Между двух войн - Денис Чекалов

Но наемник и не нуждался в подтверждении.

– Все эти раны нанесены одним мечом, – произнес он. – Техника боя очень необычна. Тот, кто убил их, очень опытен и выработал собственную систему…

– Один человек? – воскликнул удивленный сол­дат. – Но это невозможно. Один не смог бы одолеть всех стражников.

Доррос бросил острый взгляд на солдата.

– Это ты так думаешь, – проговорил он. – Благодари богов, что тебя не оказалось поблизости. Я бы на твоем месте прямо сейчас отправился в храм и принес богатую жертву… Кто бы ни прикончил твоих друзей, пощады он не знает.

Наемник направился к замковой стене и, прищурившись, стал осматривать опаленные стебли дрока.

– Но это не мог быть один разбойник, – взволнованно проговорил солдат, догоняя его. – Лучники на башне видели по крайней мере двоих.

– А, теперь только двоих…

На лице Бланко появилась хищная улыбка.

– Только что их было четверо. Ряды разбойников редеют, а?

Он перевел взгляд на дверь.

– Вы мне не верите, – проговорил стражник, – но их действительно было несколько.

Бланко поднес палец к отверстию замка и провел им вокруг погнутого ключа. Полупрозрачная вязкая жидкость осталась на его руке. Наемник поднес ладонь к лицу и понюхал.

– Ну почему же, я верю, – проговорил он. – Пока один сдерживал стражу, другой отпирал дверь. Они не предполагали, что им придется уходить этим путем…

Задумчиво глядя перед собой, он вытер руку о кожаный доспех стоящего напротив стражника.

– Леутернское масло, – проговорил он. – Я знаю человека, который способен открыть такой замок при помощи одного только леутернского масла и ржавого ключа.

Стражник в волнении ждал, что Бланко назовет имя злоумышленника, но мысли наемника двигались в дру­гом направлении.

– И еще я знаю ту, что способна нанести такие удары…

Он решительно покачал головой.

– Нет, – произнес он. – Не сходится. Эти двое никогда не опустились бы до обычной кражи. Или это не они, или все здесь гораздо сложнее.

Бланко вновь провел пальцами вокруг скважины замка. Когда на его руке собрались густые капли масла, он вынул из ножен прямой меч и стал осторожно наносить его на лезвие.

– Если же я ошибаюсь, – сказал он скорее сам себе, – то сочту за честь убить демонессу Франсуазу.

9

– Я же говорил, что все пройдет гладко, – произнес я, оправляя отвороты камзола. – Мы пойдем к дервишу и исподволь выясним, кого он избавил от демона.

– Пятнадцать дней над минаретом поднимались всполохи, – сказала Франсуаз. – Астральные двери уже открываются, Майкл. Они могут вести в любую 'из тринадцати сфер. Вряд ли этот дервиш знает, как пользоваться такой силой.

– Двадцать тысяч золотых, – проговорил я. – И статуэток небось добрых на пятьдесят. Вот как правители скрывают бюджетный дефицит. Интересно, кому это пошло в карман – королю или дервишу.

– Разве дервиш не должен жить в бедности? – осведомилась Франсуаз.

– Скажи еще, что демонесса может оставаться девственницей.

Белые стены берберийской столицы Курземе сияли перед нами, словно покрытый снегом горный хребет. Несколько дорог сходились перед широко распахнутыми воротами.

Люди в повозках и на покачивающихся высоких арбах, пешие и конные проезжали и проходили под золотым королевским гербом. Грифон, распростерший крылья над морскими волнами, был символом правящей династии.

Восемь стражников охраняли городские ворота, и длинные пики в их руках выглядели бы грозно, если б они в самом деле охраняли ворота. Но солдаты обращали мало внимания на тех, кто прибывал в Курземе и покидал его. Они переговаривались о чем-то да высматривали проезжавших мимо деревенских красоток.

– Добрая госпожа! – кричал маленький человечек с бесформенной белой бородой и в сбившемся набок тюрбане, – Купите волшебный кувшин, добрая госпожа. Пять столетий назад в нем жил джинн, и следы его до сих пор остались внутри.

Не осознавая, сколь двусмысленно это звучит, старичок подпрыгивал перед гнедой и пытался ткнуть в Франсуаз старым кувшином с наполовину оббитым гор­лышком.

– Прочь, старый дурак, – прикрикнул на него один из стражников и ударил торговца древком своей пики. – Не толкайся в воротах. Проезжайте, госпожа.

Несчастный торговец упал, уткнувшись лицом в дорожную пыль. Кувшин выпал из его рук; проезжающая мимо телега раздавила его, и только серые черепки лежали теперь возле ворот Курземе.

– О, горе мне, – заплакал старик. – Разбился магический кувшин. Что теперь стану я продавать?

Франсуаз запустила руку за пояс и вынула несколько золотых монет.

– Бери, старик, – произнесла она. – А в другой раз найди для торговли другое место.

Белые врата Курземе остались за нашими спинами. Франсуаз ехала, уперев правую руку в талию и небрежно держась за поводья левой. Девушка с презрительным снисхождением рассматривала широкие улицы, кишевшие людом.

– За такие деньги можно было купить настоящий кувшин, – произнес я. – С тремя джиннами внутри.

– Старику нужны деньги, – ответила Франсуаз.

– Ладно, – сказал я. – Мы же похитили двадцать тысяч золотых, да еще коралловые статуэтки.

Сотни голосов пчелиным роем гудели над улицами Курземе. Возгласы лавочников, расхваливавших свои товары, смешивались с криками слуг, приказывавших расступиться и пропустить какого-нибудь вельможу.

Франсуаз направила гнедую к торговцу тканями. Широкие лепестки отрезов пестрели радугой красок, волнуясь под ветром. Девушка потрогала несколько из них, придав своему лицу многозначительное выражение, как подобает солидной купчихе.

Франсуаз понимает в тканях как свинья в апельсинах.

Внезапно шум начал стихать. Когда что-то огромное, шумное приближается издалека, человек слышит нарастающий гул. Сейчас же происходило обратное – гомон таял, словно тот, кто проезжал между людьми, заставлял их почтительно умолкнуть.

– Это дервиш, – негромко сказал я. – Нам лучше посторониться.

Я пустил дракона в боковую улицу, и Франсуаз последовала за мной. Тишина, заполнявшая улицы при появлении святого учителя, приближалась, как поток воды заполняет сухой арык. Люди расступались перед процессией и отходили к стенам домов. Вскоре толпа скрыла меня и Франсуаз.

Два буйвола шли впереди кортежа. Животные не имели ни всадников, ни погонщиков; их лоснящиеся шеи никогда не знали ярма. Быки выступали с гордой уверенностью, видя в людях своих смиренных служителей. Было заметно, что сакральные буйволы не в первый раз шествуют этой дорогой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});