Стервятник - Александр Бушков

Обошлось. Шапка-невидимка продолжала исправно работать, даже жутковато становилось от такого везения. Пожалуй, и в самом деле пора в скором времени завязывать, ибо подмечено, что фраера жадность сгубила…

– Ага, – сказала Соня, дернув его за рукав. Передала бинокль. – Глянь-ка, вот и наши овечки…

Он прижал к скулам и надбровным дугам резиновые колечки, окружавшие окуляры. Вдали, со стороны Шантарска, быстро и целеустремленно приближался темно-малиновый «Икарус» с эмблемой туристического агентства на левом боку. Возможно, и на правом тоже, но правого бока Родион не видел.

– Ну, с богом, – сказал он сквозь зубы. – Шевелись!

Соня торопливо натянула черный вязаный капюшон, повозилась, поудобнее приладив прорези для глаз и рта. Вскочила на переднее сиденье «москвича», приложила на левый рукав черную круглую нашивку с белым силуэтом рыси – официальный символ шантарского РУОП. Тщательно разгладила ладонью, чтобы державшаяся на «липучке» эмблема прилипла поплотнее. Поправила кобуру на поясе, из которой торчала рукоятка уже испытанного в деле газового револьвера, заряженного на сей раз «резинками», каковыми на близкой дистанции можно влепить так, что мало не покажется.

Он тоже пришлепнул такую же нашивку – чего только ни продавали на барахолке из-под полы, если произвести впечатление на продавцов с юркими взглядами и расположить их к себе… Сдвинул берет чуть набекрень, включил зажигание и осторожно съехал с пригорка, вывернул на асфальтированную дорогу, как и было рассчитано скрупулезнейшим образом, доехал до крутого поворота, остановился на обочине так, чтобы дать «Икарусу» дистанцию для торможения. Расстегнул кобуру с покоившимся в ней верным «Зауэром», приоткрыл дверцу.

Тишина. Выбрался из машины и, повесив на плечо автомат, чуть нервно прошелся взад-вперед. Автомат был им приведен во вполне грозный, если смотреть со стороны, вид – без особых трудов, как-никак Родион, хоть и носил клеймо интеллигента, принадлежал к тем инженерам, что руками работать умеют… Ну, а смастерить милицейский «стоп-сигнал», красный диск с белой каймой на короткой ручке, мог бы и пэтэушник…

Развернулся лицом в том направлении, откуда должен был появиться «Икарус». Еще раз представил себя со стороны: черноволосый и чернобородый тип в пятнистом комбинезоне с эмблемой РУОП на рукаве, в черном берете с двуглавым орлом – то ли милицейским, то ли армейским, купленным даже не на толкучке, а в оружейном магазине «Гладиатор». Автомат через плечо, кобура на поясе, высокие юфтевые ботинки, темные модные очки…

Для нынешних времен – фигура, не способная до поры до времени вызвать подозрения. Несть числа камуфлированным субъектам с самыми загадочными нашивками, эмблемами и кокардами, шляющимся вооруженными по улицам Шантарска, и не только Шантарска – милиция и спецназы всех разновидностей, налоговая полиция и служба физической защиты таковой, таможня, вневедомственная охрана, частная охрана… Народ во всех этих прибамбасах запутался окончательно и на всякий случай обходит стороной камуфляжников, не приглядываясь. С неделю назад шантарская милиция поставила эксперимент – выпустила на улицу орла в пятнистом комбинезоне, украшенном вовсе уж фантастическим набором блях, нашивок и эмблем, и он с автоматом на плече часа полтора бродил по центру города, гордо выставляя себя напоказ, пока не подвернулся чисто случайно патруль молодых и оттого ретивых курсантов Шантарской милицейской школы, в отличие от дюжины других моторизованных и пеших патрулей решивших познакомиться поближе с загадочной фигурой… Статью об этом в той же «Завтрашней газете» Родион прочитал внимательно и сделал для себя надлежащие выводы, учтенные при разработке операции.

Послышался шум мощного мотора. Встрепенувшись, он вышел на потрескавшийся серый асфальт, издали давая отмашку «стоп-сигналом». Мигалка давно уже была установлена на крыше «москвича».

Видимо, со стороны все выглядело безукоризненно и подозрений не возбудило ни малейших – после всех нововведений, перемен, да и Чечни вдобавок шантарские жители привыкли к стражам порядка самого экзотического облика – бородатым и в комбезах без погон, а уж темные очки вовсе казались неотъемлемой деталью имиджа… Как и капюшоны, кстати.

Сделав водителю знак открыть дверь, он не спеша двинулся к автобусу. Из высоких окон на него смотрели в основном равнодушно, он не подметил особого любопытства и уж тем более – тревоги. Дело житейское, пару раз на улицах Шантарска по столичному обычаю торчали и бронемашины…

За эти полдюжины шагов он успел подумать о многом. О том, что в Шантарске и прилегающих районах еще ни разу грабители не останавливали автобусы. О том, что еще ни разу на трассе, ведущей из Шантарска в аэропорт «Ермолаево», не случалось вооруженных ограблений машин. О том, что отсюда с железной непреложностью вытекает: убаюканные безопасностью трассы земляки не ждут нападения, а также, что немаловажно, ни у кого из них нет при себе и газового баллончика – все они рассчитывают через часок с лишним сесть на улетающий в Стамбул самолет, а в самолет с оружием самозащиты не пускают. Десятка четыре «челноков», стараниями фирмы «Шантарск-Трэвел» отправленных к турецкому берегу, где они будут, высунув язык, носиться по дешевым магазинчикам, встречаемые и провожаемые вежливейшими улыбками навострившихся болтать по-русски потомков янычар, ничуть не горящих желанием отомстить за поражения предков под Кагулом и Баязетом. Они уже ощущают себя словно бы самую чуточку в Турции, они расслаблены и беспечны – и у каждого, что характерно, кошелек набит зелеными бумажками, да и рублями тоже…

На него пахнуло горячей волной от разогретого мотора. Со своего места выжидательно, без малейшего страха смотрел шофер, пухлощекий, в кожаной курточке.

Сзади стукнула дверца «москвича» – выбралась Соня, и, как было предусмотрено диспозицией, двинулась следом.

В автобусе по-прежнему ничего плохого не подозревали – по лицам видно. Одним махом взлетев на ступеньки, Родион оказался в салоне. Предупреждая вопрос привставшего водителя, громко, властно распорядился:

– Прошу приготовить документы, досмотр!

«Сильно еще трепетное преклонение перед властями в российском народе», – то ли с умилением, то ли с раздражением былого ветерана демократических битв подумал он, словно бы невзначай повернув автомат так, чтобы дуло смотрело в аккурат на переднее сиденье, в грудь толстобрюхому мужичку с седыми лохматыми бровями, восседавшему рядом со стройной и юной красоточкой, одетой дорого, но без особого вкуса, – а эти, похоже, летят не за ширпотребом, по рожам видно прелюбодеев новейшей формации, вместо традиционных «квартир друзей» способных раскошелиться на третьеразрядный царьградский отельчик…

Меж дулом и обтянутым малиновым пиджаком объемистым чревом было не более двадцати сантиметров, и это неприглядное соседство стреляющего предмета подействовало должным образом: и брюхатый, и его фемина слаженно полезли за документами – он во внутренний карман, она в черную сумочку.

Слегка подтолкнув Родиона локтем, мимо протиснулась Соня, с невероятно деловым видом прошла в конец салона, встала там, раздвинув ноги, держа револьвер дулом вверх по всем правилам – поддерживая левой рукой запястье правой, указательный палец положив на скобу Вид у нее был крайне авторитетный и внушающий невольное уважение. Те, кто сидел ближе остальных, косились на нее с несомненным чувством смутной тревоги, охватывающей каждого, даже кристально чистого россиянина, угодившего пред ясны очи представителя власти. Впрочем, на одиннадцатом году перестройки кристально чистых перед властями россиян, пожалуй, придется искать со служебно-розыскными собаками и электронными микроскопами…

Дело пошло, лед тронулся – уже все дружненько полезли за паспортами. Ни одного ребеночка в салоне, так что тень Феодора Михайловича может почивать в мире и благорастворении эфира…

– В чем дело, начальник? – спросил шофер именно тем тоном, какого Родион и ожидал: смесь легкой угодливости и легкой развязности.

– Проверка, – бросил Родион, не удостоив его взглядом. – Дверь закрой быстренько… – и, когда за его спиной мягко скользнула на место дверь, громко распорядился: – Шторки задернули живенько! Быстрее кончим, быстрей поедете, граждане…

Люди зашевелились, опять-таки без малейшего удивления задергивая синие шторки, в салоне стало чуть-чуть темнее. Родион сделал шаг вправо, нагнулся, небрежно отодвинув левой рукой шофера, выдернул ключ зажигания и вернулся на прежнее место.

Вот тут до водителя, по лицу видно, стала понемногу доходить нехорошая странность ситуации… Но большинство пассажиров даже и не заметили, что проделал Родион, сидели, держа красные книжечки в разноцветных обложках на виду. Правда, у брюхана расширились глаза – он-то видел прекрасно, – и, стремясь господствовать над ситуацией с самого начала, Родион рявкнул, для вящей убедительности поведя стволом: