Лодка над Атлантидой - Виктор Кернбах

— Я, Хор, слышишь, Хор, только я виноват во всем! Теперь я это знаю хорошо: только я…

Хор помрачнел:

— Ты? Почему только ты?

— Если бы я не попросил вас отвезти меня на лодке…

Хор понял и остановил его движением руки:

— Совсем ты не виноват! Даже наш рулевой не виновен в том, что оставил лодку без охраны. Кто мог предполагать, что… Один лишь я по-настоящему виновен, так как именно я обязан был следить за всем. Да и как я, по правде говоря, мог бы предугадать это? Зная, что в наших руках такая страшная сила, мне, именно мне, надо было предусмотреть все до мелочей…

— Успокойся, Хор! — попросил его Аута.

— Не могу: погибает столько ни в чем не повинных людей, и я не могу им ничем помочь. Мы можем взять с собой еще пять-шесть человек, а как же остальные?

— Может быть, зная, какой силой обладает лодка, Тефнахт… — начал было другой чужеземец.

— Кое-что он знал! — сказал рулевой.

— Если бы Тефнахт знал все об этой силе и о таящейся в ней опасности, он или подумал бы, что его обманывают, или обрадовался бы еще сильнее. Он упивался бы сознанием того, что обладает такой силой! — сказал Аута и грустно улыбнулся. — Я хорошо знаю Тефнахта…

Но ничто не могло успокоить Хора. Он опять стал говорить о своей вине:

— И все-таки, если бы мы не прибыли на Землю или хотя бы охраняли лодку, ничего не случилось бы…

— Как — ничего? — грустно улыбнулся Аута. — Правитель и жрецы выжали бы из народа и рабов все их силы. Вы думаете, что между рабом живым и умершим есть какая-нибудь разница? Лишь одна: мертвый более никому не нужен.

Рулевой начал проявлять нетерпение.

— Летим, пока не поздно! — сказал он.

В ответ Аута иронически улыбнулся:

— Боишься, погибнем вместе с этой страной?

И тут ему стало неловко за свою резкость. Но рулевой, видимо, не обиделся на это и просто сказал:

— Мы не можем погибнуть. Лично для нас превратиться в пыль и разлететься по ветру ровным счетом ничего не значит. Но нас сюда послали, и нас ждут. Мы прибыли сюда для того, чтобы спасти жителей нашей планеты, и они ждут нашего ответа. Конечно, нас не посылали убивать невинные существа, но я не сожалел бы, если бы, если б погибали лишь богатые…

— Оставь это! — прервал его Хор. Он казался очень уставшим. — Может быть, когда-нибудь мы сумеем отдать то, что, не желая того, забрали. — —Потом, повернувшись к земным жителям, чтобы поняла Неферт, сказал на языке атлантов: — Пошли в корабль, надо отправляться. Каждое мгновение может оказаться последним.

Неферт сделала шаг вперед. Однако Аута продолжал стоять. Хор подумал, что он не расслышал его, и повторил ему еще раз. Но Аута ответил:

— Я не лечу с вами. Остаюсь здесь.

Все посмотрели на него.

— Ты здесь погибнешь! — крикнул ему Хор.

— Возьмите с собой Неферт, — добавил Аута. — Она не должна умереть. А я остаюсь.

Он говорил на языке чужеземцев. Неферт смотрела на него спокойно, не подозревая, о чем он говорит.

Хор оглядел его с головы до ног, затем посмотрел на Неферт и сказал на языке атлантов:

— При других обстоятельствах я дал бы тебе право выбирать. Теперь же я сказал, что не могу тебя оставить…

— Я остаюсь, — ответил Аута без колебаний. Хор взял его за руку:

— Никто ничего не выиграет от твоей смерти. Она будет напрасной.

Поняв наконец, в чем дело, Неферт обомлела. Она не могла вымолвить ни слова.

— Но ведь из-за меня гибнет столько невинных людей. По крайней мере, у меня остается право умереть вместе с ними.

Услышав это, Неферт заплакала. Хор взял руку Ауты в свои:

— Подумай хорошенько, Аута! Если ты умрешь, ты не поможешь им. Отсюда спастись нельзя: у тебя нет судна и, может быть, уже поздно. Если же ты полетишь с нами, то возвратишься на Землю не долее чем через год. Мы еще не улетаем к себе домой. Мы будем вращаться почти год вокруг Земли, как ваша Луна, пока на Земле не станет спокойно. У тебя будет возможность познать то, что не знает ни один земной житель. И когда ты вернешься, то сможешь на самом деле быть полезным для ваших людей. Но это может быть только в том случае, если ты останешься живым. Смерть никогда и никому не нужна.

Неферт крепко обняла Ауту. Он смотрел на нее и не знал, как ему поступить. Потом медленно направился к лодке.

— А все-таки иногда в смерти есть смысл. Вам этого никогда не понять, — тихо проговорил он.

Когда все сели на места и начали застегивать ремни, Аута спросил свою любимую:

— Неферт, ты даже не сказала мне, страшно ли тебе лететь на небо.

Неферт посмотрела на него большими глазами и снова заплакала. Чужеземная женщина посоветовалась с Хором и усыпила Неферт, чтобы она не почувствовала подъема. Она должна была очнуться наверху, когда корабль станет вращаться вокруг Земли, превратившись в ее временного спутника.

Во время приготовления к полету рулевой, устраиваясь, как все, на своем кресле, сказал Ауте:

— Если бы мы верили в божество, нам было бы у кого просить прощения. Но ведь нас самих земные жители принимают за богов; вот и выходит, нам не к кому обращаться с этой мольбой. Но когда вернемся на Землю, я разыщу себе богиню вроде твоей, и, может быть, она меня простит… Готово! Трогаемся!

У всех на глазах были укреплены шары. Хор повернул ручку, и кресла перевернулись так, что все путешественники теперь находились в них вниз головой.

Волшебный корабль задрожал. Внизу послышался глухой рев, затем корабль ринулся в глубины неба, унося с собой двух детей Земли.

Немного позже на Святой Вершине, чуть выше плато, с которого они взлетели, появилась тонкая струйка дыма, которая постепенно утолщалась. Затем послышался глухой грохот, и к небу взлетел столб горящего пепла; через несколько мгновений рухнула вершина горы.

Гора Орлов лишилась Святой Вершины. Книги, стены и плиты дворца Великого Жреца превратились в искрящуюся пыль. Стало темно.

* * *

Немного раньше этих двух событий одиннадцать длинных галер Великого Жреца вышли в море. Старец молча сидел на палубе и не шелохнувшись смотрел вдаль, туда, где секунду назад во всем своем несравненном великолепии сверкал его дворец.

Поднялся ветер и сильно подул с востока. Великий Жрец сидел на палубе, как изваяние, и смотрел назад. Гребцам была дана команда грести изо всех сил, несмотря на надувшиеся паруса и дикой силы ветер, гнавший суда.

Время от времени Великий Жрец с опаской смотрел на свои огромные галеры, на которых было все: продовольствие, необходимое для продолжительной дороги, редкие камни, украшения, а также любимые и секретные папирусы.

Его корабль плыл впереди. Никто не осмеливался нарушить молчание старца. Единственный раз кормчий спросил, куда плыть, и Великий Жрец коротко ему ответил: