Небесный бродяга - Антон Витальевич Демченко

class="p1">— Попался, гаденыш! — прижав меня к дивану в салоне, с торжеством провозгласила «сестренка».

— Хм… я вам не мешаю?

— Святослав Георгиевич, вы чертовски вовремя! — просипел я, пряча смущение за напускной наглостью. — У вас фотографического аппарата, случайно, не найдется?

— Что? — хором спросили Хельга и Ветров.

— Это было бы запоминающееся фото. Я бы его подарил господину капитану…

Только тут до Хельги дошло, что мы фактически лежим на диване в самой что ни на есть двусмысленной позе, а ее внушительная… э-э-э… ее корсет прижимает меня к подушкам с неотвратимостью катка.

— Мелкий, тебе не жить! — отпрыгивая в сторону, прошипела Хельга.

Я проводил печальным взглядом уплывший кусочек рая… точнее, два, и вздохнул:

— А счастье было так возможно…

— Кирилл, прекращай паясничать. Нам идти пора, — посуровел Ветров, спрятав ухмылку в уголках губ.

— Святослав Георгиевич! — воскликнула Хельга. — Вы что, так это и оставите?

— Ну почему же? — Ветров повернулся ко мне, и под его взглядом я, моментально вскочив с дивана, вытянулся по стойке «смирно». — Юнец, тот факт, что мы находимся на моем личном шлюпе, а не на «Фениксе», не дает тебе никакого права так шутить над офицерами. Это понятно?

Конечно, понятно. Так шутить над Хельгой я больше не буду, честное слово!

Ветров смерил мою полную раскаяния фигуру долгим взглядом и довольно кивнул:

— Замечательно. А чтобы закрепить сей факт в твоей дырявой памяти, перед вылетом полезешь проверять купол.

А вот тут меня проняло. «Шкуры», в которой я чувствовал бы себя хоть немного комфортно, на «Резвом» точно нет. Да что на «Резвом»! Мне на «Фениксе» ее ладили две недели! А это значит, что в купол придется лезть с одной «дыхалкой» и спаснакидкой, а это тот еще аттракцион… Если, конечно, я что-то не придумаю. Эх…

Пока я предавался унынию, Ветров, удовлетворенный моим изрядно поникшим видом, переключился на Хельгу. И довольная улыбка тут же слиняла с ее лица.

— Теперь вы, Хельга Мироновна… дражайшая… Пусть это будет вам уроком, как не стоит одеваться, если не хотите привлечь внимание всей окрестной матросни!

Глава 5

Хорошие новости? Кому как

Полутемные гулкие переходы со знакомыми решетками фальшпола и километрами труб вдоль стен успели смениться суетой верхней части города, а Хельга до сих пор старалась держать дистанцию. Я ее так напугал своей выходкой? Хм… а нечего было провоцировать!

Я проводил взглядом идущую нам навстречу по узкому тротуару девушку, наряд которой мало отличался от костюма идущей позади меня Хельги, разве что расцветкой и декоративными деталями… а, ну и вместо кинжала в узле шали-юбки на бедрах у очаровательного белокурого создания красовались открытые кобуры с небольшими, но грозными револьверами.

— М-да, а был ведь такой приличный молодой человек, — пробормотал идущий рядом Ветров, явно заметивший мой интерес.

Я смущенно хмыкнул.

— Послушали бы вы три месяца подряд истории о похождениях экипажа… — тихо, себе под нос проговорил я. Ну а что? За время рейса я действительно наслушался матросских баек о разнесенных в хлам борделях до мучнистой отрыжки!

— Зелень! Слушал он… лучше бы сам на стоянке в какой-нибудь бардак наведался, вместо того чтоб лекции наших ходоков выслушивать. Тоже мне книжник-теоретик, — неожиданно фыркнул Святослав Георгиевич.

— Э-мм… Архип как-то попытался меня с собой взять, так ему Кузьма Николаевич такой фитиль вставил! Мы потом две недели на камбузе картошку чистили, — вздохнул я под тихий смех Ветрова.

— И правильно сделал, — отсмеявшись, проговорил Святослав Георгиевич. — Архип, как Степан-канонир, вечный гость нашего медотсека… только причины визитов у него, в отличие от Степки, всегда одни и те же… А вот нечего по дешевым бардакам шастать. Экономист, чтоб его! Так, стоп! Мы пришли. Управление порта сектора.

Ветров остановился перед солидным каменным порталом трехэтажного здания, и мы с Хельгой послушно замерли рядом.

Вот чего никак не могу понять, так это смысла строительства практически земных домов в парящем городе. Зачем? Сверху он прикрыт огромным куполом, осадков здесь не бывает, так зачем городить не пойми что? Да и сам купол… Огромная перевернутая чаша из стекла и стали. Нет, я понимаю, руны позволяют многое, и зрелище получилось внушительным, но… это ведь нерационально!

Хотя сады на плоских крышах домов, перемежающиеся небольшими застекленными куполами беседок, выглядят красиво, да.

Над головами загрохотал прокатившийся по рельсам паровоз с небольшим составом, местный аналог метрополитена, из-за которого я не расслышал последнюю фразу Ветрова.

— Что?

— Не зевай, говорю, — неожиданно резко откликнулся Святослав Георгиевич и, отворив высокую дверь, пропустил Хельгу вперед. Взглянул на меня. — Тебе что, особое приглашение нужно? Вперед, Кирилл!

Хм, Ветров нервничает? Иначе с чего бы его настроению так скакать? Что ж, тогда лучше его не злить. Злой второй помощник — это гарантированный геморрой для подчиненных вообще и одного юнца в частности. Проверено…

А посему я резво перебирал ножками и старался не отстать от стремительно шагающего вверх по широкой лестнице Ветрова.

Анфилада комнат с суетящимися и сосредоточенно трещащими клавишами механических печатных машинок клерками пронеслась перед глазами, чуть ли не смазываясь от скорости. Только мелькали высокие черные, блестящие от света ламп провалы высоких окон слева, да слышался непрерывный конторский гул. М-да, это портовое управление ничуть не напоминало скромный кирпичный домик в Альбервиле.

Ну, собственно, и капитан порта отличался от своего швейцарского коллеги не меньше. За тяжелыми и массивными дверьми, ведущими в огромный, богато обставленный кабинет, нас встретил человек-гора. Натурально! Капитаном порта оказался самый настоящий гигант ростом далеко за два метра! Но что удивительно, не было в нем обычной сутулости высоких людей. Может быть, потому, что шеи нет? Седая голова с шикарнейшими бакенбардами, кажется, растет прямо из плеч. Широких, массивных, как валуны. Голиаф. Шкаф трехстворчатый с антресолями.

Едва мы с Хельгой отошли от первого шока встречи с этим медведем, он снова сумел нас удивить. Затянутый в светло-серый мундир с единственным знаком отличия — скромным алым крестиком на белом щите, гигант окинул нас взглядом, шевельнул завитыми усами и, на миг склонив голову, разразился гулким потоком слов… на итальянском. Я не знаю итальянского!

Тем не менее понять, что хозяин кабинета вежливо и витиевато приветствовал Хельгу, пожелал доброго здравия Ветрову и бросил мне что-то вроде «Салют», оказалось нетрудно.

Хельга ответила улыбкой и коротким приветствием на итальянском, весьма неуверенном, надо признать, Святослав Георгиевич откликнулся какой-то короткой фразой, а я…

— И вам не кашлять. — И шаркнул ножкой. Ну а что? Не по-немецки же мне с ним объясняться?!

— Кирилл! — чуть ли не простонал наставник, хлопнув себя ладонью по лбу.

А что я?

— Ветров! Щучий сын! Вот только не говори мне, что это его собственная инициатива! Я