Крыжовенное варенье (СИ) - Шеховцова Наталья

— Дамы и господа! Я рад приветствовать вас на магическом сеансе! — после этих слов он с минуту молчал, высверливая собравшихся взглядом. Вначале прошелся по передним рядам, потом добрался и до задних. На секунду задержал взор на Татьяне, у той мурашки пробежали по спине, и ноги непроизвольно дернулись, будто в судороге. На каком языке говорил великий маг, Татьяна так и не уразумела. Прохор тихонько, на самое ушко, переводил:

— Место нашей встречи выбрано не случайно. Сия ротонда расположена на пространстве, где встречаются четыре стихии: воздух, вода, земля и солнце, — четыре начала, создающие наш Единый мир и регулирующие в нем силы добра и зла. Этот остров хранит множество тайн. Здесь зарыт клад, спрятаны рукописи Соломона и саркофаг Гомера.

По зале пробежал шумок восторга. Все воззрились на Елагина, тот, впрочем, не выказал никаких эмоций.

Возможно, кому-то эти заявления и показались абсурдными, но люди сведущие помнили, историю девятилетней давности. В разгар войны с Турцией, в 1770-ом году, офицер Измайловского полка и любитель археологии Сергей Домашнев, на одном из островов Средиземного моря обнаружил гробницу. Разумеется, находку подняли на борт и привезли в Петербург. Домашнев подарил ее графу Александру Строганову. А граф при осмотре пошутил: «Уж не покоится ли тут сам Гомер?»

Саркофаг установили в саду Строгановского имения. С тех пор в Россейской столице в ходу были две притчи. Первая, будто в каменном гробу, возле пруда, на рукотворном холме, возведенном по приказу Александра Сергеевича, и впрямь нашел свое пристанище прах античного пиита. Вторая, что Домашнев привез на корабле не один, а два саркофага, и прах Гомера теперь также находится в Петербурге, но где именно, — великая тайна. Почему бы до кучи не быть здесь и рукописям Соломона? Ну, а уж клад на фоне подобных антиков выглядит даже несколько прозаично. Иными словами, Калиостро поверили.

— Я приоткрыл вам завесу тайны. Как знак, что я вам полностью и всецело доверяю. Но доверяете ли вы мне?

Собравшиеся очаровано смотревшие на кудесника, дружно закивали головами.

— Сегодня вы еще не единожды услышите и узрите то, что поразит ваше воображение. А для начала давайте прислушаемся к окружающим нас стихиям. Слышите, как плещется вода о мыс?

Головы кивали уже менее активно. Согласие выражалось в затаенном дыхании, с оным сидящие в зале внимали плеску волн.

— Это ветер доносит до нас звуки. Видите его дуновение в трепетании пламени свечи?

И, будто бы по повелению мага, огоньки на полу дружно качнулись вправо, затем влево, пометались из стороны в сторону, и вновь замерли в вертикальном положении.

— Наш мир Един, а все его части, в том числе и люди, связаны друг с другом. В данном случае эта связь передается не только чрез воздух, но и чрез землю. Упритесь ногами в пол, ощущаете легкие содрогания?

Татьяне показалось, будто и впрямь в туфли пошли какие-то едва различимые толчки.

— Закройте глаза. Так ощущения усилятся.

Чудилось, будто она явственно зрит все, что находится под землей: фундамент ротонды, упирающиеся в него корни деревьев, таинственную пещеру, в которой почему-то светло, и оттого возможно разглядеть покрытый паутиной сундук, очевидно, с кладом, а на сундуке — пожелтевший свиток, очевидно, рукопись Соломона. Молнией взор переметнулся сквозь чернь почвы в другой конец острова. Там обозначился сырой и серый четырехугольный камень гробницы Гомера.

Маг тем временем продолжал:

— Для мысли человека нет преград. Она может воспарить в небе, опуститься на дно морское, пройти сквозь охваченный пламенем дом, или сквозь стену. Познание человека беспредельно, как безмерна стихия. И только мы сами его ограничиваем. Наука за последнее столетие сделала много открытий, — но все это лишь частные сведения. Полное, всеобъемлющее представление о жизни можно получить только на Востоке. Я был в Египте…

Татьяне показалось, что она на миг задремала, прямо с открытыми глазами, или, по крайней мере, отрешилась от происходящего. И наблюдала за всем со стороны, или даже свысока.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Для Единого мира нет прошлого, нет будущего, мир велик и незыблем, — продолжал Калиостро. — Вы, конечно же знаете, что я могу предвидеть будущее. И желаете, чтобы я продемонстрировал сию способность. Что ж, извольте! Только мы усложним задачу. Я приглашаю одного из вас стать моим проводником в лабиринтах времени. Имеются желающие?

Желающих не было. И то верно, просто глазеть на его чудачества да волхвования все ж безопасней, нежели в них участвовать.

— Ну, что ж, тогда, по традиции, я выбираю самую юную и, соответственно, самую чистую душу. Молодой человек, позвольте! — и он указал на конопатого рыжеволосого паренька, что сопровождал Шварина. Паренек подошел к графу.

— Как вас зовут, юное созданье?

— Алексей.

— Встаньте вот сюда, Алексей, в центр огненного круга, — юноша повиновался и перешагнул через свечки. — Скажите, каким вам видится время?

— Никаким, оно ж не стол и не лавка!

— А образно? Ну, ежели, скажем, уподобить время некоему знаку, символу или фигуре?

— Тогда оно — поле без конца и края. Или, нет, лучше черта…

— Вы правы в одном, у времени нет конца и края, но оно отнюдь не поле, и не прямая линия, — он взял со стола маленький черный уголек, поднес его к лицу юноши, тот отстранился. — Не бойтесь, доверьтесь мне.

Калиостро начертил аккурат на лбу юноши крученую спираль.

— Вот, что такое время. Мы с вами живем вот здесь, — он постучал угольком по самому центру спирали, паренек хихикнул. — Время вращается вокруг нас. Всегда. Оно вечно, — провел по периметру самого мелкого круга. — Мы живем вот так, пропускаем чрез себя время минута за минутой. А ведь можно шагнуть и поперек, по оси. Только не каждому это дано. Что ж, Алексей, вы готовы сделать шаг из одного витка времени в другой?

Юноша пожал плечами:

— Готов, — сказал он не совсем утвердительно.

— Сейчас я запишу на этом белом листе бумаги вопрос, ответ на который наш с вами проводник должен будет узреть в межвременном пространстве. Ваши предложения?

— Сколько я проживу на этом свете? — спросила пожилая дама.

— Вмешается ли Россия в войну между Англией и Америкой? — выкрикнул некто из угла.

— Нет-нет! Для начала давайте совершим скачок не столь далеко, всего на один крохотный виточек, едва отделимый от центра, точки под названием «сейчас». Загадаем нечто, что будет возможно испытать немедля.

— Что произойдет в сией зале через четверть часа? — предложил граф Шварин.

— Никто не против? — спросил маг. Все согласились.

Калиостро записал вопрос на белом листке. Тут же скомкал его, бросил на серебряный поднос и лист загорелся (опять-таки, сам собою). Зал замер. В воздухе царила атмосфера восторженного ожидания. Лист корчился все боле и чернел. Когда пламя унялось, чародей размял выжженное руками, указательным пальцем провел по пеплу, затем велел Алексею вытянуть вперед руки ладошками вверх и начертал на них некие чернокнижные знаки. Издали было не видать, какие именно. Пробормотал нечто себе под нос, — даже Прохор не смог разобрать, — и с молодым человеком произошли загадочные перемены. Теперь он смотрел строго прямо пред собой. Его лицо стало каменным, взгляд остекленел, и только свечное пламя играло в зрачках.

— Милый юноша, что вы узрели?

Алексей заговорил каким-то неестественным, совершенно взрослым, мужицким, голосом:

— Взор мой обращен к даме, на оной черный капор и черное платье. Дама мертвенно бледна и не подает признаков жизни. В дверях — некий мужчина в темно-синем сюртуке и ярко-красном камзоле, обшитом по краям плотной золотой лентой, он спешно удирает.

— Убийца?!

— Один из нас убьет княгиню Гарину? — выкрикнули из зала.

В том, что Алексей описал именно ее, не было ни малейшего сомнения, Гарина одна из присутствующих носила траур. Сама княгиня побледнела тотчас, не дожидаясь роковой минуты.

— Ш-ш-ш! — Калиостро приложил палец к устам. — Не спешите делать выводы. Алексей, как выглядит убегающий человек?