У каждого свой путь - Любовь Рябикина

— Об умывании придется забыть. Воды мало, да и боеприпасов не ахти. Ешь…

Расстелила на камне чистую тряпку и принялась чистить автомат, время от времени отгрызая кусок от брикета с кашей. Фляжкой с растворенным соком пользовались по очереди. Он внимательно глядел на ее руки, теперь загрубевшие от оружия. Пальцы ловко и уверенно разобрали автомат, протерли и смазали каждую деталь, вновь тщательно протерли. Женщина покончила с чисткой минут за десять. Не таясь, забила последний рожок в карман куртки. Прицепила ножи для метания в петельки у рукавов и на груди. Всего их было шесть. Проверила пистолеты. Оба ТТ с тремя обоймами протянула Силаеву:

— Держи! — Вытащила из рюкзака снайперскую винтовку и собрала за пару минут. Грустно улыбнулась: — Этой машинкой я лучше всего умею пользоваться… — Одну полную обойму к винтовке забила в карман: — Ну, вот и готовы выступать. Дай Бог, чтобы снова в бой вступать не пришлось! Пошли?

Опираясь на винтовку, встала и чуть прихрамывая, направилась к тропе. Майор шагнул следом.

Лишь к полудню они достигли подножия хребта. Оба одновременно заметили густую клубящуюся пыль впереди. Степанова резко упала за камень и навела бинокль в ту сторону. Долго вглядывалась в пылевую завесу. Затем протянула оптику офицеру:

— Взгляни! По-моему, это по мою душу…

По дороге катили две БМП и БТР. На броне застыли солдаты с автоматами, внимательно разглядывающие склоны гор. Степанова вздохнула и принялась натягивать маску и очки. Тихо сказала:

— Не забудь, меня зовут Искандер и я мужчина. Не выдавай…

Он кивнул, с грустью разглядывая маску, скрывшую от его глаз красивое лицо. Оба начали спускаться к дороге…

Женщина угадала: солдаты были посланы найти Искандера, оставившего расположение бригады накануне вечером. Утром в штабе заработала рация. Генерал-майор Бредин потребовал секретного поисковика на связь. На счастье или на беду Марины с Москвой разговаривал замполит. Краснухин в самых черных тонах расписал поведение Искандера:

— Ваш разведчик самовольно отправился на поиск какого-то майора, которого духи вчера уволокли в горы. Я пытался воспрепятствовать, но он послал меня подальше и ушел. Задержать его я не рискнул, помня приказ: не мешать парню. Он не управляем!

Бредин мгновенно все понял и решил прикрыть женщину:

— Он не самовольно ушел, это наш приказ — “вытаскивать парней из плена по горячим следам”. Для него есть еще одно срочное задание. Я не думал, что он уже ушел. Найти немедленно! Надеюсь, вы снабдили его боеприпасами? — Краснухин несколько растерялся и замялся. Даже сквозь трещавший эфир генерал-майор почувствовал это и рявкнул: — Снабдили или нет?

Замполиту ничего не оставалось делать, как признаться:

— Я думал он действует самовольно и с минимумом боезапаса никуда не денется…

Сквозь треск и щелканье раздалось яростное:

— Вы идиот, подполковник! Вы не имели права отказать Искандеру! Я сегодня же доложу о вас руководству. Немедленно отправьте на поиск группу. Они должны найти парня к вечеру. В семнадцать ноль-ноль я свяжусь с вами!

В наушниках запищало. Краснухин, тяжело дыша, содрал их с головы. Изо рта вырвалось шипение со свистом:

— Сука! Будь моя воля…

Подполковник вдруг сообразил, что находится в палатке не один и покосился на солдата. Тот удивленно смотрел на него. Иннокентий Филимонович выскочил из палатки и остановился, не зная, что предпринять. В голове промелькнуло: “Из-за какой-то сучки из разведки меня, словно мальчишку, наругали. Как бы ей отомстить? Надо связаться с Рудиным и посоветоваться. Вдвоем мы ее свернем в бараний рог! Был бы выход на духов, сдал бы суку”.

Краснухин резко развернулся и снова зашел в палатку. Зло приказал радисту:

— Немедленно свяжи меня с КГБ!

Тихо ненавидевший замполита радист долго крутил ручки и щелкал тангентой, а потом устало доложил, ходившему из угла в угол подполковнику:

— Товарищ подполковник, связь не работает! Видно снова что-то с аккумулятором…

Краснухин яростно посмотрел на парня:

— Так восстанови! Когда связь наладишь, скажешь!

И выскочил из штаба. Радист вслед ему ядовито улыбнулся и показал в спину кукиш. Несколько раз в течение дня Краснухин прибегал к радисту, тот вовсю копался в рации и только разводил руками:

— Не могу понять, что с рацией случилось?

Он даже понятия не имел, что сыграл на руку генерал-майора Бредина.

Разозленный Бредин отключился, снял наушники и повернулся к рядом сидевшему Горчакову:

— Представляешь, Леня, этот дурак Краснухин отказал Искандеру в снабжении боеприпасами! Женщина ушла в поиск практически безоружной.

Полковник удивился:

— Но мы не давали ей задания! Приказано было отдыхать.

— В том-то все и дело… Она ушла разыскивать какого-то майора по горячим следам. Что будем делать?

Оба на пару минут застыли, раздумывая. Горчаков поднял голову и зло сказал:

— На эту гниду, Краснухина, стоило бы рапорт написать его начальству. Не первый раз, сука, Искандера подставляет. Похоже, что он зуб на парня заимел. За три дня второй раз. Но и с политотделом связываться что-то не хочется. Давай сделаем так: если парень вернется живым, представим к награде за спасение офицера, если не вернется — пишем докладную на Краснухина, где обвиняем его в гибели лучшего поисковика. Покажем документы на женщину, где описаны все проведенные ею операции. Пусть с ним свои разбираются.

Бредин отрицательно покачал головой и побарабанил костяшками пальцев по столу:

— Знаешь, я в любом случае напишу рапорт на это дерьмо. Наш приказ никто не отменял и какой-то там подполковник не имел никакого права вмешиваться! Мне плевать, политотдел это или не политотдел, но подлец должен получить по заслугам. Помнишь, месяца четыре назад, с помощью этого самого Краснухина женщине не дали кровью заработанный орден? Он, видите ли, видел, что она якшается с афганцами и слишком много времени проводит в местном царандое. Косвенно приплел, что после этих ее посещений, якобы два отряда попали в засаду. Фактически, он обвинил Искандера в предательстве. Я так и не смог доказать, что Искандер просто совершенствуется в языке. На этот раз я терпеть не собираюсь…

— Тогда пошли вместе в политотдел…

Оба старших офицера встали и решительно вышли из комнаты.

В то время, как Краснухин бегал по территории расположения полка, Бредин и Горчаков находились в политотделе. Оба писали рапорта с требованием наказать подполковника Краснухина за нарушение приказа и попытку сорвать назначенную операцию. Теперь несогласованный поиск выкраденного духами майора выглядел, как их приказ. Оба прекрасно знали, что подполковник понятия не имеет о том, исходил приказ от них или нет. Он лишь предполагает, что парень ушел самовольно.

Указали в бумаге — “Искандер не имеет права рассказывать о дальнейших действиях и обсуждать с другими наши распоряжения”. А чтоб досадить замполиту посильнее, встретились с генерал-лейтенантом Коричевым, в самых ярких тонах расписали подвиги Искандера и подлость подполковника Краснухина. Бредин развел руками:

— Олег Фомич, поймите нас правильно, одиночке легче проникать даже на территорию баз, нежели группе. Искандер подготовлен и он не раз доказывал, что является лучшим. Он находится в Афганистане четвертый год. Вспомните хотя бы полковника Садыгова, начальника политотдела десантного полка. Искандер выдернул его из ямы! Подполковник Краснухин вчера, не задумываясь, отправил парня фактически на смерть. Он не подчинился приказу Генштаба — “помогать и оказывать Искандеру всяческое содействие”! И это не первый случай, когда Краснухин откровенно подставляет парня.

Коричев помрачнел и нажал на кнопку звонка. На зов в кабинет явился адъютант. Генерал-лейтенант четко произнес:

— Позвони радистам и попроси наладить связь с расположившимися в Кабуле десантниками. Пусть разыщут подполковника Краснухина. Я сейчас спущусь к ним… — Когда подполковник ушел, встал и широким жестом пригласил с собой: — Прошу! Поговорим с Краснухиным немедленно. Что-то он действительно слишком много начал позволять себе…

БТР остановился в метре от застывших на обочине фигур. Старший лейтенант прокричал сквозь рев моторов:

— Вы Искандер? — Марина кивнула и он по-мальчишески широко улыбнулся: — Нас послали разыскать вас! С начальством Москва утром связывалась, вас требовали. Поехали! — Когда оба “путешественника” забрались на броню, крикнул: — Это тот самый офицер, из-за которого вы с замполитом разругались? Краснухин от вашего начальника крепко получил!

Силаев вздрогнул: политотдел — это было уже серьезно. Подумал: “Неужели Марина рискнула собой ради меня? Невероятно! Ведь мы мало знакомы”. Но на сердце стало горячо. Он осторожно повернулся и посмотрел на черную маску, застывшую рядом. За все время пути женщина не произнесла ни одного слова.