Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

Капитан понимающе кивнул, потому что на бумажке у Зимина было написано: "Хранитель Глеб".

Глава 28

Глеб вернулся обратно в батальон. Делать было особо нечего. Люди упорно работали до самого ужина. Машины и танки все расставили по территории. Лишь три отремонтированных, проверенных, заправленных и забитых снарядами под завязку ожидали экипажей. Бинты и медицинские сумки старшина выбил, пару носилок соорудили сами. Воентогу Борис сделал недельную выручку. Он действительно скупил часть ассортимента и теперь у старшины был запас добра, включая зубной порошок, мыло, одеколон и лезвия. Поскольку "Тройной одеколон" имел градусов семьдесят, то Глеб посоветовал вложить его в санитарные сумки, вместо спирта. Мало дали йода и совсем мизер таблеток. Достать удалось только то, чем поделились в медпункте. "Завтра надо будет почистить какую-нибудь городскую аптеку, — подумал сержант. — Или решить вопрос через НКВД. Наверняка и в дивизии шаром покати насчёт медикаментов. Все пока думают о патронах и снарядах, а не о возможных раненых. Хотя может медсанбат и имеет что-то. Его я ни разу не видел. Хотя, что он может иметь? Кругом сплошная бедность. Начальника тыла нет, начальника разведки нет, всё что можно и нельзя свалили на начальника штаба дивизии, а теперь пожинают. Транспорта нет, подвоза не будет, запасов наверняка дней на десять, а дальше как получится. А паёк у красноармейца и так не густ. Хлеб, там, где есть пекарни, сухари. Немножко каши, немножко мяса, немножко масла. Однозначно не растолстеешь".

Хотя народ рубал с удовольствием гречку с тушенкой, в том числе и Рябинины из новеньких котелков. Женщины переоделись и успели подогнать себе форму. Выглядели неплохо, в пилотках, начищенных сапожках и синих юбках ниже колен. Новенькие ремни стягивали талии, с кобурами выданных наганов. Каша им нравилась. К чаю, старшина выдал всем по куску белого хлеба с маслом, прекрасно понимая, что завтра всего этого может и не быть.

После ужина комбат дал сорок минут времени, написать всем желающим письма домой. Бумагу, карандаши и конверты велел взять у Маэстро. Сказал, пусть напишут, что ремонтируют танки. За ударный труд получили благодарность от командования. Пусть напишут, что любят отца и мать и всех родных. Пусть напишут, что помнят детдом, воспитателей и всех товарищей. Пусть напишут, что помнят свой город и своё село, и после службы обязательно приедут".

"Хреново, что из-за неукомлектованности батальона нет замполита. Это его работа, а не командира. А может и хорошо, что нет постороннего глаза", — подумал Глеб.

Полвосьмого подъехали две машины с экипажами танков и охраной. Танки приняли в течение десяти минут, установили привезённые пулемёты.

Командир взвода лейтенант Морозов, подошёл потихоньку к комбату:

— Мне начальник штаба приказал через вас представиться Глебу, если будет возможность.

— Заведи его в свой кабинет, под предлогом подписать бумаги, — откликнулся Ткачёв.

— Хорошо, товарищ лейтенант, пойдёмте, подпишем документы о приёме техники, показал он на штабной домик. Завёл его в кабинет, дал расписаться в документах и сказал: — Глеб, сейчас с тобой поговорит. После этого вышел.

— Как вы меня слышите, товарищ Морозов?

Лейтенант дёрнулся, чуть не свалившись с табуретки.

— Пугаться не надо. Я Хранитель Глеб, занимаюсь сохранением жизней русских воинов.

— Вы дух?

— Можно сказать и так, хотя я вполне материален, просто вы меня не видите.

— Понял. Человек — невидимка, как у Герберта Уэллса.

— Так вот, лейтенант Морозов, задача у вас очень непростая. Пострелять по противнику — этого ведь мало. Главное в вашей работе — уйти целым. Сразу даю совет, немцы попрут по всем дорогам и для выбора целей у вас возможность будет большая. Но у немцев есть одна особенность — ночью они, как правило, не воюют. Они спят. Движение к ночи затихает, поэтому атаки на последние колонны в предвечернее время позволит вам успешно отойти, по знакомому вам маршруту. Ночью тоже можно совершать налёты на населённые пункты, которые будут забиты техникой и штабами. Но после одного двух нападений, немцы будут выставлять противотанковые заслоны, не нарвитесь. Вам какой позывной присвоили?

— "Крокодил-4", товарищ Глеб.

— Хорошо, товарищ Морозов, чтобы вызвать меня, надо мысленно прокричать: Хранитель Глеб, я "Крокодил-4", помоги! Попробуй!

— "Хранитель Глеб, я "Крокодил-4", помоги!".

— Да, правильно прокричал, я услышал. Но имей в виду, лейтенант, расстояние и загруженность другими делами, может мне не позволить прийти к вам на помощь. Помощь я, конечно, вашему взводу окажу, но она не будет постоянной. Рассчитывайте в первую очередь на себя и своих людей! Вы всё поняли?

— Так точно, Хранитель Глеб. Разрешите быть свободным.

— Да идите, и пусть Удача в бою не оставит вас и ваших людей! — перекрестил его сержант.

Глаза лейтенанта расширились: он увидел сияющую руку, осеняющую его Святым Крестом. Морозов потрясённо повернулся и вышел.

"Если с нами БОГ, то кто же тогда против нас?"

Через три минуты колонна из трёх танков и двух машин, вышла в сторону Самбора.

Комбат предупредил всех командиров на ППД и в восемь часов провел тренировку по укрытию личного состава по звуковому сигналу "Воздушная тревога". Удары по гильзе были хорошо слышны везде. Частые удары — нападение, редкие с интервалом десять секунд — отбой. Люди вроде освоили, куда бежать и где прятаться. Даже штабные отработали укрытие очень ретиво, оставив в штабе одного дежурного. Пулемётчики батальона и комендантской роты заняли окопы и ещё раз отработали приёмы стрельбы по самолётам. Перед отбоем комбат вооружил всех людей и приказал:

— С оружием больше не расставаться, везде, где бы ни находились. Даже в туалете. Завтра немцы нападут на Советский Союз! Начнётся страшная война с фашистами, война кровавая и долгая. И наш долг перед страной и Родиной защитить нашу землю, наших матерей, жён и сестёр. И как бы тяжело нам не приходилось, но враг будет разбит и победа будет за нами! Мой приказ: Батальону стоять до конца и делать свою работу — эвакуировать и ремонтировать танки! Вы приказ уяснили товарищи красноармейцы?

— Уяснили, товарищ комбат. Батальону стоять до конца и делать свою работу — эвакуировать и ремонтировать танки!

Правильно, товарищи бойцы. Ведь каждый исправленный танк — это наш вклад в победу. За три дня мы отремонтировали шестнадцать танков. Это пол батальона. И завтра эти танки понесу смерть немецким захватчикам! Завтра предстоит трудный день. Надо отдохнуть. Разойдись. Подготовиться к отбою!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});