Не верь зеркалам - Антон Чижъ

каком банке у нее зарплатная карточка, где прописана, где работает. Ирина Ромашина трудилась медсестрой в психиатрической клинике. Варвара отправила ответ с безграничной благодарностью. Последний осколок зеркала встал на место. Теперь в нем целиком отражался тот, кто его разбил. Чтобы никто и никогда не узнал, что произошло. Все было рассчитано точно. За исключением Варвары. Не стоило ее впутывать. Наверное, не знали, чья она праправнучка.

Она пошла в прихожую проверить дверь. Под вешалкой лежал огромный букет алых роз. Пансофий уронил и забыл. Потому, что был занят спасением утопающей. Варвара сунул нос в бутоны. Розы пахли свежестью. В середину букета был воткнут крохотный конвертик. Ну, как там просит прощения Мукомолов?

Внутри конверта пряталась визитная карточка. Только не знаменитого режиссера, а звезды эстрады. Шляпич завел себе визитки. Какая неожиданность. На обратной стороне корявым почерком было написано: «Варя, я нашел счастье всей жизни. Прости нас с Ингрид. Твой Петя».

На улице грохнуло так, что дом вздрогнул. Бурю Варвара не могла пропустить. Вышла на кухню, встала у распахнутого окна, чтобы брызги и порывы ветра летели в лицо. Она любила дождь.

С черных небес хлынул ливень. Грохочущий и прекрасный. Потоки воды неслись молниями, сметая все на своем пути. По набережной хлынули реки. Прохожие разбегались, натянув на головы рубашки. Летний ливень в Петербурге прекрасен, как буйство стихии в первый день творения мира. Смоет духоту от футбола.

Среди прекрасной грозы Варвара увидела чудное зрелище. На той стороне канала в струях дождя танцевала девушка. Кроме босоножек на ней ничего не было. Она танцевала что-то дикое и волшебное, поднимая руки и делая смешные балетные па. Струи дождя ласкали крепкое тело, ничего не стесняясь. И она не стеснялась. Она была молода и прекрасна, как Венера, только что вышедшая из вод.

А Варвара с грустью подумал: танцевать голой под дождем? Духу не хватит.

Неужели постарела?

20 июня 2021 года

51

Игнатьев поставил машину так, чтобы был виден служебный вход театра. Варвара наблюдала, как заходят артисты. У входа дежурил Крякин, высматривая приближение королевы.

– Знаешь, почему я здесь с тобой?

Настоящую причину она предпочла скрывать в сердце.

– Нечего делать утром в воскресенье?

– Пришли результаты экспертизы осколка в твоем ботинке.

Варвара хотела возразить: у тебя ботинки, а у меня балетки.

– Что нашли? – спросила она.

– Следы того препарата. Это осколок ампулы. Ты обещала сказать, где его подцепила?

– Ты все уже знаешь.

– Этого мало. Нужны подробности.

– Скоро будут подробности, и не только.

Павел издал звук сомнения и недовольства.

– Уверена, что надо разводить весь этот спектакль?

– Окончательно и бесповоротно, – ответила Варвара.

Сегодня они делали вид, что вчера ничего не было. Только перешли на «ты».

Он пожал плечами.

– Можно проще.

– Проще будет потом. Сейчас все должно идти так, как задумано не нами.

– Зачем?

– Я не могу предусмотреть всего.

– Чего-то боишься?

Варвара помотала головой.

– Непредсказуемой простоты…

– Ну, допустим, – сказал Павел, ерзая на водительском кресле. – В отеле наши, Андронов только что вошел в театр. Что может быть?

Она предпочла промолчать.

Под визг шин затормозил розовый кабриолет. Петя обошел машину спереди, открыл дверцу и подал руку Доброниной. Она вышла медленно и величественно. Светло-голубое платье подчеркивало фигуру, над ним парила широкополая шляпа. Лицо было скрыто за вуалью. Как в старые времена. Судя по выбритому лицу, между счастьем и третьим наследством Петя сделал правильный выбор.

Крякин бросился к Доброниной, поцеловал ручку в поклоне и вручил букет пышных роз. Она приняла благосклонно, передала цветы Пете. Как принято у президентов и прочих звезд. Придерживая за локоть директора, Добронина направилась к театру. Петя плелся сзади с букетом.

– Пора? – спросил Игнатьев.

– Это даже не первый звонок, – ответила Варвара.

Она отпустила десять минут на то, чтобы Добронину провели в кабинет директора, предложили шампанское, а она отказалась.

– Я пошла…

– Мне с тобой?

– Павел, мы же обо всем договорились.

Игнатьев хмуро смолчал.

На проходной Варвару пропустили как свою. В театре еще не знали, что вчера вечером в ванне утонула правая рука художественного руководителя. По темным коридорам она добралась до выхода в зрительское фойе и незамеченной села на последнем ряду зала.

Ближние к сцене ряды занимала труппа. Занавес был поднят. Сцена залита светом. Творение Крякина висело, как повесили. Слышались смешки, актеры чесали змеиными языками. Стоял тихий гул. Из-за кулисы высунулся Крякин и махнул рукой. Грянула музыка из фильма, который принес славу Доброниной. Головы актеров замерли в ожидании.

Черная кулиса в глубине сцены раздвинулась. Из нее показались трое. В центре шла королева, не сняв вуаль. За правую руку ее вел Петя Шляпич. Левую поддерживал Крякин. Они шли медленно и торжественно, как на тронном выходе. Подойдя к авансцене, трио остановилось. Крякин кивнул, музыка стихла. Выбежала девушка в черной футболке и джинсах, сунула ему микрофон и скрылась.

– Раз-раз, – сказал директор. – Слышно?

Варвара пожалела, что он не вышел в образе луковицы. Было бы мощно до слез.

– Дорогие друзья! – начал Крякин дрожащим голосом. – Сегодня у нас знаменательный день. Историческое событие. Сегодня в наш театр возвращается наша звезда, наша основательница и великая актриса, всеми нами горячо любимая Таисия Федоровна Добронина!

На нервной почве он визгливо дал петуха. Раздались жидкие аплодисменты.

– Позвольте мне передать слово Таисии Федоровне! – директор с поклоном вручил Доброниной микрофон. Судя по блестящей лысине, волновался как мальчик.

Добронина взяла микрофон обеими руками и сделала полшажка вперед.

– Дорогие мои!

Голос в микрофоне был тихим, но таким теплым и волнующим, будто она говорила с самыми близкими людьми.

– Сегодня у нас с вами начинается новая жизнь… Это будет жизнь, богатая творческими открытиями. Но об этом мы еще поговорим. А сейчас я хочу развеять некоторые опасения, которые многих пугают. Вы думаете, к вам возвращается злобная старая ведьма? Хочу вас разочаровать.

На этих словах Добронина сдернула вуаль. Кружево упало на сцену. А по залу прокатился вздох изумления. Кто-то хлопнул в ладоши, затем другой, и вот уже труппа встала, приветствуя королеву овацией.

Было чему восторгаться. На сцене стояла помолодевшая лет на тридцать Добронина. Яркая, изумительная, сияющая красотой. Как будто вернулась в свои лучшие годы. Петя открыл рот, Крякин от восторга схватился за голову. А она принимала восторги, широко распахнув руки и кланяясь по сторонам. Действие старинного рецепта было налицо. Вернее, на лице. Не зря потратила столько сил, не напрасно скрывалась от всех.

Буря потихоньку стихала. Актеры садились на места.

– Спасибо, спасибо вам, мои дорогие, – начала Добронина с волнующими интонациями своих фильмов. – Мне приятно, что вы принимаете меня обновленную… На этом мы не остановимся. Мы пойдем с вами вперед. Все вместе. Я знаю, что было много слухов, будто собираюсь уволить половину творческого коллектива. Да? Ведь так? Теперь послушайте правду: никто не будет уволен. Вы – моя единственная семья! Я семью не разоряю. Вы нужны мне все, каждый из вас! Добро пожаловать в наш новый театр!

Новая