Доминион - Стивен Сэвил

Темнота только усиливала его муки, ибо разум дварфа то и дело озаряли вспышки памяти, а в ушах вертелись обрывки разговоров и мертвые голоса.

Он полностью утратил чувство времени, его терзала жажда, и голод стискивал желудок.

И все же никто не шел.

Что если это пытка? Что если его кинули сюда, чтобы он снова и снова переживал свои поражения и боролся с призраками?

Во мраке Каллад увидел Невина Кантора, чародея, с отвращением разглядывающего брызги крови на своей одежде.

Если бы только изгнать живых было так же просто, как мертвых.

Так легко сдаться, отдаться тьме, позволить ей проглотить себя, но ярость пылала в сердце дварфа как никогда ярко.

Он будет жить, чтобы увидеть свой замысел воплощенным.

За ним пришли.

Они казались порождениями кошмара — огромные неуклюжие существа, возможно бывшие когда-то людьми. Великаны подхватили его под руки и поволокли за собой. Полутьма не успокаивала. Он видел мелькающие в подземелье предметы, тени, фигуры, но лишь благодаря мерцанию факелов. Несмотря на то, что большую часть своей жизни он провел под землей, дварф не мог похвастаться каким-то необыкновенным зрением — а здешнее предательское освещение вполне могло сыграть с ним злую шутку.

Мертвый правитель Дракенхофа растянул свое королевство далеко вниз и за пределы фундамента замка. Рабы тащили барахтающегося Каллада по обширному лабиринту высеченных прямо в скале туннелей. В глубоких трещинах тут росли мхи и лишайники, а местами по камням тонкими струйками сочилась вода.

В спертом воздухе висел знакомый запах. Дварф не сразу сообразил, какой именно, а когда понял, в душе его забрезжил огонек надежды: рабы графа-вампира довели подземные шахты аж до глубоких галерей, разбегающихся от твердынь, расположенных под горами Края Мира, — Карак Варна, Жуфбара, Карак Кадрина. Каллад вдохнул всей грудью — острый аромат бодрил его.

Но вместе с бодростью на дварфа навалилась тоска по тому, что он утратил. Боль резанула по сердцу. Он протянул руку, прикоснулся к грубо обработанному камню и пообещал себе: это будет расплатой за его народ. Справедливым возмездием.

Он понятия не имел, куда его тащат, пока верзилы не втолкнули его в какую-то дверь и не заперли ее за влетевшим в нечто вроде загона для скота дварфом.

— Добро пожаловать в клети душ, — поприветствовал гостя морщинистый старик голосом столь же хрупким, как его кости.

Каллад услышал разговоры, смешки, шарканье ног. У дальней стены загона виднелись узкая дверь и лавка, на которой сидел старик. Стенами служили решетки. Каллад прижал лицо к прутьям, пытаясь разглядеть, что там за ними.

— Тут у нас Долгий Путь, а дальше — бойцовские ямы, — объяснил старик. — Граф любит представления погрубей да покровавей.

Каллад прислушался. Определить размер толпы он не смог, но ее кровожадность была более чем очевидна.

Опять зазвенела сталь, а потом наступила тишина.

И вдруг восторженно взревели зрители, заглушив вопли умирающего.

Каллад прекрасно представлял, что там происходит: сталкиваются мечи, градом сыплются дикие удары, то парируемые сильной рукой в стремлении оттянуть смерть, то принимаемые как неизбежное.

Под землей царила атмосфера смерти. Люди, секунды назад гордо выходившие на завоевание мира, возвращались на носилках, мертвые или умирающие. В этих боях не было славы. Тут господствовала ложь, возможно, величайшая ложь на свете.

Дверца к ямам распахнулась, и трое жутких созданий втащили тело в загон.

— Лучше выходи, дварф, Граф не любит долго ждать.

Он слышал, как все зовут его, хоть и не знают его имени. Эхо клича «Кро-ви, кро-ви, кро-ви!» долетало до пленника.

«Пусть подождут», — подумал Каллад с горечью и, хрипло рассмеявшись, медленно двинулся к выходу.

Путь действительно оказался долог, а навязчивый шорох шагов и приглушенные голоса мертвецов, навсегда оставшиеся в памяти известняковых туннелей, делали дорогу еще длиннее.

Сколько людей прошло по этим коридорам к своей гибели? Слишком много. На стенах красовались изображения Морра, Владыки Мертвых, а мозаики на полу пестрели безымянными лицами.

«Долгий Путь», — сказал старик. Теперь Каллад хорошо понимал двойственность такого названия.

Темнокожие рабы с безжизненными глазами охраняли выход к ямам.

Каллад шагнул на «арену» под неистовый рев вампиров. Огромная яма была высечена прямо в голой скале. Над ней нависали серые сталактиты. Бежать некуда. Ряды для зрителей уходили под своды пещеры, и с корявых наростов на головы сидящих порой капала вода. «Зал» был полон. Тысячи голодных глаз следили за идущим к центру ямы дварфом.

Он остановился и повернулся, озирая толпу в поисках знакомых лиц. Каллад обнаружил Скеллана, а рядом с ним чудовище с более темной кожей и завораживающими чертами лица, совсем как у твари, убившей короля Келлуса. На песке под ногами темнели пятна крови предшественников дварфа. Граф-вампир, Конрад фон Карштайн, сидел высоко, большинство мест вокруг него пустовало. Граф, кажется, не желал, чтобы всякие лизоблюды слишком приближались к нему.

Каллад ждал, что Кровавый Граф ответит на его взгляд, но этого не произошло.

Когда фон Карштайн поднялся, кто-то закричал:

— Смерть идет!

И толпа подхватила:

— Граф! Граф! Граф!

Звук омывал Каллада, не задевая его. Это всего лишь шум, способный внушить страх. Он не поддастся.

В городе он слышал, что Конрад ведет свой род от Вашанеша, первого великого вампира, и гордится многовековой скверной, текущей в его венах.

Каллад знал, что это ложь. Аристократическая династия или тридцать поколений головорезов, шлюх, убийц и пиратов? Нет, это наверняка подхалимы, обступившие Конрада, подливают пламя в огонь его безумного заблуждения, восхваляя своими змеиными языками его род.

Дварф пожал плечами. Это его не касается. Слава богам, он избавлен от вампирского тщеславия.

Болезненно-возбужденный взгляд фон Карштайна не отрывался от затененного входа в яму. Каллад же не желал видеть своего противника. Он либо выживет, либо погибнет, и оглянется он или нет, — это ничего не изменит.

— Молишь ли ты о сохранении своей жизни, дварф? — громогласно спросил Конрад, и эхо заметалось меж каменных стен ямы.

Каллад сплюнул на песок.

— Где мой топор, трус? Боишься, что я прикончу твоих шавок?

Один из слуг графа-вампира шагнул на арену. В руках он держал Разящий Шип.

Раб медленно подошел к Калладу и протянул ему топор.

Каллад принял оружие, ощутил в руках его знакомую успокаивающую тяжесть и приготовился драться за свою жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});