Наш Современник 2006 #1 - Журнал Современник

Мы же, наблюдая постсоветский ход всемирной истории с очень ещё близкого расстояния, уже сегодня можем, тем не менее, констатировать: именно крушение СССР открыло дорогу безальтернативному утверждению проекта пирамидальной глобализации, с богатыми стабильными странами во главе и единственной сверхдержавой на самой вершине пирамиды, с одной стороны, и, как выразился еще более 10 лет назад один из профессоров Принстонского университета, “морем стран-неудачников” — с другой. Иными словами, население планеты уподобляется здесь пассажирам единого корабля, следующего общим курсом, но только одни (меньшинство) плывут на верхней палубе, а масса “неудачников” — в трюме.

“Ad hoc”, то есть к случаю и по мере надобности, могут появляться также “разваливающиеся страны” (Бжезинский), “страны-изгои”, или, согласно введённой госсекретарем США Кондолизой Райс корректировке термина, “аванпосты тирании”. Ими могут становиться те же “неудачники”, но, как уже показал краткий, но насыщенный событиями период (последнее десятилетие ХХ — начало ХХI века), чаще эта роль отводится как раз тем странам и народам, которые добились ощутимых успехов именно на пути модернизации, лидеры которых в своих действиях и манере правления как раз подражали лидерам соответствующих эпох западной истории и потому были названы диктаторами (словно таковыми не были Кромвель, Робеспьер, Наполеон или даже Бисмарк), но которые сами по себе недостаточно сильны и крупны, чтобы в одиночку бросить вызов пирамидальной глобализации. А также набирающей вместе с ней силу самой, быть может, страшной тенденции наступившего тысячелетия: присвоенному себе Западом, чьей персонификацией выступают США, права на селекцию стран и народов в соответствии со своими и только своими критериями должного и недолжного, правильного и неправильного. Совсем недавно президент Буш отлил это в формулу “глобальной демократической революции”, что представляет собой прямую узурпацию важнейшей сферы человеческой деятельности — исторического целеполагания. Ни о каком диалоге цивилизаций, несмотря на модную формулу политкорректности, на тех уровнях, где принимаются планетарно значимые политические решения, речи, стало быть, больше нет. Затененную же сторону вопроса ещё в конце 70-х годов с высокой степенью откровенности обозначила группа американских военных высокого ранга. Определяя главные положения стратегии США на пороге наступающей новой эпохи, не скрывая, что планета стоит перед “мрачной перспективой”, они прямо заявляли: “Это будет мир, где силой и только силой можно будет обеспечить неравное распределение ресурсов, которых не хватает” (курсив мой. — К. М.). Выводы напрашивались сами собой, но покуда существовали две сверхдержавы и стратегический паритет между ними, оставалось ждать своего часа, напряженно работая на его приближение.

И вот этот вожделенный час настал. Первый звонок прозвучал во время войны в Заливе ещё в бытность доживавшего свой последний год СССР. Но СССР был уже не тот, что и показало его голосование в СБ за резолюцию N 678, допускавшую использование силы против Ирака. Страница была перевернута, а путь к выстраиванию пирамиды нового миропорядка открыт.

Война в Заливе стала вехой в новейшей, да и всей мировой истории, ибо впервые в таких масштабах, притом ещё и с санкции международного сообщества сверхдержава использовала свой многократно превосходящий военно-технологический потенциал не просто для разгрома политического противника и закрепления своих позиций в богатейшем нефтью регионе, но и для разрушения созданного одной из бывших колониальных стран весьма уже крепкого потенциала развития. Образно говоря, было с вызовом продемонстрировано, что любую из них можно легко, одним толчком, сбросить на дно, словно жучка, ценою изнурительных усилий подбирающегося к верхушке стакана. И что, используя инструментарий блокад и санкций, можно оставить её на этом дне навсегда, погрузив в перманентную ситуацию недоразвития и не допуская того восстановления экономики и нормальной социальной жизни, которое, как известно, всегда происходило даже после самых разрушительных войн.

Более того: война в Заливе показала, что у всех на глазах стоящий на самом верху пирамиды дирижер формирует принципиально новый тип военно-политического воздействия на остальное человечество, позволяющее ему манипулировать историческим временем (“встать у шарнира” которого мечтал еще Гитлер). То есть, пользуясь своим военно-технологическим и экономическим превосходством, а также небывалой до сих пор правовой и нравственной бесконтрольностью, искусственно моделировать те цивилизационные разрывы, которые существовали между европейцами и туземцами во времена Конкисты и первых колониальных разделов.

Иными словами, справедливо будет говорить даже не о контрмодерне (довольно популярная сегодня формула), но именно о создании пучка развёрнутого вспять исторического времени. Или, если угодно, его петли, своего рода аркана, которым можно будет отлавливать те или иные страны, занесённые в проскрипционные списки.

Годы, прошедшие после войны в Заливе и вместившие в себя ряд знаковых событий и явлений, подготовили новый качественный скачок. Его обозначила новая война в Ираке, на сей раз развязанная уже без каких-либо разрешений со стороны СБ ООН.

Клуб же “избранных” и в первую очередь США показали, что теперь они могут на практически необозримый срок полностью закрывать “изгоям” и “неудачникам” доступ к новым технологиям, пропагандистски раскачивая тему ОМУ и международного терроризма. И это действительно опускает занавес над эпохой модерна, знаменует дебют, могли бы мы сказать, перефразируя Ахматову, “настоящего двадцать первого века”. Однако подобно тому, как век двадцатый вызревал в недрах клонящегося к своему закату, исповедующего идеалы прогресса и гуманизма европейского девятнадцатого века, так и призрак глобальной борьбы с глобальной же угрозой международного терроризма замаячил перед человечеством ещё в последней четверти минувшего столетия. При этом контуры той роли, которая сегодня отводится такой угрозе в американской доктрине глобального доминирования, сразу же были обрисованы в глобальном же контексте. Тогда — в контексте “холодной войны” против “империи зла”, то бишь СССР (как видим, понятие “оси зла” является лишь чуть подновленным, применительно к новым условиям, вариантом старой “песни о главном”), и крестового похода против “комми”. А в их роли мог выступать кто угодно, чьё политическое поведение оценивалось как “угрожающее национальным интересам США”, что заведомо открывало дорогу безграничному множеству вариаций на тему.

* * *

Первую мощную раскрутку она получила в годы активных выступлений германской “Роте Арме Фракцьон” (более известной под именем группы Баадера-Майнхоф) и итальянских “красных бригад”. И уже в апреле далёкого 1983 года Генри Киссинджер на своей пресс-конференции в Милане сделал широкое политическое обобщение, заявив, что “красные бригады” — это “детище ИКП”. Затем он частично исправил это утверждение: “Я хотел подчеркнуть со всей очевидностью лишь историческую связь между “красными бригадами” и ИКП”. Чтобы значение инцидента — ставшего прецедентом — было более понятным, кому-то из современных читателей, быть может, нужно напомнить, что ИКП — это Итальянская коммунистическая партия, тогда одна из самых влиятельных в стране. С её влиятельностью и связано завуалированное извинение Киссинджера, что, однако, никак не помешало усилиям по разработке доктрины “нового глобализма” — собственно, в середине 80-х годов ХХ века и появилось само это понятие.

Виновником, так или иначе, объявлялся коммунизм, а в осторожной и скрытой форме — СССР. И это при том, что уж кому-кому, но Киссинджеру наверняка было известно, куда тянутся основные нити кровавой и сложной игры, получившей имя “стратегия напряжённости”, а также какова была роль ложи П-2 и натовской сети “Гладио”. Сегодня всё это уже стало достоянием широкой гласности, написано множество книг, есть и фильмы, среди которых выделяется блестящая итальянская кинолента “Площадь Пяти лун”. Однако игра продолжается, как продолжилась она и после полуизвинений Киссинджера. Эстафету подхватил тогдашний госсекретарь США Дж. Шульц, который, выступая в декабре 1985 года в лондонском “Обществе пилигримов”, заявил: “Терроризм — это уже сейчас то оружие, к которому всё чаще прибегают силы, стремящиеся к подрыву западных государств и друзей Запада в третьем мире. Мы должны быть столь же хорошо подготовленными и организованными, чтобы противостоять этим угрозам”.

По сути, это был слегка отретушированный повтор сказанного в своё время одним из главарей аргентинской хунты генералом Виделой: “Террористами являются все (!), кто распространяет идеи, противоположные западной и христианской цивилизации”. Как видим, Буш-младший не был оригинален, возвестив эпоху новых крестовых походов во имя демократии и свободы… в их американском понимании, конечно. Но чтобы позволить себе солдатскую простоту Виделы (ныне объявленного “плохим парнем”), президенту США нужно было дождаться 11 сентября 2001 года.