Федор Черенков - Игорь Яковлевич Рабинер

несколько остывший от перипетий матча, вспоминал спокойно и рассудительно. Так же, впрочем, как сыграл он в том эпизоде. — Посмотрел быстро влево и увидел, что двое наших набегают по центру. Кто именно, не знал, да и какое это имеет значение. Хотел лишь одного, чтобы пас получился точным».

Анатолию Ильину, участнику легендарного поединка 1955 года, он ответил на вопрос, почему не бил в ближний угол, несколько конкретнее: «Увидел, что Шумахер успел вскочить и перекрыть этот самый угол, да ещё защитник рядом страховал, надо было их перехитрить, выманить...» Дальше Зыгманович ударил с ходу, мяч полетел в створ, к чему Шумахер вновь был готов, однако рикошет решил судьбу эпизода и поединка в целом.

А мы вновь должны, видимо, осознать: победа достигнута не за счёт грубой силы и жертв на поле — удалось и переиграть, и передумать немцев. Без Черенкова такое было бы невозможно. В нём причудливым образом сошлись и воля, и упорство, и творческое начало, и безупречность исполнения, столь необходимые для победы над могучим соперником.

При этом матч на 63-й минуте не закончился. Немцы старались отыграться. Феллер здорово бил головой — Дасаев ликвидировал опасность в ближнем углу. Затем непонятно как не забил Протасов. Но 1:0 стал самым справедливым результатом. И в той славной схватке Черенков кому-то доказал, а кому-то подтвердил свой уровень.

Далее следовали матчи внутреннего первенства. Здесь тоже скоро интрига будет исчерпана, зато отдельные игры дадут возможность добавить новые штрихи к портрету Фёдора Фёдоровича. Вот, казалось бы, вполне привычный визит в Грузию и две встречи в Кутаиси и Тбилиси. В отчётах «Советского спорта» Черенков вообще не упомянут. «Футбол-Хоккей», как мы знаем, имел иную специфику, подробно всматриваясь в малозаметные нюансы и опуская то, что лежало на поверхности. Гарун Акопов подметил следующее: «Уже по выступлению спартаковцев в Кутаиси можно было заметить, что налаженный механизм начал давать перебои, что победы команде даются с трудом и что, наконец, лишь Черенков представляет грозную силу в атаке».

Последнее наблюдение лишь кажется неожиданным. На самом деле ничего удивительного: вновь травмировался Родионов, а недавно пришедший из первой лиги нападающий Рудаков в одиночестве терялся. Ещё один вывод Акопова заслуживает особого внимания: «И в тбилисском матче Черенков был самым заметным среди спартаковцев. Пока события разворачивались в невысоком темпе (31 градус жары всё-таки), он успевал и с диспетчерскими обязанностями управляться, и к атакам остро подключаться».

При этой расслабленности и размеренности москвичи вели 1:0. А потом, на 55-й минуте, Цаава счёт сравнял. И тбилисцы ощутили, несложно понять, прилив свежих сил. «Такого поворота событий, — продолжал Акопов, — спартаковцы, мне кажется, не ожидали, всплеск активности хозяев застал их врасплох. И в этой психологически сложной ситуации лишь один Черенков предпринимал попытки сопротивляться настойчивому стремлению хозяев переломить ход поединка».

Выделим: в психологически сложной ситуации один Фёдор сопротивляется и бьётся? Так он же чуть более года назад лежал в больнице! Ему, как говорится, вообще бы не волноваться. Просто играть, как он умеет. Так нет, с недавней поры Черенков получил новое прозвище.

Заводила.

Виктор Понедельник, в частности, так назвал Фёдора в «Футболе-Хоккее»: «Спартаковцы и особенно их “заводила” Черенков быстро и тонко почувствовали некоторую нервозность и растерянность среди игроков “Днепра”». Красно-белые выиграли 3:0, однако дело не в счёте. 27 октября в том же еженедельнике Сергей Шмитько вновь назвал так Фёдора, когда рассказывал о матче с киевлянами (мы к нему обязательно вернёмся). Причём кавычки уже убраны. Прижилось?

Кого у нас обычно называют «заводилой»? Лихого, озорного, языкастого парня, который никогда не унывает и способен в силу безудержного оптимизма увлечь товарищей за собой. В литературе это, например, Василий Теркин.

Похож на него Фёдор Черенков? Да как-то не очень. Нет, он всегда удивительно хорошо улыбался: по-доброму, открыто, от души. И юмор понимал. Что до бесед, то спартаковец стал находкой для журналистов: у него множество мини-интервью, где он обстоятельно, не спеша анализирует прошедший матч, пусть и финальный свисток только вот прозвучал. Однако чтобы он байку какую рассказал про условный «сабантуй» (хотя по опыту и мог, и имел право) — такого в истории футбола не осталось.

Тогда чем же он «заводит»? Простенький ответ: игрой.

Черенков ничего не демонстрирует, не жестикулирует и вообще ничего на поле не говорит (или высказывается крайне редко и по делу: помните случай с Базулевым?). Фёдор не привязан к одному месту на поле, он появляется или там, где трудно в обороне, или там, где есть перспективы в атаке. Не забудем его передачи, определявшие наиболее выгодное развитие наступления.

В сборной, конечно же, всё иначе. Он и вернулся-то в неё только что. К тому же в той, без преувеличения, отличной команде хватало сильных, своеобразных исполнителей. Здесь важнее было вернуть (как с Блохиным, Демьяненко, Алейниковым) или найти (как с Протасовым или Заваровым) общий язык. А считаться славой — не для спартаковской десятки. Главное — путёвку в Мексику добыть.

В этой связи домашний поединок 25 сентября с датчанами имел огромное значение. Устраивала только победа. И народ откликнулся: тем осенним вечером стадион имени Ленина заполнился до отказа.

«Первый тайм не был разведкой», — справедливо отмечал Алексей Водягин. Но стопроцентных моментов хозяевам создать не удалось. Гости оборонялись цепко и умно. При этом у советских футболистов сумасшедший настрой чувствовался с первых же минут. Черенкову, видно, такое отношение к делу весьма симпатично: уже на 3-й минуте последовал дриблинг в центре поля, остановленный ценой штрафного. И всё-таки в дебюте он ещё не присмотрелся, не задышал с партнёрами одним воздухом. Но вскоре это произойдёт.

Все советские футболисты группы атаки (и примкнувшие к ним защитники Морозов и Демьяненко) решительно шли в прессинг. Оттого особо удивляться черепковскому перехвату на чужой половине поля не стоит. Иное дело, как просто и шустро всё прошло. Потерявший мяч один из лидеров датчан Лербю аж руками стал хватать советского полузащитника. Хорошо ещё для северян, что не в штрафной. Хотя в неё Фёдор вошёл-таки, и датчане не без труда ликвидировали угрозу.

Однако то был точный знак: команда поняла, и что надо делать, и, главное, как. После перерыва хозяева вышли на совершенно другой уровень. И в какой-то момент — в первой трети второго тайма как минимум — тот уровень свободно можно назвать мировым. Сумасшедший прессинг, безоглядная самоотдача, быстрота принятия решений, причём неожиданных для противника, в сочетании с прекрасным техническим исполнением делают тот отрезок одним из лучших в истории отечественной сборной.

Черенков —