Письма. Том II. 1855–1865 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

грядущее лето; предполагаю опять предпринять путешествие мое в Камчатку.

Грязна проделка Масюкова с диаконом, и я Рад бы был, если бы он убрался от нас. Держать не станем, лишь бы только приняли его от нас.

Напишите, пожалуйста, Певцову, чтобы он унялся. Пусть он сколько-нибудь пожалеет меня: потому что мне больно слышать худое обо всех тех, кои мною рукоположены. Спасибо Николаю Федоровичу, что воротил бумагу.

Благодарю за поздравление с двадцатилетием моего архиерейства. Слава Богу за все!

Приятно слышать, что моя записка о воспитании нашего духов. юношества не брошена. Слава Богу, буду рад, если и сотая доля моих мнений пойдет в дело. Капитону Ивановичу, этому искреннему и скромному труженику, мой сердечный поклон!

Жаль бедного о. Инспектора, что подруга его хворает, ну зато ему денег досталось не мало из следовавших преосв. Петру.

Да, очень неловкая вещь вышла от объявления рекомендаций монашествующим, впрочем, не на зеркало пенять, коли рожа коса.

Радуюсь и благодарю Вас за старание по семинарии. Значит, надежды мои на Вас оправдываются во всем. Искренно благодарю. Спасибо и детям, объявите им мое благословение.

Доброе дело, что Вы перестали пить вино и водку. Но я не могу идти в Вашу компанию.

Крайне жалею я, что Владыка отказался от заимки Валя. Я хлопочу, чтобы она досталась нам, и дело идет немножко к исходу.

Якутское служение Ваше меня много утешает, не знаю, как и благодарить Вас всех. Впрочем, что моя благодарность! Вас наградит Господь, слава и благодарение Ему за все!

Об уменьшении титула Вашего буду писать.

О. Роман еще не посылал ко мне просьбы на перемещение сюда.

Целую Вас за христианские чувства к Вашему благоприятелю. Но Вы поторопились заключить, что письмо мое к Вам было у него, Бог даст все уладится и уладится уже прочно.

Паки и паки благодарю Вас и всех Ваших сотрудников по Якутскому служению. Слава Богу за все!

Напрасно Вы скучаете о том, куда Вы денетесь по перенесении семинарии на Амур, до этого много воды утечет. Я думаю строить семинарию каменную, но еще нет рук и они будут не ранее 2-х лет, следовательно, постройка ее может начаться не ранее, как в 1864 и продолжаться не менее 2-х лет, а там Бог знает, что будет с Вами и со мною, может быть, Вы будете и без того здесь. Итак, эту заботу Вашу о своей участи после перенесения семинарии на Амур положите в долгий ящик.

Вот видите, что письмо мое, посланное к Вам с курьером, побывало в Питере, от Болтина лучшего и нельзя было ожидать. Спасибо и за то, что он доставил.

Из едущих от Вас к нам Агабытова, Лебедева я назначаю в Черняеву, другого Михайловско-Семеновского Некрасова в Благовещенск, для наблюдения, между прочим, за о. протодиаконом, которого я оставляю здесь.

Решающие опять своды у Богородской церкви, конечно, позаботятся и о средствах к тому, впрочем дела об этом я еще не получил, но буду доволен, если свод оставят.

Пусть Сновидов Ваш потерпит до моего прибытия, а если можно, пусть женится и подает в диакона.

Спрашивается, какого Вы решения дожидаете от меня на передачу семинарских денег в комиссионерство? Передавайте и только, если есть лишние деньги.

Тюк с делами моими мною получен.

Это письмо получено после всех, и оно удивило меня Вашею жалобою на мое долговременное молчание и последующими оттого недоразумениями. Ларчик просто открывался: с февраля прекратились почты по причине распутицы, и первые письма пошли вместе со мною на пароходе. Вышедши из Николаевска 16 мая, в Хабаровске он взял, кажется, едва ли еще не январскую нашу почту, и она чуть ли ни с этим письмом пойдет в Иркутск. Итак, киньте Вы все Ваши сомнения и недоумения. Если бы и точно я был чем-нибудь недоволен Вами, то я бы не постыдился (не заочно) написать Вам. Нет, будьте уверены, что я тот же в отношении к Вам.

Радуюсь, что обстоятельства монастыря поправляются. Жалею только, что заимка Валя не в его еще распоряжении. Большое спасибо Павлову! Я ему напишу письмо, если не ныне, то из Николаевска непременно, а, между тем, скажите ему от меня искреннюю благодарность, а г. Леймана попросите от меня потрудиться, и долгом составлю засвидетельствовать о его трудах.

Журнал Владыки Вашего и Ваши семинарские отчеты я получил. И пока благодарю Вас за заботливость и попечение об учениках и об училищах. Да жаль Н. Д. Свербеева, все собирался в Сибирь. На главнейшие предметы ответы кончены. Теперь следует сказать кой-что о себе. Я, слава Богу, теперь чувствую себя почти совершенно здоровым. Из Николаевска отправляясь, я все-таки чувствовал признаки болезни моей. Но лишь только вступил в средину Амура, все прошло.

В Благовещенск мы пришли 8 июня (выезд из Николаевска 16 мая). Шли долго потому, что пароход тащил большой буксир, в числе коего и мой катер. 10 я отправился вверх и доходил до Кумары, хотел быть в Албазине. Но пароход туда не пошел, и я возвратился в Благовещенск 15 числа вечером, где и нахожусь в ожидании почты с верху и готовлю почту в Россию и к Вам. Но, во всяком случае, я далее 26 не буду жить в Благовещенске, отправлюсь на низ и буду поспешать, чтобы поранее приплыть в Николаевск для того, чтобы поранее отправиться в Камчатку.

В Благовещенске остается на год о. протоиерей Литвинцев, а Гавриил мой в Николаевске.

От февраля я писал Вашему Владыке немного жестко и жалею, потому, что далеко не все так по Вашим письмам, как писали в Николаевск, от Вас, впрочем, я ему напишу касательно сего.

Затем, призывая благословение Божие на Вас и на вверенных Вам, остаюсь с теми чувствами к Вам, как и был неизменно Вас вседоброжелательный слуга Иннокентий, А. Камчатский.

Июня 20 дня. 1860 г. Благовещенск.

Вечер. На катере, который немного покачивался.

О. Инспектору мой поклон и благословение.

Письмо 283

Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь![134]

Вашему Сиятельству уже известно, что путешествие мое, которое я предпринимал было в минувшую осень в Камчатку, не состоялось. Но это дело еще исправимо. Но вот что очень важно: Камчатка и в особенности жители Петропавловска, как известно официально, прошедшую зиму терпели крайний недостаток в первейших потребностях жизни. А что оставалось в запасе, вздорожало неимоверно. Потому что судно, на котором я хотел было плыть туда и на котором были все жизненные припасы и первой необходимости вещи, не могло попасть в Камчатку и прозимовало