Содружество кольца - Джон Толкин

Сэм задумчиво грыз яблоко.

— Сидеть хорошо с трубочкой, а идти — с яблочком, — говорил он. — Но, кажется, скоро не будет ни того, ни другого.

Любопытные выглядывали из дверей и окон и пялились через заборы. Хоббиты их не замечали. Но уже недалеко от Ворот Фродо обратил внимание на последний дом в поселке — ободранный, темный дом за неухоженной изгородью. В одном из его окон мелькнуло желтоватое лицо с узкими косыми глазами — и тут же исчезло.

«Так вот где прячется тот южанин! — подумал хоббит. — Полу-гоблин какой-то».

За оградой торчал другой человек, с презрением глядел на них из-под густых бровей и нахально ухмылялся, не выпуская изо рта короткую черную трубку. Когда они подошли, он перестал курить и плюнул.

— Привет, Долгоногий! — сказал он. — Что так рано? Ишь ты, наконец, друзей нашел!

Бродяжник кивнул головой, но не ответил.

— Доброе утро, мелкота! — крикнул черноволосый хоббитам. — Вы, надеюсь, знаете, с кем связались? Это же Бродяжник Ни-кола-ни-двора! У него и почище прозвища есть, я слыхал. Ночью будьте начеку! А ты, Сэмичек, не обижай моего старенького пони! Тьфу! — он снова сплюнул.

Сэм быстро обернулся.

— А ты, Хвощик, убери с моих глаз свою противную рожу, а то больно будет, — сказал он, и недоеденное яблоко, с быстротой молнии пущенное его рукой, угодило Биллу точно в нос. Тот не успел вовремя пригнуться и теперь из-за изгороди бранился, на чем свет стоит.

— Жаль хорошего яблока, — с прискорбием произнес Сэм и зашагал дальше.

Наконец, поселок остался позади. Детвора и бездельники, увязавшиеся за ними, устали и отстали. Путники еще несколько миль прошли по Тракту, который повернул к востоку, огибая подножие горы. Слева от Тракта на пологих юго-восточных склонах рассыпались дома и хоббичьи норки деревни Намостье; севернее видна была глубокая котловина, и над ней поднимались дымки — наверное, Залесье; Кривка пряталась в деревьях дальше и выше.

Когда гора осталась далеко позади, они свернули на узкую тропинку, ведущую прямо на север.

— Отсюда пойдем скрытно, — сказал Бродяжник.

— Надеюсь, не «напрямик покороче», — сказал Пин, — а то мы раз пошли напрямик через лес, так чуть не пропали.

— Меня с вами не было, — засмеялся Бродяжник. — Если я иду напрямик, то длинна ли, коротка, моя тропа — наверняка!

Он внимательно осмотрел Тракт — никого не было, — и быстро повел хоббитов за собой в заросшую деревьями долину. Не зная местности, они все же догадались, что их проводник собирается сначала идти в сторону Кривки, а потом повернуть вправо и обойти ее с востока, чтобы сразу попасть на Пустошь, отделявшую их от горы Заверть. Таким образом можно было сократить дорогу, потому что Тракт широкой петлей обходил с юга Комариные Топи. Правда, придется часть пути идти по болоту, которое, судя по описанию Бродяжника, было малоприятным…

Ну, а пока дорога была вполне сносной. И даже невзирая на вчерашние ночные переживания, можно было считать этот этап самым хорошим из тех, что прошли. Солнце светило ясно, но не палило. Леса еще не сбросили листву, и долина переливалась яркими осенними красками, выглядела мирно и безопасно. Бродяжник прекрасно знал дорогу, вел уверенно, и хоббиты с благодарностью думали, что без него бы они опять заблудились. Временами он намеренно петлял, чтобы замести следы.

— Билл Хвощ наверняка выследит, где мы свернули с Тракта, — сказал он. — Хотя сам за нами, по-моему, не пойдет. Местность тут он знает неплохо, но также знает, что в лесу ему со мной тягаться нечего. Боюсь только, он выдаст нас. А те, кому он о нас скажет, где-то поблизости. Пусть думают, что мы пошли к Кривке.

То ли благодаря искусству Следопыта, то ли по другой причине, но за весь день они не видели, не слышали и не встретили ни двуногих (если не считать птиц), ни четвероногих, кроме лисицы и нескольких белок. На следующий день они взяли курс прямо на восток, и все вокруг по-прежнему было тихо и мирно. На третий день после выхода из Пригорья они вышли из леса — и назад не вошли. Местность здесь окончательно понизилась и выровнялась, но идти стало труднее. Пригорье осталось далеко позади, началось дикое бездорожье и пошли Комариные Топи.

Почва была сырой, полосами росли болотные травы, между ними то и дело встречались лужи и болотца, в камышах верещали мелкие пичуги. Идти приходилось осторожно, искать сухие участки, стараясь не промочить ноги и не сбиться с курса. Сначала они шли бодро и сразу покрыли довольно большое расстояние, но постепенно их передвижение стало медленным и даже опасным. Болота были коварны и изменчивы, даже Следопыты не знали здесь постоянных троп. Путников замучила мошкара: она тучами носилась в воздухе, лезла в волосы, забиралась под штанины и в рукава.

— Меня живьем едят! — восклицал Пин. — В этих Комариных Топях больше комарья, чем воды!

— Интересно, чем они питаются, когда не могут добыть хоббита? — спросил Сэм, расчесывая шею.

Первый день в этом отвратительном безлюдном месте дался им очень тяжело. Место для ночлега было сырым, холодным и неудобным, а ненасытные насекомые не давали спать. Вдобавок, в камышах и в осоке во множестве водились какие-то неприятные твари, сродни сверчку и, по-видимому, зловредные. Всю ночь они беспрестанно скрипели: «Кр-р-ровицы-крр-р-рович-ки!» От этого помешаться можно было, хоббиты еле выдержали.

Следующий, четвертый, день пути был ненамного легче, и ночь ненамного спокойнее. «Кровопросцы», как их прозвал Сэм, отстали, но комары висели над ними по-прежнему.

Когда Фродо лежал ночью на траве, усталый до того, что не мог закрыть глаза и заснуть, ему показалось, что далеко-далеко на востоке мелькнула какая-то вспышка, потом еще и еще — много раз. Это не мог быть рассвет, до которого оставалось еще несколько часов.

— Что там за свет? — спросил он Бродяжника, который встал, вглядываясь в ночь.

— Не знаю, — ответил тот. — Очень далеко, не разберу. Как будто молния отскакивает от верхушек холмов.

Фродо снова лег, но ему еще долго виделись белые вспышки и на их фоне — высокий темный силуэт Бродяжника, молча вглядывавшегося во тьму. Потом он заснул неспокойным сном.

На пятый день, пройдя совсем немного, они оставили позади последние болотца и заросли камыша. Начался подъем. Вдали на востоке прорисовались крутые холмы. Самый высокий стоял отдельно от остальных. Верхушка у него была словно срезанная.

— Это Заверть, — сказал Бродяжник. — Древний Тракт, который мы оставили далеко справа, обходит ее с юга, почти у самого подножия. Мы туда должны дойти завтра к полудню, если никуда не свернем. Надо постараться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});