Кругом одни принцессы - Наталья Резанова

Однако сейчас день, ярко светит солнце — как же быть с представлением о том, будто время призраков — ночь? Что ж, придется избавляться от стереотипов…

И лишь успела я об этом подумать, как в точности по вчерашнему сценарию, тьма рухнула на окружающий мир.

— Доктор! — в ярости заорал фон Штепсель. — Это уже слишком! А еще говорил — последняя мол, шкатулка с темнотой.

— Клянусь вам, — послышался откуда-то дребезжащий голос мэтра Халигали, — это не я!

— Так сделайте что-нибудь для освещения, демон вас побери! Читайте, что ли, заклинания…

— Читаю, не помогает…

Он не лгал. Я трижды повторила заклинание ночного зрения — и безрезультатно. То ли заклинание вконец износилось от частого употребления, то ли источник тьмы был слишком силен, и стандартное заклинание не в силах ему противодействовать.

Со стороны мятежного лагеря слышались яростные крики и лязганье оружия. Кондотьеры еще держались. Наверное, надеялись, что затмение, как и вчерашнее, ненадолго, и нужно для того, чтобы какие-нибудь диверсанты пробрались в крепость. Но в крепости так вовсе не считали. Командор продолжал препираться с мэтром, и к их дуэту присоединились ругательства других вояк, включая Лонгдринка.

— Тащите сюда ваши проклятые зажигалки!

— Но, сударь, обычный огонь в магической тьме не горит, здесь нужно волшебное зрение!

— Не морочьте мне голову, вылезарьев огонь — не нормальный!

Волшебное зрение? Где-то я что-то про него слышала… и, не стану притворяться, всё время помнила о них, иначе не забрала бы их из гробницы.

Брат Тео говорил: Сумеречные очки, изготовленные в храме Края, не идут ни в какое сравнение с теми, что сделал Малагис лично. А разве в его гробницу положили бы другие очки?

Есть только один способ узнать — проверить. Я двинулась наощупь вдоль стены, стараясь мысленно восстановить в памяти путь к апартаменту доктора, едва не сверзилась с лестницы, ведущей в башню, сшибла с гвоздя трофейный доспех, наступила на хвост перебегавшей коридор крысе, но всё же с грехом пополам добралась до нужной двери. Вот будет весело, если Халигали спрятал очки или забрал с собой!

Однако очки по-прежнему лежали рядом с гримуаром Логистиллы.

Не знаю, успел ли доктор продезинфицировать их, но сейчас не было времени проявлять брезгливость. Я еще раз протерла очки полой куртки и водрузила их на нос. Прав был командор. Вот смеху-то — в полной тьме в темных очках!

Правда, смешно мне совсем не было. И темно — тоже.

Не то чтоб свет озарил всё вокруг, но непроглядная темень сменилась гнетущим сумраком. Больше, пожалуй, ничего не изменилось. Но, по крайней мере, я была в состоянии различать предметы, и могла вернуться на стену, не разнеся при этом половину крепости. И я поспешила наверх.

На смотровой площадке что-то смутно мерцало. Доктор Халигали таки приволок из лаборатории ведро с «чаем Вылезария» и пытался поддержать едва разгоравшийся огонек.

Фон Штепсель и другие братья-гидранты подбадривали его, а я не стала мешать, обратив свой взор за пределы крепости. И тут мне стало не по себе. Потому что я всё отчетливо увидела.

Я, вообще-то, несмотря на былую работу в военной академии, человек не военный. Но жизнь так складывается, что вооруженных конфликтов не избежать. И зрелищем боя смутить меня трудно. Даже если это не бой, а резня. Но те, кто добивал сейчас не успевших разбежаться сторонников мятежного генералиссимуса… очки Малагиса позволили мне их разглядеть. Плоть, одевавшая их, не была настоящей плотью. «Какая-то взвесь», сказал мне Генрих. Туман, густившийся до такой степени, что на него можно было натянуть одежду и дать в руки оружие. Да, мечи и топоры, отнимавшие жизни кондотьеров и рыцарей, были самые что ни на есть подлинные. И подлинная кровь текла под ногами убийц, но не текла в их жилах. А самым жутким в открывшемся мне зрелище было облако, что вилось в небе над призрачным войском. Облака или тучи такими не бывают. Не похожи они, знаете ли, независимо от погоды и времени суток, на раскинутое по небу полотнище. Уходило это полотнище на юг, теряясь за горизонтом. Как ковер. Нет, как скатерть. И, зависая над головами призрачных воинов, заканчивалось — или начиналось? — в обозе.

Я озадачилась. Какой, Ядрена Вошь, у призраков может быть обоз?

И тем не менее… Приглядевшись, за сражающимися я увидела несколько повозок. На одной из них сидел седобородый старец и сноровисто работал спицами. Нити, из которых он вывязывал полотнище, возникали словно бы из ниоткуда, и больше напоминали полосы дыма, чем пряжу. А сам старичок-вязальщик, в отличие от прочего воинства, призраком отнюдь не был! Он состоял из плоти и крови… и он как будто почувствовал мой взгляд! Поднял голову и принялся присматриваться, не оставляя вязания.

Край Неминуемый! Мне следовало сразу догадаться — как только опрокинули шкатулку с темнотой. Мэтр Халигали упоминал, кто их делает.

Эти благородные черты, этот высокий лоб, эту окладистую белоснежную бороду я уже видела однажды. На портрете Анофелеса в Динас-Атасе.

Я сдернула очки и оказалась во мраке. Но ненадолго.

Как вчера, выброшенная в пространство тьма источилась, и свет вернул свои права. «Чай Вылезария», с которым возился Халигали, вспыхнул ярким пламенем. И еще более ярко пылал лагерь мятежников — шатры, палатки, обозные телеги. Самих мятежников не было. По крайней мере, живых.

Нас окружала Армия Теней.

Кто-то из братьев-гидрантов рыдая читал молитву, прося упокоить его в Злачном Месте среди праведников.

— Вот так и помрешь на голодный желудок, — глубокомысленно сообщил Лонгдринк.

У меня были на сей счет свои соображения, но ему докладывать о них я не стала. Снова посмотрела вверх — сперва туда, где у пылающего ведра стояли командор и доктор, затем — на небо, где вилась неведомая смертному глазу Дорога Скатертью.

Фон Штепсель воспринял мое сообщение спокойнее, чем я предполагала. То есть он, конечно, бранился, но меньше, чем мог бы.

— Чтоб живой человек спелся с нелюдями — никогда б я в это не поверил, убей меня гром, но это же маг! Никогда я магам не доверял, и великому магистру не советовал.

— Сдается мне, он там не один живой, — рискнула предположить я.

— Почему?

— Ему же есть-пить надо? А сам он добывать еду не может — он же вяжет, руки заняты… И призраки вряд ли его снабжают, хоть он их и контролирует.

— Почему «контролирует»? — прозвучал голос доктора Халигали. Его известие о наличии Анофелеса в стане призраков удручило больше, чем тот факт, что мы находились у этих призраков в осаде. — Может он у них в плену?

— Посмотрите сами, — я протянула доктору очки. — Окуляры показывают находящиеся в пределах видимости предметы и явления, связанные с миром мертвых в так называемой «зоне сумерек». Ваш Анофелес нынче ступил в эту зону и, похоже, неплохо себя чувствует.

Доктор надулся и очки не взял.

— Ничего из этой дребедени я не понял, — заявил фон Штепсель, — но вижу одно — они не нападают. Если бы они пошли на штурм, то не помог бы нам ни великий магистр, ни маршал Водан Вступе-Миллер. Разве что сам великий Вылезарий… да и то неизвестно, на чьей стороне он бы сейчас сражался. А они ничего. Стоят. Хотя раньше стратегия и тактика у них была такой: напали, перебили, смылись.

— Но этого не может быть! — доктор никак не мог смириться с мыслью об измене наставника. — Нападение нелюдей… хорошо, будем называть их призраками… начались много раньше исчезновения мага Анофелеса. И зачем ему было предсказывать явление пяти героев, как залог победы, если он замыслил измену?

— Много нам напобеждали ваши герои! — рявкнул фон Штепсель. Я кивнула.

— Вот именно. А изменения в Армии Теней, о которых говорил командор, связаны с переходом на их сторону Анофелеса.

— Я всё равно ничего не понимаю! — в отчаянии воскликнул доктор. — Вдруг произошла ошибка? Вдруг это не Анофелес, а призрак Анофелеса?

— Я, вообще-то, тоже в толк не возьму, — пропустив мимо ушей последние слова, признался фон Штепсель, — с чего призраки так озверели. Они, сколько было известно, смирные, только и могли что напугать.

— И еще мы так и не ответили на вопрос, что дало им видимость плоти и силу держать оружие. Вся надежда на вас, доктор. Одну ночь вы уже потеряли, кто знает, сколько времени в запасе, чтобы расшифровать гримуар Логистиллы.

— Да при чем здесь эта книга!

— При том, что Анофелес завладел Дорогой Скатертью. А гримуар посвящен этому явлению. Узнав, что это такое, мы, возможно, поймем, как его уничтожить.

— Хорошо бы, — мрачно сказал фон Штепсель. — И всё-таки, почему они не нападают? Ночи ждут? Так они в любое время с подачи вашего мага, ночь могут устроить.

— Думаю, хотят довести нас до нужной степени испуга. Подержат сутки в полном неведении, а потом выдвинут свои условия.

— Первый раз в жизни хотел бы, чтоб женщина оказалась права, — командор мрачнел всё больше. — Потому как вампира можно убить осиновым колом, оборотня — серебром, дракона — добрым мечом… но как убить призрака?