Весы змея - Ричард Кнаак

Из спины ангела вырвалось то, что Мендельн поначалу принял за великолепные пламенные крылья. Однако когда они широко распахнулись, он увидел, что они даже ещё более поразительные. Крылья, — так отличающиеся от оперённых, с которыми Мендельн большую часть жизни представлял ангелов, — на самом деле являлись полосами света, которые двигались, словно живые. Они извивались и перемещались подобно змеям или щупальцам, что в немалой степени противоречило представлению об ангелах. Тело и лицо Инария исказились. На его туловище образовался нагрудник. Прекрасный образ юноши погрузился в темноту под безупречным капюшоном и сначала проступал в темноте, а затем стал совершенно скрыт тенью. Как будто в нём не было настоящей физической материи. Все следы человечности исчезли, когда небесный воин вдруг воспарил над горным хребтом, и сверкающая, облачённая в перчатку рука его обвинительно указала на восставшее чадо ангела.

Я ГОВОРИЛ С ТОБОЙ ПО СТАРОЙ ПАМЯТИ, НО ТЕПЕРЬ ВРЕМЯ ЭТО НАВСЕГДА УШЛО! ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ЛИНАРИАН БЫЛ МЁРТВ, ТАК ТОМУ И БЫТЬ! ОТНЫНЕ НАС С ТОБОЙ НЕ СВЯЗЫВАЕТ НИЧТО!

— А что, когда-нибудь связывало? — прокричал Ратма в ответ, держа перед собой костяной кинжал, как сильнейший из щитов. Мендельн последовал его примеру, надеясь, что это не бесполезно.

КАМЕНЬ ЖДЁТ МЕНЯ… — Инарий шевельнул рукой. — А С ТОБОЙ Я ЗАКОНЧИЛ!

Вершина горы рванула.

Сила, высвобожденная ангелом, подняла в воздух снег, лёд и огромные куски камня. Мендельн ожидал, что его собьёт ими, но на некоторое время область вокруг него и Ратмы оставалось нетронутой. А вот всё остальное — нет. Грязь и снег летели повсюду, и Мендельна наверняка засыпало бы, если бы его оружие внезапно не стало излучать бледный свет, который окутал его. Он посмотрел на своего спутника и увидел, что Ратма точно так же защищён.

Но Мендельн не знал, как долго они пробудут в безопасности: камень и снег продолжали бушевать вокруг. Над ними Инарий указал другой рукой, и Мендельн почувствовал, что земля под ним начинает обрушаться.

— Запомни то, что увидел! — прокричал Ратма.

Но Мендельн мог думать только о том, что у него больше нет опоры под ногами. Его страх падения наконец-то стал реальностью. Ратма пропал с поля зрения, опора тоже была вырвана у него из-под ног.

Падая, Мендельн уловил взглядом Инария: ангел наблюдал разрушение с полнейшей отрешённостью. Даже судьба его собственного отпрыска ничуть не волновала крылатое создание. В конце концов, Ратма совершил величайший грех — он отрёкся от отца.

Крепко сжимая в руке кинжал, Мендельн искал способ спастись. Затем рука схватила его за воротник, замедляя его падение. Он сразу понял, что это Ратма.

Обвал продолжался, но Ратма усадил его на ещё держащемся маленьком участке скалы. Закутанная фигура села рядом с ним.

— Это ещё не конец! — выкрикнул Ратма.

Совсем не удивлённый, Мендельн приготовился к худшему. Инарий ни за что не оставит это задание незавершённым.

И точно, крылатый воин показался в поле зрения. Инарий с лицом, больше похожим на сверкающую маску из брони, осматривал пару.

Мендельн почувствовал, что ангел сосредоточил взгляд на нём. Он приготовился умереть…

ЧТО ОН СДЕЛАЛ? — вопросил Инарий. — ЧТО ОН СДЕЛАЛ… И КАК?

Только спустя секунду Мендельн сообразил, что Инарий говорит об Ульдиссиане. Он не имел понятия, чем это его брат так встревожил ангела, но вдруг снова испугался за жизнь Ульдиссиана.

ЧТО ОН СДЕЛАЛ? — повторил Инарий. — ЧТО ОН СДЕЛАЛ С КАМНЕМ?

Позади Мендельна Ратма прокричал:

— Он совершил невозможное, Инарий! Он совершил невозможное!

Ангел на некоторое время молча завис в воздухе. Он хотел было указать на пару, но затем опустил руку.

ТОГДА… ОН НАВЕРНОЕ ОБРЁК ВАС ВСЕХ…

И с этими словами крылатое создание воспарило высоко в небеса и превратилось в точку ещё до того, как Мендельн успел сосчитать до одного. Затем, во вспышке света такой яркой, что на мгновение ослепила человека… Инарий исчез.

Разрушение, учинённое отцом Ратмы — с такой лёгкостью, подумал Мендельн с горечью, — начало успокаиваться вокруг них. Вся вершина горы изменилась до неузнаваемости. Теперь гора походила на огромную лапу с тремя пальцами, два из которых оканчивались острыми когтями. Он и Ратма стояли на внешнем крае третьего, в одном шаге от пропасти больше сотни футов высотой.

Один вопрос горел в мозгу Мендельна.

— Почему мы живы? Мы явно ничего не представляли для него, как бы ты ни считал до того, как мы пришли сюда. Почему мы живы?

— Мы не были для него пустым местом, сын Диомеда, — ответил древний человек, смахивая с себя комки грязи и снега. — Если бы это было так, мы были бы мертвы ещё до того, как узнали бы о его прибытии. Мой отец вообще остановился поговорить из-за того, что мы — а в первую очередь, твой брат — из себя представляем. Явно не из-за меня одного: всё, что могли, мы уже сказали друг другу много сотен лет назад. Ещё он пришёл из любопытства к тебе, Мендельн уль-Диомед, и какой это был номер, когда ему не удалось заставить тебя склонить колени перед ним…

— Не удалось… — Мендельна начало подташнивать. Он отверг волю ангела?

— Ты не знал? Я думал, ты в курсе.

Старясь больше не думать об этом, Мендельн спросил:

— Что это он постоянно упоминал? Я правильно расслышал, он сказал «Камень Мира»? Я знаю, что кто-то из вас упоминал его, когда вы с Ульдиссианом возвратились, но я так ничего до конца и не понял! Что такого сделал Ульдиссиан, что так… Так… Шокировало… Его?

Лицо Ратмы потемнело.

— Объяснять долго придётся. Пока хватит и того, что мы близки к ключу, ведущему к завершению борьбы, каким бы ни было это завершение. Камень Мира — это то, что только подобные моему отцу должны иметь возможность изменять, пусть даже немного, — поэтому это и смогла совершить моя мать, — но и твоему брату удалось это сделать! Камень Мира теперь другой, настолько, что даже Инарий не может в это поверить, отсюда и такая реакция.

Поначалу это пробудило надежду в Мендельне, но затем он вспомнил, что ангел сказал напоследок. «Значит, он наверное обрёк вас всех…»

Мендельн посмотрел на то, что даже малая ярость Инария смогла сделать с вершиной горы, и содрогнулся.

— Ратма, а что он имел в виду своими последними словами?

Сын Лилит высоко держал кинжал, словно искал что-то с его помощью. Мендельн нетерпеливо ждал, пока высокий человек поворачивался кругом, а затем убирал своё потустороннее оружие в полы плаща.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});