Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Однако, он не оставил ей выбора, явившись домой к семи часам вечера. Демонстративно убегать наверх — было глупо и неправильно. Потому она осталась спокойно сидеть в столовой за столом, над своими зарисовками. И лишь с некоторым ироничным весельем поглядывала на суматоху, поднятую экономкой, едва ворота раскрылись перед машиной Соболева.

К тому моменту ей уже доставили заказанную одежду и сейчас Карина, вопреки всему, чему достаточно долго обучалась, сидела в домашнем костюме. Да, без сомнения, тот был стильным и дорогим. Тонкий, качественный трикотаж голубого цвета безукоризненно сидел на фигуре, с размером консультант не ошиблась. Но факт оставался фактом — данный наряд сложно было спутать с фривольным домашним платьем или откровенно-сексуальным шелковым халатом. Так она оделась бы, вернувшись к себе домой, в родную квартиру, а никак не при мужчине, якобы являющимся ее покровителем. Ну не смогла Карина удержаться — ее подмывало проверить опять и опять. Никак не укладывалось в сознании, что Соболев действительно имеет в виду то, что говорит.

Константин довольно быстро появился в столовой, видимо, охранник сообщил, где «все», если относить к этим «всем» суетящуюся экономку, то и дело бросающую на Карину убийственно-брезгливые взгляды, и саму Карину, собственно.

Соболев принес с собой запах мороза и снега, она даже смогла рассмотреть несколько снежинок в его русых волосах, которые еще не успели растаять. Странно, а Карина и не заметила, что за окном пошел снег. Даже в голову не пришло выйти на улицу, пока бродила по дому.

Он остановился у входа и внимательно осмотрел всю эту суматоху с позвякиванием тарелок и столовых приборов. Перевел глаза на Карину. Медленно обвел ее глазами с ног до головы и широко улыбнулся чему-то, понятному лишь ему одному.

Она молча кивнула и вернулась к своему занятию.

— Что это? — Константин кивнул на листы бумаги у ее локтя.

Карина уже давно обратила внимание, что он не считал нужным здороваться или прощаться. Просто уходил, а потом — начинал разговор так будто вышел в соседнюю комнату. Максимум, мог кивнуть.

— Ничего существенного. — Отложив карандаш, Карина перевернула эскизы и отодвинула те в сторону. — Развлекаюсь, от безделья.

— Покажешь? — Расстегнув пуговицу на пиджаке, Соболев сел все на то же место, что и утром, напротив нее.

Ее так и подмывало уточнить, помыл ли он руки, зайдя в дом? Но Карина прикусила язык и только вежливо улыбнулась.

— Не думаю.

Он хмыкнул, но больше не настаивал.

— Я так и не увидел твоего резюме. — Немного отклонившись, чтобы видеть ее, когда бледная Валентина Васильевна начала расставлять блюда с ужином, заметил Константин.

— Не было времени, как-то. Да и когда мне браться за такой проект? — Карина взмахнула рукой, словно подчеркивая размеры его дома. — Здесь надо много времени. А я не люблю бросать работу недоделав.

— Тебя никто не гонит, и не торопит. — Заметил он, продолжая все это время изучать ее.

Причем, в его глазах открыто читался веселый интерес.

Карина предпочла и в этот раз ограничиться сдержанной и пустой улыбкой. Ей не хотелось, чтобы он вел себя так. Не хотелось сидеть здесь и гадать, что именно значат слова и взгляды Соболева.

Вместо этого она перевела глаза на стол, уставленный едой.

А Фрекен Бок расстаралась для Соболева: вареный картофель клубнями, молодой совсем не по сезону, залитый растопленным маслом и присыпанный свежим укропом; свежий же салат; запеченная с овощами баранина, от которой по столовой распространялся тягучий, пряный аромат розмарина и чеснока. Крупные оливки, буквально блестящие, лоснящиеся своими темно-бурыми боками. Острый сыр.

Интересно, вчера их потчевал так же? Она из-за боли как-то на еду внимания не обращала. А теперь, сравнивая с предложенным ей сегодня обедом — развеселилась.

Обведя глазами все это изобилие, она глянула, как Соболев насыпал себе картофеля, посмотрела на стоящую перед собой тарелку, и перевела взгляд на Валентину Васильевну, застывшую сбоку.

— А что, овсянка уже закончилась? — Невозмутимо поинтересовалась Карина у экономки.

Та вдруг побледнела, а по полу загрохотал выпавший из ее рук нож.

Ой, кажется, Валентина Васильевна разнервничалась, вон и руки задрожали. Или это она в нее хотела запустить острый предмет?

Карина одарила очередной милой улыбкой Соболева, который внимательно наблюдал за этой сценой, и насыпала себе салата. Она, ведь, никогда не претендовала на роль кроткой, белой и пушистой, правда? А эту «дракониху» было и не грех немного подергать.

Экономка злобно глянула на нее исподлобья, и бросилась поднимать оброненный нож. После чего выбежала из столовой, видимо, на кухню, за чистым.

— Что это было?

Константин откинулся на спинку своего стула, спокойно глядя прямо на Карину. Даже голову немного наклонил в бок. И эту его привычку она уже запомнила.

— Что именно? — Уточнила Карина, поднося ко рту салат, и неторопливо тот прожевала.

Но до того как Соболев ответил, вернулась Валентина Васильевна. По тому, как тяжело та дышала, Карина предположила, что экономка очень боялась оставить их наедине. Волновалась о том, что Карина передаст Соболеву ее монолог с духовым шкафом?

Она не планировала этого делать, но и посвящать Валентину Васильевну в свои планы — не собиралась.

— Я хочу получить свой телефон обратно. — Наколов на вилку очередной кусочек салата, заметила Карина.

Соболев, решивший, наверное, продолжить разбор предыдущего инцидента потом, отрезал себе баранины.

— Не вижу смысла. — Спокойно проговорил он.

Причем так, что сразу становилось ясно — все, тема им обдуманна и уже решена. А значит, для любого обсуждения закрыта.

Карина аккуратно отложила свой нож и вилку, и с огромным интересом посмотрела в темное окно.

— Мне казалось, что это мой телефон, а значит — мне, а не друзьям решать, нуждаюсь ли я в нем. — Заметила она нейтральным тоном не глядя на Соболева.

Что-то тихо звякнуло. Видно Константин отложил свой столовый прибор. Раздались тихие шаги. Судя по их тяжести — Валентина Васильевна покинула столовую.

— Ты можешь забрать с него необходимую информацию.

Карина посмотрела в его сторону. Константин сидел, смотря в упор на нее и, оперев локти на стол, переплел пальцы перед лицом.

Длинные пальцы, немного резковатые по очертаниям, словно наспех вытесанные кем-то. Без всякого маникюра. Это она помнила все потому же вечеру, когда эти самые пальцы путали, сжимали и перебирали ее волосы.