Строгий профессор - Надежда Мельникова

сообщить об этом университету, — улыбнувшись, поправляет очки и подмигивает мне. —  Я, например, за то, чтобы университет об отношениях знал и академической и профессиональной жизни участников не было нанесено урона. И это уже ответственность преподавателя, — кивает мне, как будто я собираюсь ещё один роман со студенткой крутить. — Потому что, если, господин Заболоцкий, сообщить заранее, то вам перестроят расписание, чтобы вы минимально общались в профессиональном контексте. Такой преподаватель не может вести занятия, быть научным руководителем «своей студентки» и так далее. А романтические отношения студентов и преподавателей вредят учебному процессу и привносят много сложностей. А пока никаких инструментов защиты нет, отношения, выходящие за рамки принятых, продолжают оставаться негласной «нормой», а в профессорской среде звучит расхожая фраза, похожая на пословицу или даже анекдот: «Жёны стареют. А студентки третьего курса — никогда».

Я громко смеюсь, а он по-дружески хлопает меня по плечу. И вместе мы садимся за стол, собираясь просмотреть материалы будущих лекций.

Жить в Керчи необычно и странно, я пока не привык. Почти сразу, как мы переехали, нам с прискорбием сообщили, что Наташин дедушка умер. На похороны поехал только я, потому что в том положении, в котором на тот момент находилась Наташа, отрицательные эмоции, связанные с проводами человека в последний путь, были совсем ни к чему.

Мы уехали на новое место, начали жить заново. Мой приятель посодействовал переводу меня, как преподавателя, а Наташа перевелась на схожий факультет, как студентка. Её мама первое время скучала, но позже смирилась, радуясь, что я взял Наташу в законные жёны. Сейчас она вышла на работу и, по словам Наташи, у неё уже есть кавалер, который за ней активно ухаживает. Надеюсь, она обретёт своё счастье.

А я согласен с другом и больше Наташе не преподаю, потому что учить и аттестовывать собственную жену, конечно же, неэтично с морально-педагогической точки зрения.  Впрочем, это уже и неважно, потому что ей пришлось взять академический отпуск. Наташа восприняла это нормально, несмотря на то, что сама ещё во многом ребёнок, она решила, что судьба нарочно соединяет нас ещё крепче, а доучиться она ещё успеет.

Оказывается, правду пишут в книгах и энциклопедиях — прерванный половой акт не даёт стопроцентной защиты, что мы с моей молодой супругой и проверили на практике. Иногда мне кажется, что в виду возраста и сексуального помутнения рядом со своей студенткой, во мне пылал первобытный инстинкт размножения, и я, отупев, не пользовался презервативами. Хотя сейчас я безумно этому рад. Ведь у нас появился Платон.

Мы с Макаром стоим над деревянной люлькой и внимательно разглядываем лежащего в ней младенца.

— Он такой маленький и беззащитный, — с серьезным видом разглядываю сына, боясь к нему прикоснуться.

— На Наташку похож, — безапелляционно заявляет Макар, запихнув руки в карманы и наклонившись над ребенком.

Дергаю его, заставляя выпрямиться и встать подальше. Нечего дышать своими микробами на моего новорождённого сына.

— Не знаю, Макарий, как я и ожидал, много читая об этом, внешний облик только что появившегося на свет человечка не вызывает умиления. Я мечтал о трогательном щекастом младенце с перевязочками на ручках и ножках, как на обложке родительского журнала, а вместо этого мне предъявили красное, сморщенное существо с огромной головой и мутноватыми глазками. Я понимаю, что это мой сын Платоша. Но я немного растерян. В журнале «Я — мама» написано: « Не пугайтесь, пройдёт совсем немного времени и странный пришелец превратится в того самого журнального херувима». Но прошло уже полторы недели, а пришелец всё ещё тут. И повторяюсь, Макарий, сейчас невозможно понять, на кого он похож.

Младший брат закатывает глаза и вздыхает, смеясь надо мной.

— Господи, как тебе повезло, что благодаря своему странному извращенному вкусу Наташа выбрала тебя.

— Так! — Толкаю его в бок.

— Ладно-ладно, молчу, — смеётся Макарий, подняв руки вверх. — Даже не надейся, профессор. Он. Похож. На Наташку.

Вздыхаю, поправляя голубые носочки на шевелящихся ножках.

— Валентина Павловна очень недовольна тем фактом, что ей надо трястись на автобусе, чтобы посмотреть на внука.

— По-моему, младший сын понаделал ей столько внуков, что мой Платон вполне может пожить в другом городе, — умилившись, хихикаю, — ой, смотри, он причмокивает губами.

— Ты хоть раз поменял ему памперс?

— Ему полторы недели, я могу нанести ему травму, я опасаюсь, Макарий, вдруг что-нибудь поломается.

— Профессор, ты меня убиваешь, — опять смеётся Макар, закрыв рот рукой.

— Тебя убивают экология, выхлопные газы и нитраты в продуктах. А я учу тебя жизни.

— Он не поломается. Там всё отлично держится. А Наташка где?

Мне не слишком нравится, что он интересуется местоположением моей супруги. Она только моя, и нечего вообще про неё спрашивать.

— Наташа спит, — едва сдерживаюсь. — Всю ночь Платошу кормила. Он пососëт и спит, и так — каждые полчаса. Бедненькая.

— Красивая она у тебя, — скалится брат.

— Макарий, даже смотреть на неё не вздумай! — По-плебейски сжимаю кулак и сую ему под нос.

— Ххаахах, ой, я не могу! Специально это сказал, чтобы ты взбесился, мой строгий профессор. Слышал, как она жаловалась Варюхе, что ты даже врача велел поменять, когда она рожала и к ней мужика приставили.

— Ну а что это вообще такое?! Вот пусть твоей жене туда мужик заглядывает! К моей не нужно. У неё принимал роды квалифицированный заведущий отделением, правильного пола.

— Мой занудный старший брат! — Макар лезет обниматься, с силой сдавливая ребра, отпускает и бьёт по спине. — Я тебя обожаю и рад, что теперь у тебя есть настоящая семья. Наташа замечательная.

— Да, — расплываюсь в улыбке.

— И научилась шикарно готовить, между прочим, пирог — пальчики оближешь. Я там ещё салат и рыбу оценил, очень даже. И Варька от неё в восторге, прям подружки, ей-богу. Наконец-то я спокоен за старшего, который до сорока сам так и не научился с плитой обращаться, несмотря на то, что профессор.

— Она очень старается.

Как будто почувствовав, в комнату входит Наташа, и сердце тут же ускоряется. Интересно — это когда-нибудь пройдёт? Чувство абсолютного счастья рядом с ней.

— Внимание! Дорогие мои старички, я вхожу! Если вы обсуждаете проблемы с простатой, то я ничего не слышала! Это не моё дело! — идёт она с закрытыми глазами, как бы на ощупь. — Я вообще не разбираюсь, как