Живой товар - Андрей Хазарин

Зачем оно друзьям? А чтобы держать руку на пульсе, любимого друга в случае чего своевременно предупредить и охранить от огорчений по службе и в личной жизни. И тогда, как говорят математики, задача сводится к предыдущей со всеми для меня нежелательными последствиями.

Альтернатива — враги. А откуда у такого приятного человека враги? А нечего приятному человеку кресло занимать, на него хватит других приятных желающих. И если у фирмы кучумовского зятька задница в дерьме, то тестюшка либо соучастник, либо олух царя небесного, лопоухий и близорукий, которому никак не место в таком кресле.

Н-да. В раньшие времена закон джунглей царил на самом дне общества и, как свидетельствует современная документальная литература, на самом верху. Средний же слой руководствовался моральным кодексом строителя коммунизма (а у них там — десятью заповедями). А теперь, с развертыванием строительства светлого капиталистического будущего, жизнь быстренько сокращает численность среднего слоя, переправляя основную его часть все ближе к самому дну, и ведущая идея закона джунглей все полнее овладевает массами, превращаясь тем самым в материальную силу. Нет, ну конечно, освобожденная от цепей религия начинает пробуждать в людях растоптанную духовность… Ну-ка угадайте, что сработает быстрее: христианская мораль или голодное брюхо?..

Кстати о голодном брюхе — чай чаем, но не повредило бы и чего посущественнее. «И безнадежно лезет в холодильник, а там зима, пустынная зима…» Колесников, а ты ведешь себя не по правилам: страдающий влюбленный жратоньки не хочет, он слезы льет и воет на луну. Может, ты не такой уж влюбленный?

А вот это сейчас не особенно важно: влюбленный я или нет, но при рассматриваемом варианте (враги копают под Кучумова через «Татьяну») живо окажусь между молотом и наковальней. Этим гипотетическим врагам я, конечно, близок и дорог, зато совсем не близок полковнику милиции Кучумову. А ФБР и программы защиты свидетелей у нас пока не наблюдается. Сумеет ли Иван Иванович меня оградить и прикрыть, когда молот грохнет по наковальне? И захочет ли? Бывает, что война кончается мирным договором. Боюсь, единственный для меня безопасный выход — ничего не обнаружить.

Уж не слишком ли поздно я начал задумываться?

Как гласит зарубежный юмор, «если бы я всегда был такойумный, как моя жена потом».

Ладно. Все эти страхи нагнал на меня левый вариант — «Кучумов знает о существовании СИАМИ». Перейдем к правому — не знает о СИАМИ. Как и почему первый зам может не знать о создании такой фирмы? А так (опять два варианта): если ему не доверяет Перепелица или если это вообще создано в абсолютной тайне, для выполнения функций отдела внутренних расследований. Нарисуем оба квадратика и обдумаем.

Кучумову не доверяют лично: то ли потому, что он слишком честный, а его шеф — напротив, и тогда мы моментально выезжаем в уже рассмотренный вариант «враги», то ли наоборот — Кучумов продался, а Перепелица его разоблачает. Есть тонкости, нюансы количественного плана, но я все равно между молотом и наковальней. В любом случае у первого зама хватает в УВД своих людей и без боя он не сдастся, в любом случае разоблачение «Татьяны» ему нож острый.

Вариант с и.о. службы внутренних расследований — это практически то же самое, только на Кучумова вышли не целенаправленно, а более или менее случайно, и я опять ключевая пешка в самой середке доски, которая в ферзи не пройдет, но рано или поздно будет сбита.

И, наконец, третий подвариант, который я забыл — или упорно не хотел? — рисовать на своей схеме: Кучумов не знает о существовании СИАМИ, потому что о ней не знает в УВД вообще никто, потому что создали её без ведома милиции, и тогда все, что с улыбкой излагал мне Иван Иваныч, стопроцентная брехня, а правду сказала Ася, я работаю на преступников и втравил в это дело любимую женщину…

Где-то во дворе за домом заквакал резко и часто автомобильный сигнал похоже, собака решила пометить колесо как часть своей территории и включила противоугонную систему. Я поднял голову.

Что-то изменилось. Стало здорово прохладно, в пепельнице на столе гора окурков (вроде же выходил на балкон курить — откуда они взялись?), на столе — исчирканные и исписанные листки, а окно уже не черное.

Я отнес пепельницу в туалет, вытряхнул окурки в унитаз и спустил воду. Вернулся на кухню, поставил на огонь очередной чайник и вышел на балкон.

Небо на востоке понемногу светлело. Наверное, если бы не облака, оно уже наливалось бы розовым. Наступал новый день, второе июля, вторник.

Сегодня — встреча с Иван Иванычем по графику. Рапорт у меня не готов, что писать в него — не знаю. Наверное, эпизод на Черногузовке надо осветить: я там был не один. Андрюша парень вроде симпатичный, но это ничего не гарантирует…

И что вообще дальше? Как выкручиваться из ситуации, чтобы и родная фирма не забеспокоилась, отчего это Лягушонок квакать перестал, и притормозить ход событий? А притормозить надо, пока хоть в чем-то разберусь.

Как вытащить Асю? Как доказать ей, что я не сволочь, а просто идиот с бездействующим головным мозгом и слаборазвитым спинным?

И, наконец, если её разведка сработала точно и СИАМИ — черная фирма, то что из этого следует и куда мне подаваться?

Я полез в пачку. Там ещё оставались три сигареты.

Глава 39

Дождливый Вторник

Погода, испортившая все воскресенье, не стала лучше ни вчера, ни сегодня. Но вчера меня это не волновало: и на машине возили, и мысли другим были заняты…

Полночи я просидела перед телевизором — каким-то боевиком пыталась отвлечься. Не очень, впрочем, успешно…

Мысли о Колесникове отгоняла старательно, но… «Не думай о белой обезьяне…» Все равно ни о чем другом думать не могла.

Правда, под утро, часа в три, меня сморило. Так что до своих шести я все-таки немного поспала. И со звонком будильника пошла по стандартному кругу: кофе, костюм, бутерброд… К сумке и пакету прибавился зонтик по случаю хмурого неба. И одеться пришлось тепло: ночью я сильно перепсиховала, а после этого меня здорово морозит. Но не пить же коньяк с утра!

Села перед зеркалом лицо на себя наносить — и с удивлением нашла, что для женщины, которая вчера уличила в обмане своего возлюбленного и прогнала его взашей, я выгляжу очень даже прилично. Пообещала себе, что и дальше буду так держаться. Подкрасилась, вытащила любимые духи — их уже мало осталось, обычно берегу на особый случай. Но сегодня надо было себя как-то подбодрить.

Метро, ступеньки в родной офис, любимый стул… Успела вовремя, вот только туфли промочила. Пришлось надеть сухие департаментские, а эти поставить сушиться.

Кроме меня и Анечки в офисе пока никого. Странно только, что ящики стола открыты, картотека тоже отперта. Непонятно. Вроде перед отъездом в «Татьяну» вчера все запирала.

Корова! За всеми делами забыла деньги из сумки выложить. А ведь с этого дня буду гулять без сопровождения — надо бы поосторожнее.

Посмотрела в зеркало на лицо — нет, все нормально. Никаких припухших глаз, красных пятен на щеках… Вот только выражение… Но его, выражение, и изменить можно. Я улыбнулась и посмотрела на себя в зеркало. Да, пока лучше не улыбаться — глаза сохранили змеиную сосредоточенность. Ничего, господа хорошие, капля-другая яда вам не повредит…

Рабочий день шел своим чередом. Сережа распечатывал ночную информацию, Валентина принесла показать свежие тесты. Мы теперь их на невестах прокатывать будем — характер узнавать.

Юлька, как обычно, опоздала. Не успела я у неё спросить, что она в моем столе искала, как она наехала на меня:

— Аська, какого черта! Что ты опять в моих бумагах кавардак устроила? Дождаться не могла! А теперь я ничего не найду!

Ну, это не фокус. У партнерши моей иногда на столе такой хаос случается — сам черт ногу сломит. Правда, она во всем этом безобразии ориентируется нормально.

Стоп! Опять твоя голова тебя подводит, рыбка! Выходит, и у Юльки в бумагах рылись! А позавчера в компьютере покопались… Оч-чень интересно! Кто-то из наших решил порядок в бумагах навести? Или следы из-за Ирины заметают? То-то денежек подбросили, чтоб мы на радостях все на свете забыли…

Ой, Анна Георгиевна! Глядишь, на тебя действительно охота вот-вотначнется, как предупреждал незабвенный В. Колесников.

Все, беспокойся только о себе, заботься о себе и себя люби больше всех. Потому что никто, кроме тебя самой, заниматься этим не будет.

— Ась! Ты опять нырнула?

— А что? Случилось что-то? Народ идет?

— Нет пока. В десять у тебя клиент… Я спрашиваю, ты статью в «Зебре» читала? Про Ирочку мою?

— Какую статью? В какой зебре? Что ты мне голову морочишь с утра пораньше?!

Опомнись, не ори, веди себя нормально! Не надо привлекать лишнего внимания.