Падение Арконы - Владимир Егоров

Нет, если в тебя действительно стреляли…

— Всеслав! Ну, что ты говоришь? Они продырявили мою дверь в трех местах. Дырки величиной с кулак.

Помповое ружье. Правда, теперь я ученый…

— …Хорошо! Но может, это просто кто-то сводит счеты?

— Нет, Всеслав! Речь идет о моих разработках, о моей книге. По правде, мне очень нравится их постановка вопроса. Но вот то основное в чем мы расходимся окончательно и бесповоротно: я считаю, что единственным законом личной и общественной жизни может быть лишь внутренний нравственный закон каждого. Я был бы им Братом, если бы мне оставили мою собственную совесть, мое собственное представление о справедливости, а не навязывали в качестве чего-то несомненного справедливость Братства, Совета, Магистра. Им не угодило, что моя книга, а они как-то о ней проведали, не подлежит их принципу «свободного распространения»… По-ихнему я занимаюсь «умышленным сокрытием информации», однако, оставляю за собой святое право что-то рассказывать всем, а что-то утаивать до поры до времени.

— Узнаю прежнего Игоря. Раньше тебе не нравилось христианство.

— Я и сейчас не признаю его милосердия! — взбеленился Игорь, — А знаешь почему? Потому что институт Христа, как и это пресловутое Братство, искажает мои представления о Справедливости. И не надо меня уверять, Всеслав, что христианская справедливость есть милосердие. Иегова, да и Христос, милосердны далеко не всегда, хотя, возможно по-своему они и справедливы. У язычников-русов, и не мне это тебе говорить, не было понятий Добро и Зло, их заменяли более объемлющие Правда и Кривда. Скажи-ка, злой ли Сатана? Злой и гадкий — ответит любой школьник. А бог какой? Выходит, добрый! Так почему же служители Господни, Церковь, всякие там Ордена, да Монашества, призывая к всепрощению от имени Христа, развили такую кипучую деятельность, что вырезали и втоптали в грязь целые народы?!

И наш в том не исключение! От какого-такого великого добра это сделано? Я сужу, пусть судят и меня. Но по Кривде все кругом, ох и по Кривде!

— Так и пишут же — Правда к небесам вознеслась, а Кривда — по Земле бродит, — усмехнулся Всеслав, а затем уже серьезно добавил, — По-моему, основная заслуга христианства именно в том, что оно утвердило понятия Зла и Добра.

— Ой, ли? Это общее заблуждение. Христианство не придумало ничего нового. Заратустра, то бишь по-гречески Зороастр, первый из известных мне пророков, по меньшей мере за двенадцать веков до Христа говорил, и Гаты это подтверждают:

«Воистину есть два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью. В мысли, в слове и в действии — они оба, добрый и злой…» И так далее. Когда духи эти впервые столкнулись — появилось бытие и небытие. Первый, Ахура-Мазда — добрый, святейший и праведный, выбрал бытие. Заметь! Праведность — от слова «Правда». Его противник в зороастризме — Ангхро-Маинйу*, тоже первичный, но крайне зловредный дух, отец лжи — он выбрал себе небытие… Этим Заратустра хотел подчеркнуть тот выбор между добром и злом, который делает в своей жизни всякий человек. Вся этика христиан взята у иранцев! — выпалил Игорь и отхлебнул из чашкиА у тебя отличный чай?.

— Спасибо. Но, как я знаю, ни одна другая религия мира не исповедует милосердия и прощения. Разве еще буддизм? И когда я вижу переходы метро полные нищих, я спрашиваю себя — хорошо ли то, что они нищие?

— Милосердия? Да. Но не «прощения».

Многие из нынешних уличных бродяг виноваты сами, они пили, кутили, доверяли прощелыгам, голосовали все, как один, ну и получили по заслугам и это справедливость.

— Но мне их жаль! — молвил Всеслав.

— И мне! Мне тоже их жалко, однако, нет худа без добра. Кто-то на их примере научится уму разуму. Значит, нельзя утверждать, что это Зло или порождение Зла.

— Хорошо, Игорь, я привел неудачный пример. Пусть хозяин бьет свою собаку. Не надо космологии! Скажи — это Зло? Подонок изнасиловал девушку — это Зло?

— Да! Это зло. Я вовсе не отрицаю категорий морали, но есть нечто более первичное — Справедливость. Ею и надо руководствоваться. И Добро — это не справедливость! Если собака меня укусила ни с того ни с сего — я ее пристрелю. Хозяин собаки, но ты ведь понимаешь, что речь здесь совсем не о животных, посчитает меня злым, да и сука тоже, но это ведь ложь! Скажи, я злой или добрый?

— Не знаю.

— И Бог, коли созданы мы по его образу и подобию, также не может быть ни добрым и ни злым. А справедлив он в меру того, как того хотят люди. Кто в первую очередь хочет? А все они — жрецы. Какое такое православие вновь насаждают в наших школах, проповедуют в эфире, демонстрируя бесконечные службы. Кто это возомнил, что Россия — православная страна. Ею и Русь-то никогда не была. А почему бы вновь не вернуться к язычеству? Чем плох индуизм?

Буряты, а их не так мало — буддисты. Да и магометанство, на первый взгляд, вовсе не такая изуверская вещь, как вещают газетчики. Выбор веры это вопрос личности, отдельного человека, но не общества и государства, вместе с ним. Хоть в чем-то, но большевики были правы.

Христианство всегда было наиболее нетерпимой религией. Остается ею и поныне, когда со всех трибун трубят нам о всеобщем согласии и примирении. Было бы странным, если в ответ на принуждение у меня, например, не рождался бы протест. И дело даже не в том, что когда-то с подачи церковников истребили несогласных. Верные продолжатели идей вечно перегибают палку.

Христианство — это лингвистическая экспансия. Языческое, еще арийское, «дэва», то бишь «бог», дало начало слову «дьявол». Экий поворот? Смешно? Лучезарный Световит вдруг сделался Люцифером. Ничего не напоминает, Всеслав? Все в лучших традициях. Ты посмотри как засорен наш язык. Он дважды засорен, трижды!. Ты же прекрасно знаешь, что язык и имя человека оказывает влияние на всю его дальнейшую жизнь. Сколотский Колоксай человек-солнце — стал Николаем. Связи нет между Никэ — богиней победы, отсюда и Нико, и Коло- русским Колей. Вот и пресмыкаемся всю жизнью. А Иванов развелось видимо невидимо? У тебя имя редчайшее по нынешним временам… И что же? Снова крестят? Снова Иоаны, Петры, Ильи, Микаэлы? Нет у нас «боров» — не способны славяне бороться. Не так много «славов» все больше Борисами да Стасиками кличут — и славы не осталось у русских. Что же, все сначала? Это усеченное Влад вместо Владислав. Ни одного же нормального имени на слуху нет — Зяма, Ростик, Маня, Леня, Геня, Кеша…

Религия — не Вера, а институт власти.

Насколько лжива государственная религия, настолько лживо государство.

Оно всегда аморально, как и всякая машина. И общество, ею воспитуемое тоже. Кругом иностранные вывески, этикетки, рекламы, демократические термины. Диджеи, плюралисты, шопы, мены. Ни один другой народ, кроме русских, конечно, не допустит над собой подобного издевательства. Или вот еще один казус! То справа, то слева орут:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});