Демон Монсегюра - Ольга Крючкова

– Как выгонят?! – возмутился шевалье. – Сколько надо уплатить?

– Два золотых флорина. У меня нет таких денег, – граф прослезился.

Огюст подумал: «По всему и так видно, что старик живёт впроголодь. Прислуга разбежалась, остался один, и тот – в старой ливрее, наверное, ему просто некуда идти…»

Шевалье забыл о цели своего визита, проблемы старого графа захватили его. Недолго думая, Огюст вытащил кошелёк, где лежали ещё десять золотых флоринов, три из которых придётся отдать капитану Финбоу, а остальные сейчас были просто не нужны.

– Вот, ваше сиятельство, возьмите, здесь семь золотых флоринов, – Огюст достал деньги и высыпал их на стол. – Я, как родственник, не могу оставаться в стороне от ваших проблем и просто обязан помочь. Да и потом, я не хочу, чтобы в Бланшефоре хозяйничал барон-француз.

Граф растрогался и прослезился.

– Дорогой мой мальчик, ты всегда был добрым и славным, как Марго! Я уже настроился покинуть свой родовой замок и умереть в пещере в горах. Этих денег хватит на уплату долгов, да ещё и налогов надолго вперёд. Рене, приготовь нам в честь такого праздника курицу из тех, что остались.

– Ваше сиятельство, они же все дохлые – одна кожа да кости, стыдно угощать таким мясом молодого гостя!

– Что поделать, Рене, других ведь нет.

Пока Рене и граф решали хозяйственные вопросы, Огюст попросил дозволения пройтись по замку, вспомнить детство. Граф не возражал.

Картина, представшая взору, была удручающей: всё поросло пылью и грязью, в замке давно не убирались. Мебели в комнатах явно поубавилось, а некоторые были просто пусты. Видимо, она пошла на растопку камина зимой. Статуэтки Бафомета шевалье не нашёл ни на одном из комнатных каминов, в парадном зале её тоже не было. «Может, старик продал статуэтку или её вообще потеряли, подарили кому-нибудь? То, что Бафомет снился мне, ещё ничего не значит», – размышлял Огюст. Наконец, отчаявшись найти статуэтку, он вернулся в комнату графа.

– Да, постарел Бланшефор.

– Все стареют, мой мальчик, и люди, и замки.

– Скажите, ваше сиятельство, у вас на камине в зале стояла интересная статуэтка восточной работы, говорят, она принадлежала ещё нашему славному предку Раймонду IV.

– А да, была такая… Не помню, что с ней стало… – граф пошамкал, напрягая память. – Так я приказал её убрать – от греха подальше. Ценная вещь, а сейчас времена неспокойные.

– Так значит, она цела? – Огюст не поверил своим ушам.

– Цела, цела, мой мальчик… – граф опять пошамкал. – Должна быть на чердаке, но там разве найдёшь…

– Как же я забыл про чердак! – воскликнул шевалье. – В детстве я очень любил туда забираться. Там было так много интересного!

– Чего уж! Один хлам, лет пятьдесят не убирали.

Огюст тут же сорвался с места и, мигом пролетев по коридору, поднялся по винтовой лестнице на чердак. Дядюшка не преувеличивал – здесь не убиралось лет пятьдесят точно. С деревянных стропил спускались кружева пыли, всюду – куча хлама, вытертые до дыр ковры, старые прохудившиеся кастрюли, лошадиная упряжь, изуродованные временем башмаки. Огюст никогда не видел такой свалки.

В самом дальнем углу, под обрывками какой-то серой рваной рогожки, он заметил два сундука. Огюст сбросил с них рогожку, пыль не разлеталась, а, слежавшись от времени, отвалилась лохматыми кусками. Он открыл ближайший сундук, сверху лежали книги французских, греческих и итальянских авторов. По всей видимости, граф Луи читал их в молодости. В этом сундуке были только книги. Какое разочарование!

Огюст открыл второй и машинально схватил книгу. «О! Да, это дневник графа Раймонда IV о Первом крестовом походе! Какое плачевное состояние! Обложка отвалилась, пергамент замусолен до дыр. Кто-то читал его слишком часто, возможно граф», – размышлял про себя шевалье. Он разбирал дальше, попадались всё больше фолианты на латыни.

И вдруг в руки попался холщёвый свёрток, Огюст и развернул его и обомлел: «Неужели?! Бафомет!!! Глазам не верю!!!» Статуэтка была в полном порядке, на руке божка болтался какой-то свиток. Огюст развернул пергамент и прочитал заклинание.

Невольно шевалье объял ужас:

– Наполнять чашу статуэтки кровью! О, Господи… Ладно, разберусь позже, как с ней обращаться. Главное – я нашёл Бафомета! И могу возвращаться…

Он тщательно завернул статуэтку в холстину и убрал в сундук, решив, что заберёт позже, когда отправится в обратный путь. Огюст поспешил к графу Луи на званый обед, приготовленный из тех тощих птиц, которых он видел, въезжая в замок. Курица, как и предупреждал Рене, была жёсткой и костлявой. Но Огюст проголодался и с удовольствием сгрыз всю порцию, любезно сервированную Рене. После обеда старый граф и племянник долго предавались воспоминаниям. Огюсту не хотелось обижать старика, и он вежливо выслушал излияния дядюшки, как и подобает воспитанному племяннику.

Граф Луи вспоминал золотые времена Бланшефора, закончившиеся семьдесят лет назад. Его мать, Изабелла, правила замком твёрдой рукой после смерти мужа. Этьен Готье, отец графа Луи, был простым рыцарем. Он прибыл в замок с отрядом рыцарей-тамплиеров с Кипра и поступил на службу к деду графа, то есть к прадеду Огюста. Когда отряд тамплиеров появился в Бланшефоре, Изабелле исполнилось десять лет, Готье уже тогда был сильным и взрослым мужчиной. Когда же Изабелла в шестнадцать лет вышла замуж, Готье было примерно лет тридцать. Граф Луи рассказал, что отец погиб при защите Тулузы в 6732 году. В том году окончательно разорили Раймонда VII, после чего он умер. «Сколько же лет графу Луи? Восемьдесят пять? Девяносто?» – в голове Огюста всё начало путаться, он сбился в расчётах и, перестав слушать графа, окунулся в свои мысли. «Главное, я достиг цели – Бафомет найден… Возникает другая проблема: куда его спрятать в замке Крэг Фадриг?.. Впрочем, об этом позаботиться Федельм… Кто бы мог подумать, что я женюсь на женщине, обладающей тайными знаниями друидов! Здесь бы её сочли ведьмой и сожгли на костре. А в Шотландии всё иначе…»

Неожиданно шевалье вспомнил о тайнике ордена в горах. Перед глазами отчётливо всплыла тропинка, ведущая к «висячему камню». Конечно, Огюст давал себе отчёт в том, что о тайнике в горах он услышал во сне от своего прадеда. За минувшие сто лет его мог найти кто угодно. Да и вообще существовал ли этот тайник в действительности? А не являлся плодом его воспалённой фантазии. Огюст решил, что проверить не помешает, это не займёт много времени, к капитану Финбоу он доберётся без опозданий.

Наговорившись с дядюшкой вдоволь, он не заметил, как наступил вечер. На ужин перекусили незатейливыми хлебными лепёшками, более похожими на крестьянские – одна мука и вода.