Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах - Гагик Карапетян

В Леоне 5 июня нас ожидала сильная команда Франции, где выступали такие «звезды» мирового футбола, как Жиресс, Тигана и Платини. Кстати, размещались обе команды по соседству (центрфорвард Жан-Пьер Папен, будущий обладатель «Золотого мяча»-1991, заехал 13 июня к нам, чтобы поздравить с днем рождения Рината Дасаева). После убедительной победы над венграми настроение у ребят, конечно, оставалось приподнятым. Неплохим оно было и у французов. В дебютном матче – правда, с более скромным счетом 1:0 – они взяли верх над канадцами.

Накануне встречи Валерий Васильевич, видимо, памятуя о том, что играть придется в 16.00, в самую жару, назначил предматчевую тренировку именно на это время. Я зашел к Морозову:

– Давай поговорим с Валерием Васильевичем, чтобы перенести занятие на более позднее время (вечером температура резко снижалась). Иначе адаптации не добьемся, а энергетика футболистов пострадает.

– Ты прав! Пошли!

Замечу, что участие Юрия Андреевича в подобных разговорах с Лобановским добавляло в дискуссию изрядную долю «перца». Во взаимоотношениях с главным тренером некое неформальное право «старослужащего» – а Юрий Андреевич на пять лет старше Валерия Васильевича – видимо, избавляло Морозова от лишних комплексов. Поэтому он, когда считал нужным, смело вступал с Лобановским в спор. И, рубя, по своему обычаю, правду-матку сплеча, не стеснялся в выражениях. Интеллигентный Симонян в подобных «схватках» играл роль «третейского судьи». Словом, я с удовольствием наблюдал за этим неподражаемым действом.

Правда, на этот раз ни зрелища, ни дискуссии не получилось. Все свелось к краткому диалогу. Потому что, зайдя с нами к Лобановскому, Морозов цветистую вступительную речь закатывать не стал, а предпочел сразу предоставить слово мне:

– Васильич! – интригующе произнес он. – Савелий хочет поговорить!

– А что случилось?

– Валерий Васильевич, – обратился я к насторожившемуся Лобановскому, – давайте перенесем тренировку на вечер!

– Действительно, – мгновенно включился Морозов, – чего будем ребят «мордой об асфальт возить»?

В воздухе повисла многозначительная пауза. Наконец, Лобановский повернулся в мою сторону:

– Савелий Евсеевич, объявите, пожалуйста, что выезд в 18.30…

Перенос сыграл положительную роль. Игра против французов получилась очень сложной. Но в конце концов стороны интуитивно пришли к выводу – ничья устроит и тех, и других. Сужу об этом хотя бы по тому, что как только счет стал 1:1, встреча перешла в позиционное русло.

Леон. Стадион «Леон». 5 июня 1986 г. Матч 1-го этапа XIII чемпионата мира. Стадион «Леон». 36 500 зрителей.

СССР: Дасаев, Бессонов, О. Кузнецов, Ларионов, Демьяненко (к), Яремчук, Алейников, Яковенко (Родионов, 68), Рац, Заваров (Блохин, 58), Беланов.

Голы: Рац (53), Фернандес (61).

– То есть последние полчаса превратились в шоу?

– Тогда, действительно, произошел комический эпизод. Чувствуя на себе жару, мы с массажистом до матча подготовили пластиковые кулечки с водой. Чтобы не бросать привычные, но тяжеловатые бутылки, ведро со льдом заполнили этими пакетиками, и по ходу матча кидали их ребятам.

Яремчук, вносивший разрядку в будни команды, поднял руку и посмотрел на нас. Поняв, что ему нужен кулечек, кинули его Ивану. Поймав пакетик, он продолжал играть, держа его в руке – у наших ворот возник острый момент, завершившийся угловым. Пока устанавливали мяч у флажка, к Яремчуку подбежал Жиресс, который, выхватив кулек, мгновенно выпил его содержимое. А наш хавбек, подбежав к бровке, попросил еще один пакетик.

– Прямо-таки сюжет для кинокомедии…

– Позволю себе еще одно «мексиканское» отступление с участием веселого хлопца из Западной Украины. Тогда он имел единственную слабость – неравнодушие к прекрасному полу. Причем Яремчук чуть ли не везде «отмечался». Гостиница в Ирапуато, безусловно, охранялась и была огорожена. Однако когда Ваня появлялся у входа в отель, куча местных девчонок уже ждала его за забором. О чем и на каком языке он с ними разговаривал, не представляю, но Яремчук энергично жестикулировал…

Кстати, когда мы въехали туда, в команду входил 21 человек. Ивана случайно разместили в одноместном номере с двумя кроватями. В первый же вечер Валерий Васильевич спросил меня: «Ну как, расселились без проблем?» – «Да, вот Яремчуку повезло». Лобановский тут же, не раздумывая, дал команду: «Договоритесь с кем-либо из ребят, но Иван должен иметь соседа!»

– Забавно, но возвращаемся к комфортно завершившейся для сборной первой стадии первенства мира-1986, когда советские футболисты, благодаря лучшей разнице забитых и пропущенных мячей, заняли 1-е место в подгруппе и вышли в следующий этап. Однако, помнится, как раз в плей-офф наших болельщиков и поджидало наибольшее разочарование?

БЕЛЬГИЯ – СССР – 4:3 (0:1, 2:1). 15 июня 1986 г. Матч 1/8 финала. Леон. Стадион «Леон». 32 300 зрителей.

СССР: Дасаев, Баль, Бессонов, О. Кузнецов, Демьяненко (к), Яремчук, Яковенко (Евтушенко, 78), Алейников, Рац, Заваров (Родионов, 72), Беланов.

Голы: Беланов (27, 69, 110 – пен.), Шифо (55), Кулеманс (75), Де Моль (101), Классен (108).

– Увы! Сначала в 1-м тайме советская команда пропустила гол. Во 2-м – еще один, но огромными усилиями свела игру к ничьей. Выяснение отношений в дополнительное время подвело черту – мы уступили.

– В чем же на этот раз коренилась причина обидного срыва? Опять тренер Лобановский виноват?

– В случае поражения виноватых всегда найдут. Но в данном случае причины, конечно, были. Коснусь лишь одной. И по-моему, главной. Ну, представьте: еще не вышли на оказавшийся для нас роковым матч с бельгийцами, а Симоняна отправили в Мехико подбирать для команды отель. Более того. Тем же вечером ко мне заглянули игроки во главе с Толей Демьяненко, чтобы поинтересоваться:

– Ну что, выбрал Никита Павлович гостиницу?

– Подождите, – говорю, – ребята! Бельгийцев еще надо обыграть!

А они чуть ли не с возмущением:

– Вы что, сомневаетесь?! Да мы их завтра лудить будем!

Вот и «долудились»!

– Правда, что во время того злополучного матча Лобановскому плохо стало?

– Сущая правда! Когда закончилось основное время (2:2), Валерий Васильевич закричал:

– Савелий, сердце!

А я как назло, выходя на поле, сердечные таблетки из чемоданчика выложил – во время игры они вроде ни к чему. Побежал в раздевалку. Лобановский сидел на лавочке. И не уходил до тех пор, пока препараты не подействовали и ему не полегчало. Мой диагноз – коллаптоидное состояние в результате стресса. Проще говоря, приступ, вызванный шоковым состоянием. Так ведь было от чего впадать в шок!

– Как, кстати, вел себя Лобановский в раздевалке после побед или поражений?

– Обычно на его лице ничего нельзя было прочесть. Когда по ходу матча ребята выигрывали, Валерий Васильевич в перерыве в раздевалке обыденно, без эмоций вносил коррективы. Ведь встреча развивалась в русле, которое он задал.

Когда же сборная уступала, не кричал, не ругался, не стучал по столу кулаком. А найдя короткую, но емкую форму выражения, строго и жестко высказывал претензии к тем футболистам, кто своими действиями или бездействием ломал игру и намеченный им план.

– Вы упомянули емкость слов, которые Лобановский находил для выражения мыслей. Но пользовался ли он при этом экспрессивными, но непечатными словами, которыми, как мы знаем, грешили некоторые прославленные отечественные тренеры?

– Нет! К таким «усилителям» Валерий Васильевич не прибегал. Ему хватало ума, интеллигентности и таланта найти нужную экспрессивность в ином. Но судите сами! У Блохина, как правило, не бывало плохих матчей. В играх любого статуса и уровня – и уж тем более за сборную – он всегда старался демонстрировать экстра-класс. И что бы ни случалось, почти никогда не опускался ниже определенной, весьма высоко им самим поднятой планки. Но вот редчайший случай.

В 1-м тайме одной из неофициальных встреч ряд эпизодов с участием этого замечательного игрока вызвал острое недовольство Лобановского. В перерыве Валерий Васильевич не стал, как это сделали бы на его месте многие другие, распекать Блохина. Просто на секунду около него задержался. И кратко, но жестко бросил: «А ты – одевайся!» В том смысле, что, дескать, можешь снимать спортивную форму, одеться во все цивильное – на поле выйдет другой. Вконец обескураженный Олег прямо-таки взвился:

– Валерий Васильевич! За что?

– Мне такая игра не нужна, – пояснил Лобановский. И чтобы совсем расставить все точки над «i», добавил:

– Ты, Блохин, как все!

То есть дал понять, что у него, Лобановского, кое-как относиться к игровым обязанностям не позволено никому. Даже очень большому футболисту…

Характерно, что, «встряхнув» эмоционально Олега, Валерий Васильевич, в конце концов, на 2-ю половину матча его оставил: «Ладно, выходи. Первые 15 минут посмотрю, что ты из себя представляешь». И таким образом поступил мудро. Потому что, выйдя на поле, Блохин прямо-таки расцвел.