Страницы Миллбурнского клуба, 5 - Слава Бродский

* * *

Вокруг была темнота и тишина, на безоблачном небе ясно выделялись знакомые созвездия и светился Млечный путь – красота и гармония Вселенной окружали меня. Бесконечная и непостижимая звездная бездна вокруг нас и столь же непостижимая совесть внутри нас – каким образом это все связано в едином замысле Создателя? Лихорадочное возбуждение этого дня и этой ночи обострили все мои чувства. Эта загадочная история с профессором Берлекемпом сейчас представлялась мне звеном, связующим нас, ничтожных мыслящих созданий природы, с огромным и всемогущим звездным миром. Мне теперь казалось, что путь звездных лучей прошел через кабинет Рэймонда Берлекемпа, через его непосильно нагруженный мозг, не выдержавший этого напряжения, и замкнулся на мне – случайном свидетеле, который пытается понять ему недоступное...

Прошло около часа, прежде чем мои философские размышления были прерваны звуком тихих шагов и появлением темной фигуры. Когда она приблизилась к стоявшему в нескольких десятках шагов от меня автомобилю, я включил яркий свет фар. Человек резко развернулся и от неожиданности пошатнулся...

– Доброе утро, мистер Гусман, – по-дружески приветствовал я Сола, выйдя из автомобиля. – Какая прекрасная погода, не правда ли? Не разрешите ли вы мне участвовать в вашей прелестной прогулке. Например, я бы мог помочь вам держать складную лестницу.

– Идите к черту! – ответил Сол и повернулся ко мне спиной, явно намереваясь сесть за руль.

 Это меня ни в коей мере не устраивало, мне нужно было разозлить его так, чтобы вызвать на откровенность, хотя бы и грубую. Я подошел к Солу почти вплотную и быстро заговорил:

– Прежде чем вы уедете, я бы хотел поделиться с вами одной банальной и пошлой историей. Любимый ученик одного известного профессора соблазняет его любимую жену. Профессор случайно узнает об этом и кончает жизнь самоубийством. Вдова убита горем и никого не принимает, не делая исключения даже для любимого ученика своего обожаемого мужа. Тем не менее, по ночам она все же позволяет ему тайно посещать себя через окно второго этажа. Любимый же ученик покойного с удовольствием это проделывает, не пренебрегая возможностью закрепить за собой очарованную им даму вместе с доставшимся ей имуществом покойного. Случаются же в наше время романтические истории, не правда ли, Сол?

В предрассветных сумерках было видно, как передернулось лицо Сола – кажется, я достиг своей цели. Он буркнул: «Цыплячьи мозги!», резко откинулся и ударил меня кулаком в скулу. «Переборщил!» – подумал я, сначала падая, а затем быстро вставая, чтобы задержать доктора. Он, впрочем, не собирался бежать и по-рыцарски ждал моего ответа. Я без особого энтузиазма ударил его, и мы сцепились... Против профессионала Сол, конечно, не мог устоять, и вскоре мне удалось прижать его лопатками к земле.

– Отпустите, идиот, вы задушите меня, – прохрипел Сол.

– Не раньше, чем вы, показавший себя полным кретином, расскажете, что искали в кабинете профессора.

– Вы все равно ничего не поймете.

– Тогда я сам расскажу – вы искали отчет АВ-114.

 Доктор вдруг с неожиданной силой отбросил меня, и через мгновение я оказался прижатым к земле.

– Отчет у вас... вы украли его! – вскричал Сол, с какой-то звериной силой пытаясь схватить меня за горло.

– Да... у меня, отпустите... – прохрипел я, вынужденный прибегнуть к обману.

– Не раньше, чем вы пообещаете немедленно вернуть его...

– Хорошо, – согласился я.

Слегка оправившись и отряхнув одежду, мы уселись на каменный парапет подъездной дороги и молча закурили. Драка как будто сблизила нас. Я был рад подтверждению своей догадки о ключевой роли АВ-114 в деле, а Сол, оценив это и поняв, что я не такой уж дурак, как ему представлялось прежде, начал проявлять ко мне определенный интерес. Мне легко удалось уговорить его немедленно поехать ко мне в гостиницу, где якобы находится том АВ-114. В обмен он обещал рассказать все известное об этом томе. Так и случилось, что два малознакомых человека оказались очень нужными друг другу и поэтому через полтора часа, сняв грязную и изодранную одежду, промыв и кое-как подлечив ссадины и синяки, полученные ими друг от друга, при свете неяркого утра сидели в моих халатах у низкого столика и снимали нервное напряжение с помощью французского коньяка. Сол выполнил свое обещание и рассказал об истории книги с шифром АВ-114...

 * * *

Сол подтвердил, что объект АВ-114 отличался от всех остальных янтарных бусинок:

– Рэй специально искал АВ-114. Он считал, что для расшифровки информации, записанной в бусинках, нужна какая-то зацепка, какая-то аномалия в кодовом строении клеточного клубка. Когда Бланш сказала о невозможности использования стандартной методики для расшифровки АВ-114, Рэй буквально расцвел и после этого работал только с этим образцом. На расшифровку АВ-114 у него ушло полгода.

– Что профессор хотел найти там?

– Он хотел... как вам сказать... он хотел прочитать, что там записано.

– Кем записано?

– Клайд, – впервые обратился ко мне по имени Сол, – вы помните сообщения о внеземном происхождении бусинок?

– Да, я читал какие-то домыслы на эту тему.

– Так вот, Клайд, это, по-видимому, не домыслы... Мы с Рэймондом доказали, что на Земле такие образования не могли появиться ни в естественных, ни в искусственных условиях. Вы понимаете, Клайд, что это значит?

– Это значит, что бусинки попали на Землю из Космоса.

– Нет, Клайд, это значит несравненно больше, но у нас с вами не хватает фантазии и размаха мысли, чтобы понять это «больше», а у Рэя всего этого было в избытке, и он первым понял: в бусинках – послание нам оттуда, – Сол указал наверх, – от тех, кто считает нас способными понять их... Покажите, Клайд, АВ-114, там должен быть ключ от двери в иной мир...

– Сол, скажите еще только одно... Почему вы с Берлекемпом скрывали от всех подлинную суть ваших работ?

– Почему? – лицо доктора Гусмана стало злым, он был взволнован и говорил словно с одышкой. – Потому что все только симулируют интерес к иному миру, а на самом деле... боятся этого «иного мира», боятся за свое спокойствие и незыблемость своих представлений о жизни и ее ценностях... Боятся, что там... у них... все устроено иначе, и может быть, не дай Бог, лучше, чем у нас. Наш президент – тоже мещанин в науке. Если бы он узнал, что Берлекемп готовится открыть дверь в другой мир, он помешал бы его работе... Он и сейчас боится правды о смерти Рэя, он нанял вас, чтобы скрыть правду... Впрочем, хватит разговоров, верните мне АВ-114...

– Сол, – я пытался смягчить удар, – простите меня за обман... за вынужденный обман: у меня нет АВ-114, Берлекемп сжег его в ночь самоубийства.

Сол вскрикнул, вскочил на ноги, как-то неестественно, захлебываясь, засмеялся, а потом тяжело опустился в кресло и обреченно затих. Мы долго молча сидели, переживая каждый по-своему случившееся.

– Я хочу сказать вам, Сол, про ту дверь, – прервал молчание я, – про дверь в другой мир. Я думаю, Берлекемп открыл ее той ночью...

– Вероятно, открыл, – согласился он, – но теперь она захлопнулась навсегда, для нас с вами реально навсегда захлопнулась.

– Может быть, это хорошо, что мы не можем туда заглянуть?

– Почему, Клайд?

– Потому что Рэй туда заглянул ... и умер, – сказал я и вытащил свою догадку. – Мне кажется, Сол, что Рэй не увидел за приоткрытой им дверью иного мира, он увидел совсем другое...

– Что же, по-вашему, он увидел?

– Я думаю, он увидел за дверью зеркало!

– Теперь я перестаю вас понимать, Клайд.

– Я думаю, он увидел за дверью ужасное зеркало, в котором отражались все мы, но это отражение было каким-то необычным, может быть чудовищным, таким, что его не способна выдержать психика человека. Это отражение как-то по-новому, возможно мрачно и оскорбительно, представило профессору истинное положение людей...

– Откуда вы это все взяли, Клайд?

– Я просто внимательно перечитал предсмертное письмо Рэя. Из него следует, что он действительно открыл, как вы говорите, дверь в иной мир, но не захотел рассказать, что там увидел, а, напротив, сжег ключ от той двери, а потом еще убил себя – единственного свидетеля...

– Я не уверен, что вы правы, – прервал меня Сол. – Думаю, Рэй столкнулся с чем-то, что он счел божественным, он упоминает в письме богов ...

– Это верно, но всесильные боги не показали ему себя, они показали ему нас...

 Мы опять долго молчали, привыкая к реальности сделанных догадок. Первым заговорил Сол:

– Теперь, когда вы поделились со мной своими догадками, я тоже хотел бы быть с вами совершенно откровенным. Дело вот в чем – я точно знаю, что было в АВ-114. Однажды – это было за несколько месяцев до трагедии – Рэй сказал мне, что АВ-114 есть Розеттский камень. Вы знаете что-нибудь о Розеттском камне?

–    Помню смутно, – признался я.

–    Ученые длительное время не могли расшифровать древнеегипетские надписи, сделанные иероглифами. Однако в 1799 году близ городка Розетта в Египте солдаты армии Наполеона случайно откопали каменную плиту, на которой один и тот же текст был воспроизведен египетскими иероглифами и алфавитным письмом на греческом языке. С помощью этих надписей французский филолог Шампильон расшифровал египетские иероглифы. Теперь вы понимаете, чем была бусинка АВ-114?