Обитель чародеев - Дэвид Эддингс

– Она говорит, чтобы вы не бросали крошки на чистый пол, – перевела Вордай, вынимая хлеб из печи. – Крошки выводят её из себя.

– Мы постараемся, – пообещал Белгарат.

Еда Гариону показалась необычной. Похлебка с крупными кусками рыбы была приправлена необычными растениями. На вкус похлебка оказалась восхитительной. Окончив есть, он с неохотой заключил, что Вордай по кулинарной части мало чем уступит тете Пол.

– Отлично, Вордай, – поблагодарил Белгарат, отодвигая пустую миску в сторону. – А теперь, я так думаю, перейдем к делу. Для чего мы потребовались тебе?

– Захотелось поговорить, – призналась она. – Меня не часто балуют вниманием люди, а разговор – хороший способ скоротать дождливое утро. Что привело вас в болота?

– Пророчество, Вордай… в отличие, порой, от нас. Райвенский король вернулся, а Торак зашевелился во сне.

– А… – протянула она без всякого интереса.

– Око Олдура в мече Белгариона. Недалек тот день, когда Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся. Мы готовимся к этой встрече, и все человечество ожидает его исхода.

– За исключением меня, Белгарат. – Она долго и пристально глядела на него. – Судьба человечества не очень-то меня интересует. Если ты не забыл, триста лет назад это самое человечество меня прогнало.

– Те люди давно умерли, Вордай.

– Но их потомки ничем не лучше. Могу я войти в любую деревню в Драснии и сказать людям, кто я есть, не опасаясь, что меня забросают камнями?

– Деревенские жители везде одинаковы, мадам, – вставил Силк. – Провинциальны, грубы и суеверны. Но не все люди таковы.

– Все люди одинаковы, принц Келдар, – не согласилась она. – Когда я была молода, я попыталась помочь людям в моей деревне, но вскоре смерть каждой коровы и любую болезнь начали приписывать мне. В меня стали швырять камни и пытались притащить обратно в деревню, чтобы сжечь на костре. У них был бы большой праздник, если бы мне не удалось убежать и укрыться тут. Вот почему мне нет дела до людей.

– Не стоило действовать столь открыто, – возразил Белгарат. – Люди предпочитают не верить в такого рода вещи. В сердце человека полно гадостей, от которых кровь стынет в жилах, и все, что хоть отчасти не соответствует здравому смыслу, вызывает желание это уничтожить.

– В своей деревне я испытала на собственной шкуре, что это не только желание, – ответила она с каким-то мрачным удовлетворением.

– Чем же дело кончилось? – спросил заинтригованный Белгарион.

– Там пошел дождь, – ответила ему Вордай, загадочно улыбаясь.

– И только?

– Этого вполне достаточно. Он шел в течение пяти лет, король Белгарион… в только в этой деревне. За сто ярдов от крайних домов сияло солнце, но над самой деревней шел нескончаемый дождь Дважды они пытались переехать, но дождь преследовал их. Наконец они все разъехались кто куда. Но, насколько я знаю, кое-кто из их предков продолжает кочевую жизнь.

– Вы шутите, – усмехнулся Силк.

– Вовсе нет, – улыбнулась она. – Вы предпочитаете одному верить, а другому не верить, принц Келдар. Вы же сами отправились в далекое путешествие в компании Белгарата-волшебника. Я уверена, что вы верите в его силу, хотя не признаете какую-то ведьму с болот.

Силк молчал, не зная, что возразить.

– Я самая настоящая ведьма, принц Келдар. Вам нужны доказательства? Пожалуйста. Впрочем, вам это не очень понравится. Людям редко это нравится.

– Давай перейдем к делу, Вордай, – сказал Белгарат. – Что ты хотела?

– Я перехожу к сути, Белгарат, – ответила она. – Укрывшись в болотах, я нашла моих маленьких друзей. – Она нежно погладила пушистую мордочку Поппи, и Поппи с довольным видом уткнулась в её руку. – Сначала они меня боялись, но потом перестали бояться и начали приносить мне рыбу… и цветы как знаки внимания и дружбы, в которых я в то время так нуждалась. Из благодарности я переделала их немного.

– Этого ты не должна была делать, ты знаешь, – грустно сказал старик.

– Должна… не должна – эти слова для меня теперь мало что значат, – пожав плечами, ответила колдунья.

– На это не отважились даже боги.

– У богов свои развлечения. – Женщина в упор посмотрела на него. – Я предупреждала тебя, Белгарат… много лет. Я знала, что рано или поздно ты опять придешь в болота. Эта встреча, о которой ты говорил, очень важна для тебя, признайся?

– Она – самое важное событие в истории мира.

– Это твоя точка зрения, я так полагаю. Тебе, случайно, не нужна моя помощь?

– Думаю, справимся сами, Вордай.

– Возможно… но как ты собираешься выбраться из этих болот?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Я могу указать дорогу к сухой земле на краю топи… или могу сделать так, что вы вечно будете блуждать по болотам, и тогда встреча, которой ты придаешь такое большое значение, не состоится, не так ли? Возникает очень интересная ситуация. Что ты на это скажешь?

Глаза Белгарата сузились.

– Я установила, что когда люди общаются между собой, то обычно чем-то обмениваются, – добавила она, улыбаясь. – Что-то на что-то. Ничего на ничего. Условие, по-моему, вполне разумное.

– Так что ты хочешь?

– Кикиморы – мои друзья, – ответила она. – Для меня они – дети. Но люди смотрят на них, как на зверей, из-за их ценного меха. Они ловят их, Белгарат, и убивают. Красивым женщинам в Бокторе и Коту нравится рядиться в шкуры моих детей, и они не думают, как это огорчает меня. Они называют моих детей животными и приходят охотиться на них в болота.

– Они и есть животные, Вордай, – мягко сказал он.

– Теперь нет. – Бессознательно она положила руку на спину Поппи. – Может, ты был прав, когда говорил, что мне не следовало делать это, но теперь уже ничего не изменишь – Она вздохнула. – Я ведьма, Белгарат, – продолжала она, – не чародейка. Моя жизнь имеет начало и конец и близится к своему концу, как мне кажется… Я не буду жить вечно, как ты или Полгара. Я уже прожила несколько сот лет и очень устала от жизни. Но пока я жива, я не допущу людей в болота. А когда меня не станет, мои дети останутся без зашиты.

– Ты хочешь, чтобы я позаботился о них?

– Нет, Белгарат. Ты слишком занят, а порой забываешь об обещаниях, которые не хочешь сдерживать. Я хочу, чтобы ты сделал одну вещь… чтобы раз и навсегда люди перестали считать кикимор животными.

Его глаза расширились, когда он понял, о чем она просит.

– Я хочу, чтобы ты дал моим детям дар речи, – сказала Вордай. – Мне это не по силам. Мое колдовство не распространяется так далеко. Только чародей может заставить их говорить.

– Вордай!

– Это моя цена, Белгарат, – твердо произнесла она. – Вот во что тебе обойдется моя помощь. Выбирай.

Глава 19

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});