, пишет роман "Под колесом", который вышел у Фишера только в 1906 году. Эта трагическая история, поставленная современниками в один ряд с "Дружищем Хайном" Эмиля Штрауса, "Смятениями воспитанника Тёрлеса" Роберта Музиля и "Мао" Фридриха Хуха, - автопортрет писателя периода учебы в Гёппингене, Маульбронне и Каннштатте. Мир знания осознается здесь как роковой для человека авторитарный идеал Я, который, как мы уже знаем из биографии Германа-подростка, ассоциирован с образами всего внешнего и внутреннего мира, и спасение от него только в самоубийстве. Этот роман, с большой художественной силой выражающий протест против тоталитарного общества, имеет символический смысл и для психологии самого Гессе. Создание образа мятущегося Ганса Гибенрата, проекции писателя, было магическим действом, способом разложить на типические детали тогдашнее сознание и окружение Гессе, полностью отождествиться с враждебным началом, отбросить ложный выход - дружбу с Германом Хайльнером, презирающим казарменное образование и уходящим из семинарии, и, полностью войдя в свой "образ", вернуть его в лоно рождения - "материнские" воды реки - ради нового рождения.

Символ "книги жизни", выражавшей в первых трех романах борьбу Гессе за самоутверждение и опредмечивание своего автономного комплекса, распределяется в дальнейшем творчестве Гессе на смежные и синонимичные в общей архетипике символы по ходу инициации сознания писателя во внутренний мир.

В 1900 году Гессе начинает писать для прессы статьи и рецензии, которые, по суждению самого писателя, "создали ему некую местную славу, очень поддержавшую его в общественной жизни", и уменьшили риск издателей, печатавших первые произведения Гессе. Эта попытка установить контакт с миром людей во "внутренней", духовной сфере объединялась с главной установкой сознания Гессе - с императивом служения-посредничества. Символом этого посредничества, книготорговой, писательской и издательской деятельности, в эти годы и на всю жизнь становится "самиздатовская" деятельность Гессе, начатая писателем еще в возрасте десяти-двенадцати лет, когда он, словно воплощая собою свой "книжный" и "издательский" дом, начал "издавать" рукописные сборники своих стихов и дарить их друзьям, родственникам и знакомым (сохранилось шесть таких "изданий"). В базельские годы Гессе продолжил эту практику изданием рукописной серии "Ноктюрны". Каждая книжечка содержала около десяти стихотворений (количество их менялось от экземпляра к экземпляру, как видоизменялись и стихи, заменялись вариантами или другими стихами). Только в 1900 году Гессе изготовил 25 экземпляров "Ноктюрнов". Для пополнения скромных доходов книготорговца Гессе сборник продавался по десять марок за экземпляр и до 1902 года - только по предварительному заказу. В 1918 году Гессе начинает так издавать серию "Двенадцать стихотворений", от руки или на машинке. Этого сборника было продано 120 экземпляров. Рано увлекшийся живописью, преимущественно акварельной, и рисунком, Гессе сам иллюстрировал свои издания. С 1945 года и до кончины писателя доходы от продажи таких книг шли на благотворительные цели. В этой деятельности, как бы устраняя между собою и книгой все опосредствующие массовое книгоиздание элементы, Гессе словно сливался с собственной писательской продукцией и во "внешнем" и во "внутреннем", подобно легендарному Пифагору, ставшему книгой в предании неизвестного поэта раннего средневековья, - как бы опредмечивал свою книжную творческую формацию.

В 1901 году Гессе переходит от Райха в кальвскую книготорговлю Ваттенвиля, а в марте 1902 года после долгих колебаний принимает заманчивое предложение - работать ассистентом в Лейпцигском музее книги. Тогда же выходит в свет посвященный матери сборник "Стихи", двести стихотворений которого разделены по символическим темам, описывающим сознание автора и его устремленность в этот период: "Скитания", "Книга любви", "Потеря пути", "К красоте", "Юг", "К покою". Сборник, выдвинувший Гессе в ряд сильнейших и своеобразнейших талантов немецкого неоромантизма, как отмечали издатели и рецензенты, оказался предвестником кончины матери писателя, наступившей в апреле 1902 года. "Осознавая себя, - писал Гессе через год после смерти матери, - я отчетливо понимаю, что обязан ей лучшей частью своего духовного достояния". С этого момента образ матери и материнская символика окончательно входят в творческое сознание Гессе и в его произведения, формируется лейтмотив "поиска матери", "поиска дома" и "любви к собственной судьбе".

В 1903 году, работая над "Каменциндом" и чувствуя себя достаточно прочно утвердившимся литератором, Гессе уходит с официальной службы и становится свободным писателем. В 1904 году он заключает брак с Марией Бернулли. "Теперь, после бурь и жертв, - писал тогда Гессе, - я достиг своей цели: каким бы странным это ни казалось, я все-таки стал писателем и вроде бы выиграл долгое и упорное сражение с миром". Брак с Марией Бернулли, которая была старше Гессе на девять лет и во многом напоминала мать, представлялся писателю единением с самим собой и обретением дома, вожделенным равновесием с судьбоносным книжным комплексом. В 1918 году, когда брак с Марией уже потерпит крушение и сознание писателя будет сориентировано на психоанализ, Гессе посвятит жене сказку "Ирис", где главный герой отождествляет свое сознание, мать и любимую женщину с цветком, чашечка которого предстает и раскрытой книгой, и материнским лоном, и таинственной пещерой, куда, влекомый любовью, герой сказки стремится всеми силами своего существа ради свершения магии единства с миром. Программными для этого этапа стали две гессевские биографии "Боккаччо" и "Франциск Ассизский" - отражения двусоставности творческой формации и характера Гессе. В Боккаччо, апологете свободы человека, в выдающемся писателе-читателе, индивидуально претворившем в новое художественное единство огромную литературную традицию, объявившем природу "матерью и устроительницей всего бытия", Гессе усмотрел собственную писательскую формацию, собственные искания и стремление выразить новое через всю книжную традицию; а во Франциске Ассизском, великом средневековом христианском подвижнике и поэте, Гессе была близка проповедь совершенства бедности, любви к всеодушевленной природе и возглашение самоочищения человека через претворение материального в духовное, через подвижнический аскетизм, цель которого обновление личности. Не заставило себя ждать и воплощение обоих начал (чувственного и духовного, книжного и жизненного соответственно) - проекций автономного творческого комплекса Гессе, связанных общей доминантой "матери" и "природы": у писателя появился свой дом, - реальный и символический одновременно.

Под влиянием руссоистских, рёскиновских, моррисовских и толстовских идей "возврата к природе" и "опрощения" супруги Гессе в 1904 году поселились в деревушке Гайенхофен на Боденском озере, сначала в пустующем крестьянском, а потом в построенном ими самими доме, где, родив троих сыновей, прожили до 1912 года. Гайенхофен превращается для Гессе, по его словам, в "подлинную мастерскую его профессии". Оттачивается его мастерство, растет популярность, расширяется круг друзей и почитателей, набирает силу рецензионная деятельность.

Нет смысла перечислять все печатные органы, с которыми сотрудничал Гессе, их более двух десятков. В гайенхофенский период выделить стоит, пожалуй, только "Пропилеи", литературный еженедельник, издаваемый Эдуардом Энгельсом для подписчиков газеты "Мюнхенер цайтунг". Для "Пропилеев" с осени 1904 года Гессе пишет обширные ежемесячные сводки "О новой повествовательной литературе", введение к которым публикуется в этой книге. Важнейшей писательской трибуной Гессе становится журнал "Мерц", инициатором издания которого как форума оппозиции вильгельмовскому монархическо-буржуазному режиму, прусскому милитаризму и юнкерству был Альберт Ланген, профессиональный издатель. По его приглашению Гессе и народный писатель-сатирик Людвиг Тома выступили соиздателями. Гессе взял на себя ведение литературного раздела и оставался соиздателем до 1912 года. В журнале "Мерц", помимо бесчисленных рецензий, были опубликованы многие из лучших рассказов писателя, очерков и размышлений. Впрочем, рецензии, которые Гессе превратил в изящные эссе-размышления, трудно отделить от беллетристического творчества писателя не только в глубинном психологическом смысле единства всех устремлений Гессе, но и в жанровом. Отличаются они, наверно, от собственно художественной прозы лишь тем, что содержание их составляют конкретные книги и конкретные писатели, а не символические персонажи и идеи. Это даже и не рецензии, а "образы" прочитанного и пережитого, которыми прямо или косвенно преисполнено все творчество писателя. Рецензирование было для Гессе превращением вымышленной и реальной действительности в общее культурное достояние всех и каждого. Но, как в чтении, здесь присутствовал конфликт между Я-сознанием и совмещенной с идеалом Я книжной формацией писателя. Гессе нередко посещало чувство навязанности этого занятия извне, несоответствия ему, из-за чего оно порою ему казалось "службой без внутреннего призвания и оттого исполняемой с нечистой совестью". В высказывании прорываются отголоски околдованности Гессе конфликтом с отцом и всей совокупностью книжного идеала Я. Но оборотной стороной этого чувства было требование единства сознания, все более переносимого из чисто психологической, философской и эстетической сферы в сферу нравственную. "Сижу я в хорошо натопленной комнате, читаю ненужные книги, пишу ненужные статьи и думаю ненужные думы. Но кто-то же должен в конце концов читать все эти вещи, пишущиеся и издающиеся из года в год, и, так как этого не делает никто, делаю это я - частью из коллегиальности и интереса, частью, чтобы поставить себя как критический заслон и заградительный брус между публикой и лавиной книг", - писал Гессе, охваченный усталостью и отчаянием, но в сознании почти религиозного долга. Такая жертвенная самоотдача диктовалась Гессе всей его творческой формацией, главным принципом ее - благим посредничеством, любовью. Гессе никогда не рецензировал плохих, по его мнению, книг, ибо считал, что "суждения ценны, если они положительны. Каждое отрицающее, порицающее суждение, даже если оно с виду и правильное, становится ложным, как только оно высказывается... Констатация "недостатков"... - не суждение, а скандал". Но принцип любви обоюдоострый, он полагает и неприятие, характерный для Гессе нонконформизм по отношению к бездуховности и несвободе окружения, который сформировался еще в юношеские годы, и нередко в рецензиях Гессе "первоначальная похвала внезапно оборачивается предостережением, и используется всякий повод для беспощадного анализа эпохи", - отмечает немецкий исследователь творчества Гессе Э. Шварц. У Гессе-интроверта это означало и анализ собственного сознания. Он осваивает книги не только для других, но и для себя, споря с ними как писатель и как индивид и принимая лишь то, что соответствует его представлениям, один из движителей которых - дух вечного обновления традиции за счет лучшего в современности и наоборот; дух эстафеты в создании образа единой культуры. Руководимый идеей единства "внутреннего" и "внешнего", Гессе включает в обсуждение и материальную сторону каждого издания: переплет, оформление, эстетические эффекты; пытается также направлять и политику книгоиздания, влиять на экономическую деятельность издателей; высказывает идеи о психологии творчества и чтения. Первым в рецензионной практике Германии он включает в поле зрения публики историю литературы, последовательно проводя в жизнь свой тезис о том, что научиться читать можно только по шедеврам.