Немного о себе - Редьярд Киплинг

Мои мысли вернулись к заброшенному кладбищу, которое раскинулось на расстоянии полета брошенного камня от могилы Джаханги-ра в саду Шалимар, где пастух и его стадо присматривают за останками войск, которые первыми вошли в Лахор. Мы — великий народ и очень сильны, но создаем империю ценой неоправданных потерь — на костях умерших от болезней.

— А как же с укреплениями, генерал? Правда ли, что… и так далее?

— Судя по тому, как идут дела, укреплений вполне достаточно. Людей не хватает.

— Сколько?

— Скажем, около трех тысяч только для острова. Этого достаточно, чтобы справиться с любым десантом. Взгляните на заливы и бухты. С тыла найдется около двадцати площадок, удобных для высадки десанта, который может причинить неприятности Гонконгу.

— Но, — отважился я вставить слово, — теоретически любая организованная экспедиция должна быть остановлена флотом прежде, чем доберется до места назначения. А форты служат для того, чтобы предотвратить бомбардировку и любую демонстрацию отдельного военного корабля.

— Если следовать этой теории, — сказал генерал, — отдельные военные корабли тоже должны быть перехвачены нашим флотом. Все это вздор. Если какая-нибудь держава сумеет высадить свои войска, нам тоже необходимы войска, чтобы выбросить их отсюда. Хотим мы этого или не хотим, такое может случиться!

— А вы? Ведь вы назначены сюда на пять лет, не так ли?

— О нет! Через полтора года меня здесь не будет. Я не желаю застрять здесь навечно. У меня другие планы, — сказал генерал, карабкаясь по булыжникам к своему тиффину.

И это хуже всего. Вот превосходный генерал, который помогает закладывать укрепления, а сам смотрит на Гонконг только одним глазом, а другим, правым, — на Англию. Он не был бы человеком, если бы согласился продать себя вместе со своими приказами ради командования бригадой в следующей кампании. Он боится оторваться от дома — «как бы не отстать от текущих и…».

Что поделаешь, таковы же и мы в Индии, и нет ни малейшей надежды сформировать Легион Преданных колониальной службе и душой и телом, то есть таких людей, которые постоянно делали бы свое дело на одном месте и ничего не искали бы для себя в иных пределах.

Однако вспомним, что Гонконг с его пятью миллионами тонн угля, причалами, которые забиты судами, с его доками, складами, огромным гражданским поселением, торговлей на сорок миллионов фунтов и приятнейшими пикниками нуждается в трех тысячах солдат и… никогда не получит их. Город располагает двумя батареями гарнизонной артиллерии, пехотным полком и большим количеством ласка-ров-артиллеристов, которых более или менее достаточно, чтобы не позволить орудиям ржаветь на лафетах. Есть три форта на острове Стоункаттер (это между Гонконгом и материком), три — в самом Гонконге и еще три-четыре рассеяны по другим местам. Естественно, не прибыл еще полный комплект орудий. Даже в Индии нельзя считать форт укомплектованным без обученных артиллеристов. Однако тиффин, организованный с подветренной стороны скалы, оказался гораздо Интереснее обсуждения вопроса об обороне колоний. Нельзя же говорить о политике, когда у человека пусто в желудке.

Наш единственный ясный день завершился сильным ветром с дождем. Дождь застучал по опустевшим тарелкам, и марш через остров начался.

Повернув от моря, дорога привела нас в сосняк Теога и к рододендронам Симлы (правда, здесь их называют азалиями). Дождь лил не переставая, словно был июль в горах, а не апрель в Гонконге.

Кстати сказать, любую армию вторжения, марширующую к Виктории, ожидает много неприятностей, даже если будет сухо. В горах есть один-два прохода, которыми такая армия может воспользоваться, но разработан особый план, согласно которому она будет окружена и уничтожена именно в этих проходах. Когда, вонзая каблуки в грязь, мне пришлось карабкаться по глиняному склону горы спиной вперед, я пожалел армию вторжения.

Право, не знаю, стоит ли осматривать выложенное гранитом водохранилище и двухмильный туннель, который снабжает Гонконг пресной водой. И без того в воздухе слишком много влаги и нет места для слез, даже когда пытаешься думать о доме.

И все же приезжайте, пройдите тем же маршрутом десяток миль, причем лишь две из них пролегают по ровной местности. Плывите под парами в забытое военное поселение Стенли, пересеките остров и только тогда скажите, приходилось ли вам видеть что-либо настолько же дикое и изумительное по части пейзажа. Я в свою очередь отправляюсь вверх по реке в Кантон и не могу оставаться здесь дольше ради создания словесных пейзажей.

Глава 10

Япония за десять часов; полный отчет о манерах и обычаях местных жителей; история их конституции; о промышленности, искусстве и цивилизации; кроме того, глава рассказывает о тиффине в чайном домике, где была и О Тойо

Не можешь в воздух вскинуть флаг

Иль в озеро макнуть весло,

Есть украшенья на бортах,

Нет рифм нарушить гладь, нет слов.

Наутро, когда улеглась бортовая качка, не дававшая покоя всю ночь, в каютном иллюминаторе изобразились две высокие скалы, сплошь покрытые зеленью и увенчанные двумя низкорослыми темно-синими соснами.

Под скалами скользила изящная лодка, вырезанная, видимо, из сандалового дерева, над лодкой трепетал похожий на жалюзи парус цвета светлой слоновой кости. Индигово-синий мальчуган с лицом цвета старой слоновой кости тянул какой-то канат. Эти скалы, сосны и мальчик словно сошли с японской ширмы, и я догадался, что Япония существует воочию. Наша «добрая матушка-земля» предлагает нам, своим детям, немало радостей, однако немногие из них могут сравниться с волнением от встречи с новой страной, совершенно незнакомой расой и нравами, не похожими на наши. Хотя все на свете давно описано в книгах, каждый, кто впервые приезжает в такую страну, чувствует себя новым Кортесом. Итак, я в Японии — стране миниатюрных интерьеров и великолепных резчиков, на земле грациозных людей с изысканными манерами, где производят изделия из камфарного дерева и лака, мечи из акульей кожи, то есть я (не так ли говорится об этом в книгах?) оказался среди нации художников. Чтобы убедиться в этом, нам, прежде чем отправиться в Кобе, предстоит задержаться в Нагасаки всего на двенадцать часов, но даже за такое время вполне можно собрать отличную коллекцию впечатлений.

На палубе мне встретился отвратительный человечек, который держал в руках тощую бледно-голубую брошюру. «Вы уже знакомились с Конституцией Японии?[302] — спросил он. — На днях ее составил сам император. Она абсолютно соответствует европейскому образцу».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});