Песнь Люмена - M. Nemo

— Зачем такой риск?

Карнут прекрасно понимал вопрос Люмена.

— Жадность. Они пытаются копаться в мудрости Чертога выискивая её крупицы, не зная потом, что с ними делать.

— И всё же. Исключая все мыслимые и немыслимые пороки, что остаётся?

Карнуту не понравилось, как тот говорит с ним, будто наводя на определённую мысль.

— Что ты хочешь сказать? — решил прямо спросить он.

— Я хочу сказать, что рисковать подобным образом, подставляя род такой большой опасности и лишаясь всех мыслимых привилегий можно лишь рассчитывая на куда большее вознаграждение.

— Такое как выращивание легионеров.

Ответом ему было молчание.

Или причина в другом? Если их отвлекают от чего-то куда более важного? Но от чего?

— Для выращивания легионеров нужно так же неисчислимое знание Чертога и соответствующие технологии, — заметил подхватывая мысль Шайло. Впрочем, как всегда, он обратил её в другую сторону. — Нужно проверить все замки и дворец иовов на обнаружение запретных технологий и запасов кристалла. Арест Ашарии обусловил это.

— Если такова будет воля Его, — сказал Карнут обдумывая слова.

— Вы думаете те, кто получил данные не позаботились о собственный скрытности? — поинтересовался Люмен, обращаясь ко всем сразу. — Они станут держать инкубаторы у себя или же попробуют совершить подобное в тех местах, куда не положено проникать человеку. Мы можем кинуть силы на проверку родов, но это ничего не даст.

— Почему?

Он и сам не знал, интуитивно видя за этим всем ум куда боле острый, чем представляет Карнут. Странное переплетение причин и следствий, уходящие во тьму выводы. Ещё более импульсивное не объяснимое поведение тех, кто так рискнул с Ашарией, тем более что это и были вероятнее всего иовы. Из-за невозможности проследить сигнал усыпление роду не грозит. Но отсюда следует арест на все действия и передвижение. И на добычу кристалла.

— Иовы заплатят за своё отступничество, — изрёк до того молчавший Лукас. — Мы же поступим так, как повелит Он. До прибытия в Чертог Ашария в течение десяти лет посетила замки ноинов и ушадов как оперная дива. Они давно готовили своё предательство пытаясь замаскировать его. Но никто без ведома иовов не успел бы вживить в неё кристалл.

Всё это Карнут уже обговаривал с Императором. Если же в произошедшем были и другие стороны, ему о них не сообщили. Был отдан приказ доставить предательницу в комнату и усыпить. Отследить конечный пункт назначения получателя информации и мгновенно выслать группу перехвата. Не дать данным попасть в чужие руки. Всех, кто имеет отношение к информации — усыплять, даже если отношение косвенное. Ни в коем случае не допустить её распространения.

И всё же Он был как всегда спокоен. Ни одного лишнего жеста или мимической реакции. Император прошёлся вперед, словно обозревая лишь ему доступное видение, остановился. Карнут жаждал увидеть свет всезнающих, мудрых выцветших от времени глаз. И Император посмотрел на него.

Карнуту не нужны были слова, чтобы понять.

«Будет исполнено».

Уже когда все разошлись, Люмен обратился к Шайло.

— Ты не должен был отводить её в комнату.

Тот удивился.

— Почему?

— Потому что ты подал ей руку.

— Она предатель, осквернить своими действиями Чертог…

— Не имеет значения предатель она или еретик. — При последних словах Шайло хотел было мотнуть головой, но не успел. Люмен заговорил снова:

— Идёт против Чертога по своей воле или же по принуждению. Ты дал ей своё тепло протянув руку. И ты не должен был вести её на усыпление.

— Я исполнял приказ Императора.

Они друг друга не понимали.

— И всё же ты о чём-то думаешь. Оно засело в твоём сознании и тревожит, — обратился к Карнуту Император.

— Это то, о чём говорил Люмен.

— Ах, Люмен. — Что-то в Его голосе изменилось, или же то только мираж. — Что же он сказал, сын мой?

— Что для такой рискованной операции должна быть большая награда. Намного превышающая всё то, что получат как последствия иовы. Ведь это они организовали сбор информации и вживили в черепную коробку кристалл.

— Они.

— Так чего же…

— Хотят. И сами не знают, к чему на самом деле стремятся. Как ещё не открывшие глаз щенята тыкаются носами куда ни попадя.

Видно было, сегодня Императором владело возбуждённое, насколько это возможно для него, настроение. Движения стали быстрее. Понимал и Император, что это заметил его легионер. И позволял тому наблюдать не впадая в привычный покой и умиротворение.

— Хотя, — Император иначе посмотрел на Карнута, как будто тот не мог понять Его слов. — Как старые ослепшие псы, в которых не осталось жизни, но те каким-то чудом продолжают существовать. Их глаза изъела катаракта. И всё же собака по привычке хочет служить и лаять, бросаться на врагов и защищать дом. Вот они и бросаются, куда бы только броситься. Лишь бы лаять и кусаться.

— Мы уже выслали легионеров и сопровождающих стражей к иовам и прочим династическим родам.

— Хорошо.

— Будет ли позволено осуществить полную проверку с целью обнаружения незаконных механизмов и кристалла.

— Да.

Карнут ощутил желание и дальше задавать вопросы, как будто так мог дотянуться до понимания, которое как призрачное сияние ускользало от него лишь проявляя себя в стороне.

— Ты всё ещё думаешь о цели. Вижу, Люмен смутил и твой ум.

— Лаять и кусаться, — как будто убеждаясь в истинности слов, проговорил легионер.

Император одарил его мудрым всепроникающим взглядом. Раз такова природа мирозданья, то не стоит искать в ней ошибки или же нарушенного порядка. Династии всегда пытались урвать побольше власти. В самом деле, как те изголодавшиеся псы за разбрасываемые куски мяса.

Император отвернулся. Лишь Ему одному было известно, что когда двери за пленной закрылись и она осталась одна, к ней молча и бесшумно подступил сон и так же молча занёс изогнутый кинжал над головой. Так же бесшумно опустил его, нанося сонные раны. После чего пульс пленной выровнялся, как и дыхание. Грудь мерно опадала, а глаза закрылись. Она уснула. Сон поднял тело, чтобы скрыться с ним в тёмном проходе. Правосудие свершено.

В Чертоге будут говорить, она умерла по воле Императора.

— Карнут, пришли ко мне Люмена.

— Да, Император.

Легионер вышел.

«Порядок вещей. Естественный ход существования как первостепенный приоритет. Удивительная человеческая особенность характеризовать нужное».

— Мне необходимо подумать, Шайло.

— О чём?

— Ещё не знаю.

— Тогда иди и думай. Я приду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});