Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

Комбат быстро заполнил заявку на вооружение для мотострелкового полка и уехал. В отличие от женщин они оба со старшиной понимали сущность происходящего. Не важно, какой оклад и какая работа. Жену и дочь Рябинина официально припишут к своим, к воинской части. И в Львове на растерзание немцам не бросят.

Артиллерийский склад оказался забит снарядами разных калибров. Как определил начальник склада, для вывоза необходимо не менее пятидесяти автомобилей, желательно Зис. Взорвать его тоже было проблематично, если от ППД склад отстоял на расстоянии почти километр, то гражданские домики виднелись в метрах четырёхсот. Хотя с трёх сторон склад был обвалован землёй, но кто его знает, куда забросит неразорвавшиеся снаряды. И подрывом должен руководить грамотный сапёр.

Вернувшись к оружейному складу, он всё понял сразу — женщины стояли у входа с узлами. Узлы покидали в кузов, семейство Рябининых усадили в кабину. Отъехать не успели. Приехал Лукьяненко. В кабинах сидело по два вооружённых бойца. Сам он щеголял автоматом. Боря проинструктировал своего зама, запрыгнул в кузов, и поехали на ППД. Водителю коротко указал: — К штабу.

Взял у Галины Ивановну документы и прошёл в строевую часть. Помощника начальника штаба по строевой оставили в штабе за главного. Кульчицкий тоже был старшим лейтенантом.

— Приветствую, Вадим Петрович, — зашёл он в комнатку, где ютилась строевая часть. Но если раньше здесь сидело человек пять, то сейчас остались писарь и начальник. Остальных, включая солдата, печатавшего на машинке, Зимин забрал в полевой район.

— Взаимно, Борис Алексеевич, — ответил ПНШ, поднимаясь.

— Оказалось, что семья старшины Рябинина с оружейного склада, не успела эвакуироваться. А у меня сейчас нет продавца в магазин военторга. Надо жену Рябинина отдать приказом как вольнонаемную, на должность продавца. Ну и справку ей выдать, что она является с сегодняшнего числа вольнонаемной нашей части.

— Никаких проблем, Борис, сделаем в течение пяти минут, — сказал Кульчицкий. — У неё документы какие-то есть? Борис протянул. — Пусть подойдет через десять минут, расписаться. Писарь, взяв документы, уже стучал что-то на машинке.

Боря вышел и махнул водителю рукой. Подъехали к гостинице.

— Выходите, — сказал он, открыв дверцу машины. — Степанов, достань вещи из кузова. Водитель ловко, прямо из кабины, залез в кузов и подал узлы. — Здесь жить будете, — пояснил он женщинам.

Открыв дверь домика, и войдя в коридор, прокричал: — Рахимов!

Тут же появился ефрейтор из комендантской роты, исполняющий при гостинице обязанности уборщика, дневального и охраны.

— Ты карабин получил? — спросил комбат у узбека.

— Получил, товарищ комендант! Командир даже две гранаты выдал, — горделиво выпятил живот ефрейтор, где на ремне вместе с подсумками, висела гранатная сумка.

— Молодец! Покажи женщинам комнату хорошую, они здесь жить будут, — обернулся комбат к женщинам, притихшим у него за спиной. — Это жена старшины Рябинина, Галина Ивановна, будет военторгом заведовать, а это — Наталья, её дочь, писарем у меня в штабе служит. И подбери ещё одну свободную комнату, для лейтенантов, командиров взводов, Петрова и Рогова, я их попозже пришлю.

Узбек повёл женщин по коридору, зашли в последнюю, угловую. Комната была на две кровати и имела два окна с занавесками. Имелся шкаф, две тумбочки, и стул. На тумбочке стоял стеклянный графин с водой и два стакана.

— А здесь хорошо, — сказала Галина Ивановна, проходя в комнату и опуская узлы на пол.

Наташка прошмыгнула мимо матери, уселась на койку, качнулась два раза на металлической пружинной сетке, провела пальчиками по белой простыне и синему ворсистому одеялу и подтвердила:

— Да мама, хорошо!

— Оставляйте пока вещи все здесь и пойдем документы получать и военторг смотреть. Рахимов, ты потом покажешь им, что здесь есть, — обратился комбат к ефрейтору, — и обязательно покажи щель для укрытия от бомбёжки.

— Это ключ от комнаты, он один, поэтому положено мне сдавать, когда уходите, — сказал Рахимов, вручая жене Рябинина ключ. — Наружная дверь в двадцать три часа закрывается. Если нужно, надо постучать, я открою, — пояснил узбек.

Галина закрыла дверь, и они вышли на улицу. Дошли до штаба, получили в строевой части документы. Взяли у дежурного ключ от магазина и, вновь назначенный продавец, расписалась в журнале за выдачу ключей.

— Ключи от магазина положено каждый день получать и сдавать дежурному по части, — пояснил Борис. Магазин открывается в девять, час обеденный перерыв, закрывается в шесть. На двери есть расписание. Ночью не охраняется. Там крепкое здание, на окнах решётки. Сейчас там останетесь, Галина Николаевна, надо пересчитать товар и составить акт приема. Если не успеете сегодня — не беда, доделаете завтра. После шести сдадите ключ дежурному в штаб. И пойдёте вон туда, где шлагбаум. Там мой батальон. Питаться обе будете при батальоне. Старшина поставит вас на довольствие. Выручку от продажи надо будет сдавать начфину один раз в неделю. Зайдёте завтра к нему, он вам всё объяснит.

Ключей от магазина имелось два. Один от навесного замка, удерживающего металлическую полосу поперёк двери, второй от внутреннего замка. Открыли, включили свет.

— Вот ваше хозяйство, — обвёл комбат небольшое помещение, разделённое прилавком. — Там есть металлический ящик для денег и документов. Знакомьтесь, а мы с Натальей пошли дальше.

Доехали до батальона, и комбат отпустил водителя. Подошли к командирскому домику, под любопытными взглядами бойцов. Солдаты всегда любопытны к женскому полу. Многие их не видят месяцами, и взгляд, как магнитом, всегда тянет посмотреть на это существо, весьма редкое в армейской среде. Не зависимо красавица она, или нечто не очень симпатичное. Воображение дорисует, взгляд недостатки смажет и всегда получится нечто пристойное и притягивающее. Как там Амундсен говорил: Возьмите в экспедицию самую некрасивую женщину, какую найдёте. И когда она вам покажется красавицей — значит пришло время возвращаться!

— Заходи, — распахнул он приглашающе дверь. — Это наш штаб и твоё место службы.

В помещении сразу смолкли голоса. Комбат сразу шагнул следом. Петров и Рогов, сидя на одной койке, пили чай. Маэстро за столом писал какую-то бумагу. При появлении комбата все встали.

— Представляю вам нового писаря нашего штаба вольнонаёмную Наталью Кондратьевну Рябинину, — весомо сказал Михайлов. Девушка засмущалась, потупив глаза. Это командиры взводов, — указал комбат, лейтенанты Петров и Рогов. Это — твой непосредственный начальник — ефрейтор Марк Синицын. Вас, товарищи командиры, спешу обрадовать, в гостевом домике вам выделена для проживания комната. Наталья Кондратьевна вместе с матерью проживает там же. Собирайте вещи, переселяйтесь. Через час доложите. А ты Маэстро, организуй девушке рабочее место, занеси её в список части, издай приказ о зачислении в штат, и выпиши справку, что Рябинина Наталья Кондратьевна является писарем-делопроизводителем такой-то части. Всем всё понятно? — Обвёл комбат всех взглядом, и, не дожидаясь ответа, вышел на улицу. Помахал рукой, подзывая старшину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});