В западне - Стивен Кунтс

– Слышала новость?

– Разве это не ужасно?

– Да.

– О, представляю, что чувствует сейчас его жена, – сказала Тиш. – Я ее просто обожаю. Ей, наверное, нелегко в таком состоянии находиться на глазах у всего мира.

* * *

Вертолет упал на пастбище всего в ста ярдах западнее Потомака, который в этом месте поворачивает на юг. В свете прожекторов спецагенту Хуперу удалось разглядеть по крайней мере три убитые коровы. Одна из них была разрублена практически пополам. Он поинтересовался у национального гвардейца из штата Виргиния, который сопровождал его к вертолету.

– Лопасть, – ответил тот. – Передний винт еще вращался, когда вертолет ударился о землю.

В свете прожекторов обломки представляли собой причудливое зрелище. Вертолет ударился о землю своей нижней передней частью, поэтому кабина сильно пострадала. Пилоты были обречены. Спасатели разбирали обломки кабины в поисках последнего неизвлеченного тела.

Другая группа людей в армейской форме изучала то, что осталось от двигателей. Двигатели получили не меньшие повреждения, чем кабина, но все же от них кое-что осталось. Хупер поразился, как четыре хрупких человеческих тела выжили при таком чудовищном столкновении вертолета с землей. Возможно, выжили.

Возле обломков старший агент секретной службы проводил импровизированное совещание. Хупер присоединился к общей группе.

– Армейские специалисты на девяносто девять процентов уверены в том, что в двигатель попали ракеты. По крайней мере, две. Вероятно, с тепловой системой наведения. Завтра по завершении анализа фрагментов боеголовок мы сможем сказать наверняка.

– Вы утверждаете, что это была попытка покушения? – с недоверием переспросил кто-то из толпы.

– Да.

Хупера это сообщение ошеломило. Он немного повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на обломки, и тут заметил то, что явно подтверждало услышанное – отверстия и рваные дыры на кожухе правого двигателя и множество мелких пробоин возле сопла.

– Когда вы намерены объявить об этом?

– Это зависит от Белого дома. Никто из вас не должен никому об этом говорить. А теперь нам предстоит сделать массу дел, и чем быстрее, тем лучше, прошу приступать.

Секретная служба поручила ФБР установить место, откуда произвели пуск ракет. Хупер тут же направился к своей машине с радиостанцией, в уме прикидывая, что нужно предпринять.

От места падения вертолета он очертит окружность с радиусом десять миль и заблокирует весь район. Затем обыщет каждый фут почвы внутри образовавшегося круга, опросит каждую живую душу, какую только сможет найти. Для такой работы ему понадобятся люди, и чем больше, тем лучше. Местные шерифы и полиция штата помогут перекрыть дороги. Но для прочесывания местности этого мало. Вероятно, он сможет взять морских пехотинцев из Куантико.

Убийца. Он где-то там. Несомненно, секретная служба удвоит усилия по защите вице-президента и миссис Буш, но нужно выяснить, не потребуются ли им для этого еще люди.

Он включил радиостанцию и принялся за работу. Он прекрасно знал, что на это уйдет вся ночь и весь завтрашний день. Само собой, Хупер совершенно забыл о Большом жюри и о Фримэне Мак-Нэлли. Им придется подождать.

* * *

Генри Чарон устроился в квартире на Гэмпшир-авеню и включил телевизор. Как только он надорвал пакет с чипсами и взялся за пиво, в дверь постучали.

Оглядев комнату, он не обнаружил ничего такого, что могло бы выдать его. Не выключая телевизор, он открыл дверь.

– Привет, мистер Тэкет, – сказала Гризелла Клифтон. – Помните меня? Я управляющая домом. Одета она была в старомодное домашнее платье и мешковатый свитер.

– О, конечно. Гризелла, правильно?

Она кивнула. – У меня телевизор барахлит. Можно у вас посмотреть?

– Конечно, входите.

Она устроилась на диване. Он предложил ей чипсы и пиво. – Спасибо, не надо. Я вовсе не голодна. Не правда ли, все это так трагично?

Генри Чарон согласно кивнул и плюхнулся в мягкое кресло.

– Вы смотрите Эн-Би-Си? Я смотрела Си-Эн-Эн. Они показали интервью с очевидцами катастрофы. Что могло случиться с вертолетом?

Чарон пожал плечами. – Можно переключить канал, если хотите.

– Если вы не возражаете. Мне кажется, по Си-Эн-Эн ... самые свежие новости. – Он покорно поднялся и щелкнул переключателем. – Я просто не представляю, что могло случиться с моим телевизором. Изображение внезапно пропало. Вот всегда так, когда передают что-нибудь важное, он выходит из строя. Это прямо наваждение какое-то.

– Хм-м.

– Надеюсь, я вас не обеспокоила своим вторжением. Мне просто необходимо находиться с кем-нибудь рядом. В этой жизненной кутерьме... Вы знаете, это меня тревожит.

Он снова кивнул и посмотрел на нее. Она тараторила без умолку. Чарон поймал себя на том, что способен слушать новости по телевизору и следить за ее болтовней, чтобы вовремя вставить слово.

Она замолчала, лишь когда на экране появился доктор из военно-морского госпиталя в Бетезде. При помощи указки и манекена он рассказывал журналистам о ранениях, полученных Президентом, и отвечал на их вопросы.

А что, если он выживет? Ему заплатили, чтобы он убил Буша, а не отправил в госпиталь.

Ни слова не говорилось о попытке покушения, но секретная служба и ФБР, несомненно, знали об этом. Любой профессионал, которому поручат обследование вертолета, сразу же определит. Добраться до Буша со второй попытки можно будет только чудом.

* * *

По всей Америке, в деревушках, городах и на фермах люди собирались у телевизоров или слушали радио, сидя в автомобилях.

Президент Соединенных Штатов находился при смерти в госпитале, и двести пятьдесят миллионов американцев затаили дыхание.

Неважно, голосовал ты за Джорджа Буша или против него, нравилась ли тебе его политика, знал ли ты вообще, что представляет собой его политика. Люди сидели и слушали, и сообщения о состоянии здоровья Президента трогали каждого за душу. Он был тяжело ранен – с сотрясением мозга, сломанными ребрами, поврежденным позвоночником и переломом ноги.

Хирург из Бетезды снова появился на экране, не обращая внимания на вопросы, которые выкрикивали ему с разных сторон.

– Мы не знаем. Пока мы не знаем. Мы проводим обследование. Скоро станет ясно. – Он замолчал, прислушиваясь к какофонии криков, затем ответил: – Он без сознания. Показатели жизнеспособности неустойчивые. Мы не знаем.

Он не был королем или диктатором. Это был их соотечественник, избранный вести за собой народ в течение четырех лет. Четыре года – достаточный срок для умелого политика, который понимает настроение и дух нации, для того чтобы совершить что-нибудь стоящее, но немало и для глупца или некомпетентного деятеля, чтобы нанести непоправимый ущерб.

За двести один год с тех пор, как Джордж Вашингтон принес присягу на верность нации, страна видела разных президентов, Каждый из них осознавал свою ответственность и тем самым воспитывал в них глубокое, непоколебимое чувство уважения перед институтом президентства и перед человеком, стоявшим во главе его, что, как это ни странно, никогда не связывалось с личными достоинствами или недостатками отдельного политического лидера. Американцы справедливо надеялись, что их Президент, принимая решение, учитывает интересы каждого из них, выступает от имени всех, вместе взятых. От своих конгрессменов и сенаторов они ожидали поддержки. От своего Президента – лидерства. Этот действующий политик, этот лучший из граждан, которого они вознесли на вершину, стал воплощением их желаний и надежд. Каким-то невообразимым, мистическим образом он стал олицетворять всю Америку. Превратился в ее символ.

Таким образом, в этот декабрьский воскресный вечер весь американский народ сплотился и замер в ожидании. Церкви не закрывались, чтобы страждущие могли помолиться и услышать слова утешения. Родители рассказывали своим детям о том, где они находились и чем занимались, когда услышали весть о покушении на Джона Ф. Кеннеди. Телефонные станции не справлялись, потому что миллионы людей звонили домой, чтобы прикоснуться к своим корням. В аэропортах, магазинах и барах от побережья до побережья совершенно незнакомые люди, собираясь у телевизоров, беседовали друг с другом.

Не обошлось и без инцидентов. В Далласе какой-то мужчина в баре поднятым бокалом приветствовал сообщение доктора о том, что жизнь Президента находится в большой опасности; его жестоко поколотили и, если бы не своевременно вызванная полиция, забили бы до смерти. Какой-то иранец, имевший долгосрочную студенческую визу, в одном из магазинов в пригороде Чикаго лишился передних зубов после того, как громогласно заявил, что Джордж Буш заслуживает смерти. В Сан-Франциско официант перевернул поднос с заказом на колени активистке движения в защиту животных, высказавшей аналогичное мнение. Метрдотель бросился было к ней с извинениями, но после того как активистка повторила свои слова, он без промедления вышвырнул ее вон, извинившись перед остальными посетителями, которые громко аплодировали ему.