Служба внешней разведки - Леонид Млечин

Первоначально Ельцин зависел от Примакова и даже в определенном смысле заискивал. Примаков потом расскажет, что через две недели после его назначения президент вдруг многозначительно и доверительно заговорил с ним:

— Давайте думать о стратегических вопросах. Я мыслю вас на самом высшем посту в государстве!

Примаков благоразумно отказался развивать эту тему:

— Я не готов к такому разговору. Не готов и не хочу его вести…

Борис Ельцин назвал Примакова «самым сильным, самым надежным премьером, которого поддерживает президент, поддерживает правительство, поддерживает Государственная дума, поддерживают региональные власти на местах». Ельцин сказал, что получает удовольствие, видя, как Примаков решает проблемы, находя удачные компромиссы…

Но едва кризис миновал, стало ясно, что Примаков неприятен Ельцину. Очень быстро заговорили о том, что между Ельциным и Примаковым пробежала черная кошка.

Примаков возглавлял правительство всего восемь месяцев.

12 мая 1999 года, когда глава правительства пришел к Ельцину с очередным докладом, оживленный и приободрившийся президент внезапно сказал:

— Вы выполнили свою роль. Теперь, очевидно, нужно будет вам уйти в отставку. Облегчите мне эту задачу, напишите заявление об уходе с указанием любой причины.

Примаков в эти недели чувствовал себя очень плохо, страдал от тяжелого радикулита, нуждался в операции. Но присутствия духа не потерял и твердо сказал:

— Нет, я этого не сделаю. Облегчать никому ничего не хочу. У вас есть все конституционные полномочия подписать соответствующий указ. Но я хотел бы сказать, Борис Николаевич, что вы совершаете большую ошибку. Дело не во мне, а в кабинете, который работает хорошо: страна вышла из кризиса. Люди верят в правительство и его политику. Сменить кабинет — это ошибка.

Характер Примакова в Кремле знали, поэтому предусмотрели все варианты. Ельцин вызвал главу администрации Александра Волошина, который вошел в кабинет с уже готовым указом об отставке главы правительства.

Ельцин вдруг спросил Примакова:

— Как у вас с транспортом?

Примаков равнодушно ответил, что для него все это не проблема, может и такси взять.

Президенту стало нехорошо, вызвали врачей. Примаков хотел уйти, Борис Николаевич удержал его. Когда медики ушли, Ельцин встал, обнял Примакова и сказал примирительно:

— Давайте останемся друзьями.

Еще одна цитата из книги «Президентский марафон»:

«Еще раз посмотрел на Евгения Максимовича. Жаль.

Ужасно жаль. Это была самая достойная отставка из всех, которые я видел. Самая мужественная. Это был в политическом смысле очень сильный премьер. Масштабная, крупная фигура».

Так почему же Ельцин его уволил?

Самый очевидный ответ — Борису Николаевичу не нравилась самостоятельность премьер-министра. Не в том примитивном смысле, что Примаков не слушался Бориса Николаевича или принимал решения, противоречащие указаниям президента. Просто премьер-министр вел себя независимо, не спешил по каждому поводу кланяться Кремлю и советоваться с президентским окружением — у Примакова в прямом и переносном смысле оказался негибкий позвоночник. От радикулита его спасла операция, а характер остался прежним.

Евгений Максимович никогда не был единомышленником Бориса Николаевича.

Примаков сожалел о распаде Советского Союза и о соглашении, подписанном Ельциным в Беловежской Пуще.

Примаков не был сторонником гайдаровских реформ и не скрывал своей точки зрения, только его мнением тогда не интересовались, потому что он возглавлял разведку.

Примаков не разделял страстного желания Ельцина сблизиться и подружиться с Западом. И Примаков не питал такой ненависти к коммунистам, к лидерам левой оппозиции.

Одним словом, Примаков был первым непрезидентским премьер-министром. Его и выбрал-то не Ельцин. Примаков был ему навязан ситуацией. У президента осенью был выбор: либо распустить Думу, либо принять кандидатуру Примакова. Ельцин согласился на меньшее зло, потому что был в очень плохой форме, сильно болел.

Примаков сам сформировал правительство, чего не было ни до него, ни после, и в минимальной степени зависел от президентской администрации.

Ельцин рискнул и выиграл. Абсолютно непопулярный президент избавился от необыкновенно популярного премьер-министра, и ничего в стране не произошло — ни демонстраций, ни забастовок, ни массового возмущения! Примаков безмолвно ушел, невероятно страдая от унижения. Дума покорно проголосовала за нового премьер-министра Сергея Степашина, а затем и за Владимира Путина.

Примаков оставался самым популярным политиком в России и после отставки. Судя по опросам общественного мнения, люди хотели видеть на посту президента именно Евгения Максимовича как олицетворение взвешенной, спокойной, разумной политики. Казалось, что серьезных конкурентов у него нет.

Впрочем, я, честно говоря, думал, что он вообще откажется от политической деятельности. Он ведь не принадлежит к числу политиков до мозга костей, которые себе иной жизни не мыслят. У него есть интересы за пределами политики: книги, друзья, семья. Правда, есть у него одно качество, возможно, привезенное с Кавказа. Евгений Максимович вырос в Тбилиси, и он не прощает обид. А его сильно обидели, когда уволили так бесцеремонно.

Со всех предыдущих должностей Евгений Примаков уходил только на повышение. Почти вся его жизнь — в смысле карьеры — это стремительное движение вперед и вверх. И вдруг такое увольнение. Желание если не отомстить, то как минимум взять реванш, и, конечно же, притягательная сила большой политики, вероятно, и заставили его пойти на выборы.

Но многие влиятельные люди решили, что приход к власти Лужкова и Примакова будет для них смертельно опасен. Объединились администрация президента и некоторые олигархи.

Стратегия была разработана такая: во-первых, разрушить репутацию обоих политиков в глазах общественного мнения, во-вторых, сформировать новую политическую партию, способную составить конкуренцию предвыборному блоку «Отечество — Вся Россия».

Говорили, что Примаков так и не оправился после операции, что его ждет следующая операция и закончится все это инвалидностью. Как можно голосовать за инвалида? При этом на экране телевизора возникали лужи крови, которые должны были вызывать определенные ассоциации.

В те дни, когда стране рассказывали, что Примаков с трудом передвигается, я наблюдал Евгения Максимовича в неформальной обстановке. Он был в прекрасном настроении, за столом ни в чем себе не отказывал, а после застолья пел и пританцовывал. Но это видели человек двадцать, страна же верила телевидению. Тем более что на телеэкране Евгений Максимович обычно появлялся мрачным и недовольным. Это не множило ряды его поклонников.

Тем не менее не стоит говорить, что выборы в Государственную думу в декабре 1999 года выиграло телевидение.

От политиков ждали не жесткой критики, а позитивной программы действий. А ее внезапно стал олицетворять новый премьер-министр Владимир Путин. Молодой премьер выгодно смотрелся и на фоне семидесятилетнего Примакова.

Примаков был избран в Государственную думу, но даже отказался баллотироваться в президенты. Он возглавил в Думе фракцию «Отечество — Вся Россия», но меньше всего ему нравилась парламентская работа. Евгений Максимович был предельно уважителен к новому президенту, и Путин демонстрировал ему свое почтение.

Примаков вскоре захотел уйти из Думы и получил приятную должность главы Торгово-промышленной палаты. Он перестал заниматься внутренней политикой, но с удовольствием исполнял поручения президента в международных делах. Скажем, накануне второй войны в Персидском заливе по просьбе Путина летал в Багдад и уговаривал Саддама Хусейна подать в отставку, чтобы избежать американского удара по Ираку. Не уговорил…

Когда Примаков принял участие в создании телекомпании ТВС на шестом канале, подозревали, что он исполняет путинское задание и станет кремлевским цензором. И ошиблись. Цензурой он не занимался. А помочь команде Евгения Киселева пытался, но воздействовать на олигархов не мог при всем своем желании.

ВЯЧЕСЛАВ ТРУБНИКОВ. СЛУЖЕБНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ ПОКАЗАЛО

Офицеры Службы внешней разведки никогда не носят мундира. Они ходят в штатском и надевают форму только для того, чтобы сфотографироваться на служебное удостоверение.

Так что когда директору Службы внешней разведки Вячеславу Трубникову присвоили звание генерала армии, он был лишен главного для армейских генералов удовольствия — покрасоваться в новых погонах. Впрочем, судя по тому, что о нем известно, он свободен от таких мелких слабостей.

Впрочем, при Трубникове, 28 мая 1997 года, президент Ельцин подписал указ «Об установлении почетного звания „Заслуженный сотрудник органов внешней разведки Российской Федерации“. Так СВР получила ведомственную награду.