Дай мне шанс - Сьюзен Льюис

Но она справилась с собой и, посмотрев на Майкла, сказала:

— Мы должны поговорить.

Он, может быть, и хотел бы отказать, но, должно быть, решил не выяснять отношений при Робби. Майкл направился к их спальне, Клода одарила ее поощрительной улыбкой, и Эллен пошла за ним.

Он остановился возле кровати. Пока она закрывала за собой дверь, ее на секунду охватило легкомысленное чувство, как будто эта дверь отгородила их от реальности, оставив в каком-то месте, где слова и мысли непредсказуемы. Эллен видела враждебность в его глазах, ощутила, с каким усилием он держит себя в руках, но ее магнитом влекло к нему, крутя в водовороте гордости и муки.

Эллен вздохнула и начала свой монолог:

— Я знаю, ты видел меня с Томом, догадываюсь, о чем ты, должно быть, подумал, но ты не прав, Майкл. Между нами ничего нет. Я просто пыталась его хоть как-то успокоить, когда он оказался среди тех декораций. Не более того, клянусь. Я люблю тебя, я всегда тебя любила, и даже твоя проклятая гордыня, которая не дает нам быть вместе, не заставит меня перестать тебя любить.

Лицо Майкла не менялось, он молчал, и Эллен торопилась выговориться.

— Майкл, пожалуйста, прекрати это, — умоляла она. — Ты же любишь меня, и я знаю, как сильно тебя обидела, но мне и самой не легче. Мы должны быть вместе и покончить с этим… — Слова застряли в горле, она колебалась, сказать ли сейчас то, что узнала о ребенке. — Ты говорил, что не можешь заниматься со мной любовью, — продолжала Эллен, — но я знаю, это неправда. Я хочу тебя. Майкл… пожалуйста. Я не могу больше этого выносить, я хочу тебя так сильно… — Эллен едва понимала, что делает, руки двигались сами собой, они снимали одежду, срывали ее, словно вещи скрывали ее истинные чувства к Майклу. Наконец она оказалась перед ним совершенно обнаженная.

Его взгляд не дрогнул, глаза смотрели жестко и холодно, словно пытаясь разглядеть, что там внутри, за кожей. Она ждала, она молила, чтобы он сдвинулся с места, сказал что-то, пусть даже приказал бы уйти. Каждая следующая секунда становилась мучительнее прежней. Воздух, прикасающийся к ее коже, обжигал, маленькая выпуклость на животе, под которой жил ребенок, казалось, росла с каждой минутой. Хотя он и не смотрел туда, Эллен знала, что он видит ее живот краем глаза и каменеет от боли. Она видела свое отражение в глазах Майкла, задыхалась от его страха и гнева и возрастающего желания причинять ей боль и любить.

Стало трудно дышать. Воздух казался плотным и неподвижным, напряжение иссушало тело Эллен, она вся пылала. Ее глаза широко открылись, груди потяжелели и налились желанием. Ее безвольно опущенные по бокам руки жаждали прикоснуться к нему, почувствовать. Майкл сделал шаг, потом еще, наконец он дотянулся до нее и резко подтащил к себе. Его рот накрыл ее рот с сокрушительной силой, его язык протолкнулся меж ее губ, руки впились в ягодицы.

Она рванула его рубашку, возвращая ему поцелуи с торопливостью и страстью, они оба мгновенно воспламенились. Вот и он оказался нагим, она вжалась в него, чувствуя его силу и твердость, подчиняясь его мощи и желанию. Она ворошила ему волосы, впивалась в его рот, а он мял ее груди, месил, тискал, играл сосками, целовал их, а пальцы скользнули между ее ног.

Она задыхалась и бормотала, сжимая его что было сил, желание заполнило ее всю, не оставляя места ни для чего больше. Любовь, это она заставляла их обниматься вот так, пожирать друг друга, опьянев от голода, голода, который невозможно было утолить.

Она легла на кровать и потащила его на себя. Он повалился на нее, его плоть разрослась, затвердела от желания и любви. Их глаза не отрывались друг от друга, в них читалась неутоленная потребность, в них отражались чувства, переворачивающие их. А потом он вошел в нее, протолкнулся глубоко, заполнил до самых краев.

Он замер внутри, смотрел на нее сверху вниз и ощущал невидимую связь, сковавшую их вместе, вопреки всему, что он делал, что предпринимал, пытаясь отделиться.

Она подняла руку, коснулась его лица, потрогала губы, скользнула по подбородку. Он вырвался из нее на секунду, чтобы снова войти, еще глубже, он хрипел ей в лицо, он врезался в нее снова и снова. Мускулы на его руках напряглись, ритм ускорился, их яростные тела сплетались, устремляясь к заключительному броску.

— Боже! — закричала она, когда он внезапно остановился.

Он обнял ее, стиснул, прижал к себе так близко, словно они на самом деле стали единым целым. Его плоть внутри ее все еще была тверда, она чувствовала его пульсацию.

— Майкл… — бормотала она снова и снова, а он целовал ее, и сердце его стало освобождаться вслед за телом.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Я тоже тебя люблю. О, Майкл, не позволяй мне уйти!

Его объятия стали крепче, он начал целовать ее и почувствовал, как семя снова вырвалось из него, заполняя ее, напитывая ее нутро. Он ловил губами ее стон, ее ноги переплелись у него на спине, руки вдавливали в себя все сильнее и сильнее.

Они лежали так долго, очень долго, им не хотелось отпускать друг друга, разделяться вновь. Они ощущали спокойное биение двух сердец, огражденные от мира, не желавшие возвращаться к действительности.

В конце концов Эллен первая пошевелилась, откинула голову и посмотрела в его лицо.

Он поцеловал ее нежно, ее глаза закрылись, и она почувствовала, как вся наполняется надеждой. Она не была уверена, стоит ли сейчас заговорить или задать вопросы, но внезапно услышала слова, слетевшие с собственных губ:

— Пожалуйста, Майкл, скажи мне, что все будет в порядке. Скажи мне, что мы сможем это пережить.

Он отвернулся, и ее дыхание замерло.

— Изменилось что-нибудь, — начала она и в нарастающей панике закончила: — если бы выяснилось, что ребенок твой?

Он не пошевелился, но при этих словах по телу Майкла пробежала дрожь. Эллен не хотела говорить, но слова произнесены, теперь она наблюдала за его лицом и жалела, что не может прочитать его мысли. Минуты шли, Майкл молчал, интуиция со всей холодностью и беспощадностью предупреждала Эллен: она не получит ответа, на который надеялась.

— Даже если это так, — проговорил он, — я не уверен, что это изменило бы наши отношения. Да, я люблю тебя, нам это обоим известно, но сможем ли мы вернуться к тому, что было.

— Но кто говорит о возвращении к прежнему?! — воскликнула она. — Мы должны двигаться вперед, оставив прошлое позади. Мы должны жить теперь и для нашего ребенка.

Выражение лица Майкла не утешило Эллен.

— Боже, — пробормотала она, отстраняясь. — Но ты же веришь мне, да? Скажи, ты веришь, что он твой?

В его глазах стояла мука.

— Видит Бог, я хочу этому поверить, но…