Не верь зеркалам - Антон Чижъ

же прогнала детские глупости. Она наблюдала за тем, что происходит на сцене.

Добронина сидела в небольшом кресле, прямо держа спину. Она сияла царским блеском. Рядом с ней, в соседнем кресле находился новый заместитель. Андронов тоже давал интервью. Петя Шляпич был отправлен вон за ненадобностью. Не попал он в телевидение.

Ника Терентьева слушала ответы, улыбалась, но явно ждала чего-то большего. Ради чего привезла съемочную группу из четырех камер. Вопросы у нее подходили к концу. Ничего сенсационного не происходило. Добронина отвечала скучно, повторяя старые интервью. Андронов был важен и немногословен.

Варвара сказала себе: пора. Противник размяк, уверен в победе, не ожидает неприятностей. Нужный момент. Она легонько подтолкнула Катю в спину. От королевы брильянтов не осталось ничего. Только губы уточкой. Простая девушка в модных шмотках люксовой скромности. И без логотипов. Катя тихонько охнула и шагнула на сцену.

За ярким светом, бьющим в глаза, Добронина не разобрала, кто там появился. Катя ринулась мимо камер к помолодевшей звезде и вскрикнула: «Вау!»

– Рита! Привет! Это же ты! – громко и манерно продолжила она. – Я тебя узнала! Это ты!

Добронина переглянулась с Андроновым.

– Девушка, уйдите отсюда. Кто вас пустил? – строго сказал он.

– Вот еще! – Катя капризно надула губки. – Что вы командуете, мужчина. Я нашла свою старую подругу. Это же Рита Алябина, мы с ней в детском доме на Васильевском выросли… Рита, привет! Обними свою подругу, я Ира Ромашина! Ты меня вспомнила? Десять лет не виделись! А ты почти не изменилась! Такая же красотка! Давай обнимемся.

И она протянула руки.

Актриса вскочила, отпрянула и зашла за кресло.

– Уйди! – закричала она высоким, не своим голосом. – Я не знаю тебя! Сгинь!

Андронов встал, попытался заслонить Добронину, замахал рукой.

– Прекратите съемку! Это провокация!

Ника не шелохнулась. Она почуяла сенсацию. Камеры снимали каждый вздох.

– Рита! Почему ты меня не узнаешь! – не унималась Катя. – Мы же с тобой потом в медучилище пошли! Ты в психушке работала! Давай обнимемся, Рита Алябина!

– Уйди от меня! – завизжала Добронина.

– Да что же это такое, где охрана! – растерянно сказал Андронов. – Выключите камеры!

Камеры работали. Катя не унималась, требовала признать в ней подругу по детскому дому. Добронина покусывала кулачок, вздрагивала и мотала головой.

На сцене появился новый персонаж. Светлана Микова в деловом костюме решительным шагом вошла и встала спиной к камерам. Операторы подвинулись, чтобы ничего не упустить.

– Таисия Федоровна, прошу выполнить наш договор, – сказала она официальным тоном.

– Какой еще договор! – закричала Добронина. – Я вас не знаю! Уйдите!

– Вы обещали, как только будете представлены коллективу театра, сразу передадите мне старинный рецепт. Прошу рецепт, – Светлана протянула руку.

– Уйдите! Оставьте меня!

– Она не Таисия! – возмутилась Катя. – Она Рита Алябина. Вы ошиблись, девушка!

– Аркадий! Помоги! – раздался истошный крик.

Народный артист подошел к Доброниной, обнял, прижал к себе.

– Все хорошо… Все хорошо… Все кончилось…

Она уткнулась лицом в его грудь, дрожала и вскрикивала. Шляпа съехала на затылок.

– Ваш выход, товарищ лейтенант, – сказала Варвара, отодвигая кулису.

– Жесткий вы человек, мисс Ванзарова, – ответил он. – С вами опасно иметь дело.

– Я знаю… С убийцами по-другому нельзя.

Оперативники опередили, окружив Андронова с той, которая билась в истерике.

Варвара встала так, чтобы не попасть в камеры. Но все равно попала. Ее заметила та, кто была Доброниной. Она затихла, выпучив глаза.

– Здравствуйте, Маргарита Семеновна Алябина, – сказала Варвара. – Или по паспорту Ирина Ромашина. Или на самом деле Маргарита Аркадьевна Андронова. Фамилию и отчество девочка получает по отцу. Даже если ее бросили в роддоме. Или предпочитаете фамилию матери, Маргарита Добронина?

Раздался крик, долгий и отчаянный. В руках Андронова билась дочь, он держал крепко. Шептал что-то на ухо.

– Ненавижу! – проговорила она, оборвав вопли. – Ненавижу…

– Товарищи телевизионщики, прошу остановить съемку, – приказал Игнатьев так, что операторы сразу выключили камеры. – Начинаются следственные действия.

Ника показала большой палец: сенсация первый сорт, как обещано. Радоваться Варвара не могла. Нет повода для радости. Тем более еще ничего не закончилось. Осталось еще много, чего нельзя показать по телевизору.

Подошла Катя.

– Ну как, Варвара Георгиевна? Я справилась? – спросила она озабоченно.

– Вы заслужили счастье, – ответила Варвара. Из-за кулис как раз появился встревоженный Крякин. – Добронина его теперь точно не украдет. Дмитрий будет бесконечно благодарен за ваш подвиг. Когда узнает, от какой беды вы его спасли… Обычно после такого мужчины женятся…

– А со мной что? – обратилась Микова.

– С работы точно не уволят, – Варвара сунула ей сложенную бумажку. – Только не задирайте цену. Средство вечной красоты должно быть доступно каждой женщине…

– Потому, что в мире положительно меньше богатых мужчин, чем красивых женщин, которых они заслуживают, – выдала Катя. – Я правильно говорю?

– Вы мудры, Екатерина, не по годам! – Варвара не улыбнулась.

– Девочки, предлагаю отметить! – обрадовалась Катя. – Я угощаю.

Варвара отказалась. Ей предстояло самое трудное.

54

Варвара нажала на кнопку и не отпускала палец. Звонок звенел, как пожарная тревога. Пока за дверью не послышался голос:

– Кто там?

– Доставка, – ответила Варвара бойко.

– Мы ничего не заказывали.

– Госпожа Добронина просила передать посылку из театра…

Замок щелкнул не сразу. Дверь немного приоткрылась. Варвара резко дернула на себя, распахивая окончательно.

– Таисия Федоровна малинку прислала, – сказала она, протягивая упаковку с ягодами.

Стоя в проеме, Зоя не шевелилась. Разглядывала, будто не понимала, кто перед ней.

– Можно войти? Я ненадолго. Туда и обратно.

Женщина посторонилась. Варвара вошла в прихожую, огляделась. В доме было тихо. Телевизоры молчали. Пахло готовкой и чем-то приторным, как шлейф старых духов.

– Ягоды в холодильник нужно. Чтобы не испортились.

Все так же молча Зоя приняла упаковку.

– На днях вы предложили: если мне будет нужна помощь, могу к вам обратиться, – сказала Варвара, стоя так, чтобы прикрывать спиной дверь. – Обещание в силе?

Зоя кивнула.

– Спасибо… Начну издалека. Если немного заниматься историей, обнаружишь, что все повторяется. Вот, например, в XIX веке в Англии появился некий господин Тичборн, который выдавал себя за наследника большого состояния. Хотя он приехал из Австралии, ему многие поверили. Настоящие наследники подали в суд. Процесс занимал английское общество почти три месяца. В результате чего Тичборн был признан обманщиком, приговорен к штрафу и тюремному заключению… Наш отечественный пример. В начале XX века житель Петербурга, некий Гилевич, убил студента и положил на тело свои документы. Чтобы получить страховку. За свое якобы убийство. Даже несчастному голову отрезал. Сыскная полиция преступника разоблачила, поймала и отправила на каторгу. Вам ничего не напоминает?

– Нет, – ответила Зоя.

– Подсказка: попытка сыграть в реальной жизни другого человека. Не ради искусства, а чтобы получить большую материальную выгоду. Поможете мне?

– Не понимаю, о чем речь…

Зоя была спокойна. Только выглядела немного уставшей.

– Опять все приходится делать самой, – сказала Варвара. – Ваша Таисия Федоровна не сможет руководить театром, потому что она оказалась не Доброниной, а ее дочерью, 1991 года рождения, брошенной в роддоме. И отправленной в детский дом с именем Маргариты Семеновны Алябиной. Так, как назвали ее вы, Зоя, при выписке, представившись доброй тетушкой… Потом